Людмила Ситникова - Мастер женских утех
– Светлая у тебя душа, Лолочка. Кстати, а как тебя полностью величать – Лолита?
– В паспорте написано – Долорес.
– Долорес – красивое имя! Я буду тебя звать только так.
Лола приложила пальцы к вискам.
– Что с тобой?
– В голову ударило.
– Давление, – со знанием дела сказал Ким, – сейчас таблеточку принесу.
– Савелий Дмитриевич, с моей стороны не будет выглядеть хамством, если я полежу у вас минут десять?
– Касаточка, какие разговоры! Проходь в комнату, там диванчик мягкий, а я в таблетках пороюсь.
Когда старик принес болеутоляющее, Лола стояла у стены, с восторгом взирая на единственную картину на стене.
– Савелий Дмитриевич, это подлинник?
– Да, касатка. Нравится?
– Обожаю живопись, всегда мечтала стать художником. В юности помимо обычной школы ходила в художественную. А потом закрутилось, понеслось… Жили мы бедно, можно даже сказать, нищенствовали, поэтому, получив аттестат о полном среднем образовании, мне пришлось забыть свои сладкие мечты и устроиться на работу в магазин женской одежды. Когда в кошельке пусто, а дома сидят два престарелых родственника, забываешь обо всем. В голове постоянно стучит одна мысль: надо работать, получать копеечку, чтобы прокормить себя и бабулю с дедом.
– Твоя правда.
– Вскоре бабушка умерла, за ней следом ушел и дедушка. Я осталась одна. Каждый день, приходя с работы, кидалась на кровать и ревела в подушку, как белуга. Мне очень не хватало моих близких людей. Знаете, Савелий Дмитриевич, одиночество очень угнетает.
– Уж мне ль не знать, сам пятнадцатый год в одиночестве кукую. Как супружницу схоронил, так и с концами.
Лола провела пальцем по пыльной рамке:
– А потом я встретила своего будущего мужа. Любовь у нас случилась с первого взгляда. Правда-правда, увидела я его и поняла: он и есть мое счастье. Муж позже рассказывал, что подумал так же. Мы начали встречаться, строить планы на будущее, и жизнь уже не казалась серой и однообразной. Я поступила в институт, но на четвертом курсе ушла в академический отпуск. У меня родился сынок. К сожалению, к учебе я так и не вернулась. – Лола усмехнулась. – Дурой была. Все боялась, что приду в новую группу, а меня там не примут. Боялась, боялась, а в результате осталась без высшего образования.
Савелий Дмитриевич протянул ей таблетки:
– Выпей, касатка.
– Уже не надо, мне лучше.
Лола внимательно смотрела на картину. Савелий не преминул заметить:
– Эта картина старше меня.
– Да ну?
– Так и есть. Мне девяносто, а ей… – дед нахмурил лоб. – Как минимум, лет сто двадцать.
– А откуда она у вас?
Ким на мгновение замешкался.
– В наследство досталась.
– От кого?
– Ну… отец мой ее получил, а от него она ко мне перешла.
– А ему от кого досталась? – допытывалась Лола.
Савелий Дмитриевич прошаркал к дивану, опустился на мягкое сиденье и тихо прошептал:
– А папаша взял ее из дома помещика Кубышкина.
– В смысле, ему ее подарили?
– Нет, касатка, в те времена дарить было не принято, тогда люди брали… брали все, что хотели. Мой отец не был исключением.
Вопреки ожиданиям Кима, Лолита больше не задавала вопросов касательно картины. Пройдя в прихожую, девушка сунула ноги в сапожки.
– Мне пора, Савелий Дмитриевич, до скорой встречи.
– Удачи тебе, касатка, буду с нетерпением ждать.
Лола ушла. Ким подошел к окну и увидел, как сотрудница райсобеса садится в машину. Старик задумался. Или ему показалось, или Лола действительно говорила, что замерзла, пока шла к Киму? Шла или ехала? Дед пытался вспомнить слова Лолиты, но… в девяносто лет память имеет обыкновение уходить по собственным делам, не соизволив заранее оповестить об этом хозяина.
Савелий вернулся в комнату.
– И все-таки она сказала «пока дошла», – пробормотал он себе под нос.
Махнув рукой, пенсионер включил телевизор.
Неделю спустя Лола вновь пожаловала к деду.
– Касатка, ты проинтуичила, утром я о тебе вспоминал! – обрадовался старик.
– Посмотрите, что на улице-то делается, настоящий ледниковый период. На термометре минус тридцать, гололед, метель, а вы, наверное, без продуктов сидите? Я вам тут кой-чего прикупила, чтоб вы сами по морозу не ходили. Не ровен час поскользнетесь, еще перелом заработаете.
Дед млел от такой бескорыстной заботы. А еще говорят, добрые люди перевелись! Да ничего подобного! Хороших людей намного больше плохих.
В начале марта, во время очередного визита, Лолита заявила:
– Савелий Дмитриевич, есть потрясающая возможность подлечиться в санатории. Если согласитесь, могу организовать путевку на три недели. Местечко замечательное, врачи первоклассные.
Ким принял предложение на ура.
– Ох, да я с превеликой радостью! Пусть ноженьки мои посмотрят, с давлением повоюют, и сердечко не мешало бы подремонтировать.
Как только Лолита ушла, Савелий Дмитриевич загорелся идеей отблагодарить добрейшей души человека – Лолу.
Но как? Сделать ей подарок? Какой? Что такое может быть у старика, чему может порадоваться Лолита? Промучившись в раздумьях до поздней ночи, Савелий достал из футляра золотые часики покойной супруги. Вот и ответ на вопрос. Лолита подарок оценит. Только для пущего шику необходимо выгравировать надпись.
На следующий день Савелий позвонил старому приятелю – граверу.
Вечером Лолита сказала:
– Через неделю отвезу вас в санаторий.
Слегка смутившись, Савелий пролепетал:
– Долорес, касатка, спустись вниз, купи в продуктовом буханочку черненького и картошечки. Только на этот раз платить за продукты буду я. Возьми на комоде деньги и не спорь!
Девушка улетучилась. Савелий Дмитриевич, никогда прежде не позволявший себе рыться в чужих вещах, взял сумку Лолиты. Успокаивая себя тем, что он действует исключительно из благих побуждений, Ким выудил из кармашка водительское удостоверение, переписал фамилию Долорес и быстро вернул документик на место.
Пятнадцатого марта Лолита отвезла Савелия в санаторий.
Пока дедок наслаждался процедурами и общением с такими же немощными пенсионерами, Лола через день наведывалась в квартиру Кима, поливать цветы.
В апреле Долорес привезла старика домой.
– Что ни говори, а свои стены намного милее, – веселился Ким, проходя в большую комнату.
Долорес оставалась серьезной.
– Касатка, у тебя неприятности? По дороге ты не проронила ни слова.
– Савелий Дмитриевич, сядьте, я должна сообщить вам неприятную новость.
Дед забеспокоился:
– Ты, никак, захворала?
– Нет, на здоровье не жалуюсь.
– Так это главное, когда у человека хорошее здоровьичко, он уже…
– Савелий Дмитриевич, это касается вашей доплаты к пенсии. Понимаете, ее отменили. – Лолита отвернулась к стене, боясь встретиться взглядом с растерянным Кимом.
– Как же так? Ведь только назначили?
– А у нас всегда одно и то же. Сначала принимают закон, потом так же быстро отменяют. Мне жаль, Савелий Дмитриевич, правда!
– Не жалей, – старик подошел к картине. – Как говорила моя покойная Варюшка: «Бог дал, бог взял».
– И еще… – Лола обняла деда за плечи. – Я больше не работаю в собесе. Уволилась по собственному желанию.
– Почему, касаточка?
– Нашла более прибыльное местечко. Зарплата высокая, работа непыльная.
– Ну, тогда я только рад.
С тех пор Савелий Дмитриевич Лолиту не видел. Иногда, когда у подъезда останавливалась машина, дед с надеждой ждал, что из нее выйдет Лола. Но – нет. А самое обидное, что Савелий не успел преподнести Лолите подарок.
Перед майскими праздниками Ким отправился в райсобес. Необходимо было выяснить, почему отменили прибавку? Сейчас он придет и скажет, мол, я ветеран, мне девяносто, я заслужил… заработал… завоевал…
К большому удивлению старика, сотрудница райсобеса, услышав о прибавке, удивленно заморгала глазами.
– Дедуль, вы что-то путаете, никаких прибавок не было.
– Но как же, ко мне Лолита приходила, все документы оформила, подпись мою получила.
– Кто такая Лолита?
Ким недовольно хмыкнул:
– Что же, вы работали бок о бок, а стоило человеку на новое местечко перейти, как даже имечко ее забыли?
Следующие пятнадцать минут грузная дама практически на пальцах объясняла старику ситуацию. Оказывается, никакой Лолы у них отродясь не было! Более того, женщина настоятельно посоветовала Савелию заявить в милицию.
– Кто знает, что эта аферистка задумала?
– Долорес не аферистка. Она хорошая!
– Да? А что за документы вы подписывали, помните? Где подпись-то ставили? Может, вам уже ваша собственная квартира не принадлежит? Эх, дедуля, нельзя в наше время быть таким доверчивым! Кто ж пускает незнакомых людей на порог да еще все документы самозванцам предоставляет?
Понурый, обиженный и оскорбленный, Савелий Дмитриевич вернулся к себе. На душе его скребли кошки. Что же это получается – Долорес его обманула? Не может быть! Да и зачем ей дурачить старика? В голове глубоко засели неприятные слова касательно квартиры.
