Людмила Ситникова - Противоядие для свекрови
Время до выходных пролетело незаметно. Катарина пришла к выводу, что не обошлось без коварного закона подлости. Когда с нетерпением ждешь событий, которые в той или иной степени несут в себе положительную энергетику, время будто нарочно замирает. А если в ближайшем будущем предстоит сделать то, к чему ну никак не лежит душа, стрелки часов нарезают круги с бешеной скоростью. День не успевает сменить ночь, после рассвета сразу же наступает закат. И вот до «неудобного» события уже остаются считаные часы… минуты… мгновения.
Катарина сидела в московской квартире, вертя в руках сотовый телефон. За окном бушевала непогода. Небо задрожало от первого в этом году раската грома. Не успел грохот утихнуть, как запищал мобильник.
– Я подъезжаю к твоему дому, – возвестил Макаров.
Ката вскочила:
– Уже выхожу.
На улице, заметив иномарку Сергея, Копейкина поспешила сесть в салон, дабы не дать возможность кавалеру проявить галантность и открыть дверцу.
– Почему ты дрожишь? – спросил Сергей, давая задний ход.
– Знобит немного.
Сконцентрировав взгляд на волосах спутницы, Макаров медленно – смакуя каждое слово – произнес:
– Хочу отдать должное твоим родителям. Они заслуживают уважения – их дочь настоящая красотка с божественными волосами.
Опять волосы. Это уже не смешно. Создавалось впечатление, что если бы Каткины кудри жили отдельной жизнью, то Макаров с большим удовольствием пригласил в ресторан их, а не владелицу. Определенно, у мужика бзик касательно рыжеволосых. Сколько можно акцентировать внимание на цвете локонов? Честное слово, невольно призадумаешься над странным поведением щеголеватого господина.
Как бы невзначай Сергей положил руку Катке на левое колено. Она вздрогнула, напряглась, но… руку не убрала.
«Держись, Катка, держись, – кричал внутренний голос. – Призови на помощь все свое самообладание и продолжай делать вид, что его прикосновение не доставляет тебе неудовольствия».
– Как долго я ждал этого вечера. Ката, ты себе не представляешь, наслаждаться твоим обществом верх мечтаний.
– Ты ждал его три дня, и потом, мы ежедневно видимся в агентстве.
– Не путай работу с личной жизнью.
Копейкина сглотнула.
Похоже, Макаров возлагает слишком большие надежды на невинный поход в ресторан. Он говорит так, словно они с Каткой знакомы не одну неделю, а по меньшей мере год.
– Надо будет сделать презент Таисии. Ведь благодаря ее стараниям мы с тобой встретились.
Решив не сообщать Макарову, что Таисия Николаевна в настоящий момент лежит под двухметровым слоем земли, Ката нервно закивала.
– Ты сказал Марго, что завтра к ней приедут гости?
– Угу.
– И как она отреагировала?
– Гм… обрадовалась. Ей не терпится с тобой познакомиться.
Повисла отягощающая пауза. Одна из тех, когда люди, внезапно умолкнув, не знают, о чем говорить в дальнейшем. Как правило, глупо чувствуют себя оба, но выход из положения ищет более закомплексованная личность. В данном случае тему для разговора судорожно искала Копейкина.
– Сергей, расскажи немного о себе. Каким ты был в детстве?
– Будешь хохотать, но в детстве меня дразнили «косолапым». Я был полным ребенком и ходил точь-в-точь как маленький медведь.
– Трудно представить тебя косолапым и полным.
– Как-нибудь покажу детские снимки, держу пари, ты меня не узнаешь.
– А ты был женат? – спросила Катка лишь для того, чтобы ненавистная пауза вновь не заставила почувствовать себя не в своей тарелке.
Лицо Макарова сделалось суровым.
– К великому несчастью, однажды меня угораздило жениться.
– Не сошлись характерами?
– Ни характерами, ни взглядами на жизнь, ни чем остальным. Каждый совершает в жизни глупости, мой брак – одна из таких ошибок. До недавнего времени полагал, что прохожу в холостяках до конца дней, но твое внезапное появление вселило в меня надежду на лучшее. Мне кажется, я дождался человека, с которым мне захочется встретить старость.
– Не слишком ли ты торопишь события?
– А я вообще парень рисковый. С юных лет не любил передвигаться черепашьими темпами. Так сказать, сразу беру быка за рога, – рука Сергея вновь оказалась на колене Копейкиной.
Припарковавшись у ресторана, Макаров помог Катке выйти из машины, после чего, взяв спутницу под руку, направился ко входу. У самых ступенек, откуда ни возьмись, выскочила черная кошка. Издав громкое, низкое «мяу», животное бросилось в кусты. Ката машинально прильнула к Макарову.
– Сергей, ты видел?
– Кот как кот. Здоровый, с лоснящейся шерстью, наверное, ему частенько перепадает вкуснятина из ресторана, потому здесь и тусуется.
– Но он черный!
– И что?
– Черный кот перебежал нам дорогу.
– Катарина, кончай трястись. Я не суеверный. Все это – россказни для маленьких детей и деревенских старушек. Мы живем в двадцать первом веке, быть излишне суеверным считается плохим тоном.
– Мне плевать, я всегда верила, верю и буду продолжать верить в черных кошек. Она перебежала нам дорогу, это дурной знак.
– Предлагаешь не заходить в ресторан и ждать, когда котяра соизволит вернуться обратно? Ха-ха…
– Не смейся. Совсем недавно смотрела передачу про суеверия, так вот там рассказывали про одного американского летчика. Он всю жизнь насмехался над суевериями – как и ты, считал их бредом, пустыми россказнями. И однажды, чтобы доказать окружающим свою правоту, решился на следующий эксперимент. Он попросил написать краской на своем самолете число тринадцать, а в понедельник тринадцатого числа, ровно в тринадцать часов тринадцать минут взлетел в воздух. Предварительно рассыпав солонку с солью и раздавив в кармане зеркальце.
– Естественно, самолет взорвался? – с усмешкой спросил Сергей, ища взглядом противного котяру, по чьей милости он теперь вынужден как идиот торчать у дверей.
– Нет, не взорвался. Представь себе, летчик довольно удачно приземлился.
– Вот видишь.
– Дослушай. Вечером того дня они закатили что-то вроде небольшой вечеринки. А когда тринадцатый человек встал для произнесения тоста, не верящий в приметы отчаянный пилот подавился рыбьей костью. Он умер мгновенно!
Макаров закатил глаза:
– Простое совпадение.
– Вовсе нет!
– Хорошо, если ты столь суеверна, предлагаю не заказывать рыбных блюд. Идет?
– Не иронизируй.
– На нас уже неоднозначно поглядывают. Давай отбросим предрассудки и пройдем внутрь.
Катарина покосилась на охранника. Сергей оказался прав, двухметровый детина бросал в их сторону неодобрительные взгляды.
– Прости, я постараюсь взять себя в руки.
– Не думай о котяре, можешь думать… обо мне.
Устроившись за столиком, Катка принялась изучать меню.
«Черный кот, – скакали тревожные мысли. – Черный кот – не к добру. Как бы чего не случилось».
Копейкина заказала мясо под соусом «Ля Палетто» и салат «Новелла». Сергей последовал ее примеру. Из напитков Макаров заказал бутылку дорогого шампанского.
Наполнив бокалы, он, не спуская глаз с рыжих волос, провозгласил первый тост:
– Выпьем за самую роскошную женщину, сногсшибательную красотку и…
Катарина наигранно завертела головой:
– Неужели имеешь в виду меня?
– Тебя и только тебя! Я хочу, чтобы наше знакомство переросло в крепкую дружбу, а возможно, даже в нечто большее.
– Ты опять торопишься.
– Но ты не дослушала тост.
– Помимо детективов, я время от времени читаю любовные романы, плюс ко всему изредка смотрю мелодрамы. Поэтому подобные тосты знаю наизусть.
– Выходит, я не блеснул красноречием? А ведь хотел выглядеть оригинальным.
– За дружбу!
Колено третий раз за вечер ощутило жаркое прикосновение Макарова.
– Не надо, – Катарина попыталась убрать его ладонь.
– Не надо что?
– Сам знаешь.
– А разве ты не хочешь? Мне казалось, мы правильно поняли друг друга. К тому же твои глаза говорят сами за себя.
«Вот здесь ты здорово ошибаешься, дружочек. Мои глаза ничего не говорят, по крайней мере тебе».
– Повторяю, – Катке все же удалось спихнуть настойчивую руку Макарова, – я не люблю торопиться. Спешка ни к чему хорошему не приводит.
– А если это то самое, настоящее, светлое чувство, нуждающееся в помощи?
– Истинные чувства в помощи не нуждаются. Ты практически ничего обо мне не знаешь, да и я не прочь получше тебя разглядеть.
– Предлагаешь присмотреться?
– Именно!
– Я думаю, ты лукавишь, ты не относишься к категории женщин, постоянно мучающихся сомнениями. Ты абсолютно четко знаешь, чего хочешь. Я прав?
– Отчасти.
Последующий час Ката, краснея похлеще красной девицы, выслушивала льющиеся в свой адрес комплименты. Сергей оказался знатоком женских душ, его слова не походили на обычную мужскую лесть. Он говорил, а она постепенно начинала верить. Верила-верила и вдруг захмелела. Шампанское ударило в голову, отчего последняя стала напоминать пустой воздушный шарик. Опасный момент, как Наталья говорит: «Пьяная женщина в десять раз хуже набравшегося мужика».
