Наталья Александрова - Трое в лифте, не считая собаки
Катерина полностью утвердилась в мысли, что никто ей не поможет и что лозунг «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» имеет в данном случае к ней самое прямое отношение.
Она пристально посмотрела на окошко. На ее взгляд, оно было слишком мало. Однако убийца как-то сумел протиснуться. Маловероятно, что убийцей был двенадцатилетний ребенок, успокаивала себя Катя, скорее всего это взрослый мужчина нормального телосложения, все-таки нужна сила, чтобы убить ножом человека, да еще такого молодого и здорового, как Костик. Катерина и сама удивилась своему спокойствию. Сейчас гораздо больше, чем убитый Костик, ее волновало собственное спасение.
Мысленно попрощавшись с мужем-профессором, который, наверное, сейчас и представить не может, чем занимается его любимая жена, Катерина опустила крышку и взобралась на унитаз. Тот жалобно скрипнул, но выдержал ее вес. Катя посчитала, что это хороший знак, и потянулась к окну. Ее роста было явно недостаточно для того, чтобы забраться. О том, чтобы подтянуться на руках, не могло быть и речи – руки слабой женщины не созданы для того, чтобы поднять такой вес. Совсем недавно она взвесилась и держала результат в глубокой тайне даже от самой себя, чтобы не проболтаться во сне. Она тут же представила на своем месте Жанку. Ловкая и спортивная, Жанна уже давно проскользнула бы ужом в маленькое окошко. Представив себе насмешливое лицо подруги, Катя вздохнула. Оставалось последнее: бачок. Нужно было встать на бачок, оттолкнуться и тогда уже вцепиться руками в раму. Катя покачала руками это хлипкое фаянсовое сооружение и отогнала от себя видение: нога провалилась в бачок, и она бежит по улице, таща за собой его, как испанский сапожок.
«Мне никогда этого не сделать! – в отчаянии подумала она. – Может быть, сдаться на милость милиции?»
Однако вряд ли в милиции поверят, что она не имеет отношения к убийству Костика. Возможно, потом все выяснится, но прежде Катерину непременно арестуют и запрут в камеру с бомжами и уголовниками. Катя распахнула окно пошире, повесила сумку на локоть, чтобы не мешала, и прислушалась. К счастью, бар «Дикая охота» находился на первом этаже, окно туалета выходило во двор. Катерина потянула носом и ощутила сильный, ни с чем не сравнимый запах помойки. Еще ей послышались приближающиеся звуки милицейских сирен, отчего значительно прибавилось сил и рвения. Она осторожно поставила ногу на бачок. Нужно было решаться.
Мысленно пообещав себе с завтрашнего дня сесть на диету, Катерина резко выдохнула и с криком «Хо!» оттолкнулась от бачка, наступив на кнопку. Хлынула вода, и в ее шуме не был слышен треск старой рамы. Катерина осознала себя грудью опирающейся на раму окна, стало быть, голова уже пролезла. Но голова – это половина дела, причем меньшая, поскольку самое трудное – это протащить нижнюю часть, «пьедестал», как ехидно выражается Жанка.
Окно туалета выходило в самый обычный петербургский двор-колодец. Как поняла Катерина по запаху, под самым окном располагалась помойка. Директор бара, очевидно, был порядочный жлоб, поскольку вместо аккуратных баков на колесиках мусор бросали в ржавый и вонючий контейнер, каких насовано по городским дворам, причем в недостаточном количестве. Именно по этой причине жильцы дома накидали возле контейнера кучу всякого барахла – ломаные стулья, дверцу от старого автомобиля, зимнее пальто с облезлым меховым воротником, до основания съеденным молью, а также матрац от кровати с торчащими пружинами. Катерина сверху обозрела все это безобразие и пришла в ужас. Однако делать было нечего. Милиция ожидалась с минуты на минуту.
Катя оставила наконец в покое многострадальный бачок и продвинулась наружу. Теперь она упиралась животом, придя в относительное равновесие, то есть ноги не перевешивали голову. Однако дальше дело пошло хуже, а проще сказать – никак. Катерина застряла.
– Этого я и боялась! – простонала она вслух. – Нет, все-таки девочки правы насчет диеты…
Во дворе никого не было. С одной стороны, это было неплохо – выражаясь милицейским языком, ни к чему было оставлять свидетелей. С другой стороны, можно было бы позвать на помощь, и – кто знает? – возможно, нашелся бы добрый самаритянин, который вытащил бы несчастную из окошка.
Катерина, несмотря ни на что, верила в людей.
– Эй! – позвала Катя шепотом. – Кто-нибудь!
На зов явился только полосатый помойный кот. Он посмотрел на страдалицу изумрудными глазами и пожал плечами. Из окошка не может вылезти, да это же так просто!
Сумка соскользнула с руки и плюхнулась в мусорный контейнер. Катерина ощупала руками стенку снаружи и уцепилась за какую-то железяку, выступающую из стены.
«Сейчас или никогда!» – сказала она себе, стиснув зубы, втянула живот и представила, что она – маленькая юркая ящерица, которая обязательно должна выбраться из сырой расщелины на солнечный свет. Она заболтала в воздухе ногами и с огромным трудом вырвалась наружу, оставив в окошке оторванный рукав куртки вместо отвалившегося хвоста.
Она очень удачно шлепнулась на пружинный матрац, ничего себе серьезно не повредив. Полосатый кот с истеричным мявом отскочил в сторону и удалился. Катерина ощупала себя и подсчитала потери. Сумку можно вытащить из контейнера, но вот с курткой придется расстаться, и немедленно, поскольку женщина, идущая по улице в куртке без одного рукава, сразу же вызывает вполне уместные подозрения, что она сбежала из психушки.
Катя сбросила куртку. Стало прохладно. Да еще на щеке обнаружилась кровоточащая царапина. Однако нужно было срочно отсюда выбираться. Катерина выползла из-за мусорного контейнера и огляделась. Во дворе по-прежнему никого не было. Она прихватила свою сумочку и пошла, сделав беззаботное выражение лица и сердечно простившись с попавшимся на пути котом.
Отойдя два квартала от бара «Дикая охота», Катя почувствовала, что ужасно замерзла, все-таки сейчас не лето, чтобы расхаживать в одном платье. Она безуспешно попыталась тормознуть машину, чтобы уехать домой, и пускай эти две заразы сами разбираются со своими проблемами. Жанка совершенно обнаглела, еще и хамит. И Ирка тоже хороша – где-то она справедливая, а в случае с Катей ужасно равнодушная!
Катерина заскочила в ближайший продуктовый магазин, чтобы согреться и привести себя в порядок. Вид в зеркальце был ужасный – волосы всклокочены, тушь размазалась, да еще здоровенная царапина поперек щеки! Неудивительно, что ни одна машина не остановилась.
Однако Катя не стала себя жалеть. Она сильная женщина, в одиночку преодолела все трудности, сумела уйти из бара незамеченной, она и сейчас непременно выпутается.
– Слушайте, девушка! – злобно сказала продавщица из гастрономического отдела. – У нас все-таки магазин, а не гардероб и не платный туалет. Шли бы вы в другое место красоту наводить!
Услышь Катя такое раньше, неделю назад, вчера или хотя бы сегодня утром, она бы расстроилась, испугалась, стала бы извиняться и поскорее ушла, провожаемая злобными словами. Но сегодня все изменилось, Катерина стала совершенно другим человеком. Она взглянула на злобную продавщицу и представила себя волчицей. Внизу в норе спят ее волчата, а она вышла на воздух, чтобы встретить папу-волка с охоты. Ничто не предвещает опасности, только вот прыгает неподалеку нахальная сорока и стрекочет что-то оскорбительное. Можно бы и поймать ее, да только кому она нужна…
Катя в упор посмотрела на продавщицу, и та замолчала на полуслове. Ей стало неуютно, как будто повеяло вдруг откуда-то холодным тревожным ветром.
Поднявшись в собственных глазах еще выше, Катя вышла из магазина и побрела по улице к станции метро. Конечно, придется всю долгую дорогу домой ловить на себе косые взгляды соседей по вагону, но по большому счету Катерине сейчас на это наплевать.
Уже на подходе к метро у нее в сумочке запищал мобильник.
– Катюша, ты где? – послышался встревоженный голос Ирины. – С тобой ничего не случилось?
– Вспомнили наконец, – процедила Катя, – поздно спохватились, голубушки!
– Но мы же заняты были, – оправдывалась Ирина, – Жанна сказала, чтобы ты не беспокоилась, Костик никуда не денется, она сама с ним потом разберется.
– Передай Жанне, – свистящим шепотом заговорила Катерина в трубку, – что с ее ненаглядным Костиком разбираться не надо. Уже разобрались.
– То есть? – оторопела Ирина. – Что ты хочешь сказать?
– Костик лежит мертвый в туалете на полу, – отчеканила Катя, – с ножом в груди!
– Ой! – пискнула Ирина. – А ты-то где?
– Я у метро, домой собираюсь…
– Езжай к Жанке, мы сейчас подъедем!
Как только Катерина приблизилась к двери Жанниной квартиры, эта самая дверь распахнулась и Ирина втащила Катю внутрь. Катерина ничуть не удивилась такому приему – очевидно, подруги высмотрели ее в окно.
– Это правда? – спрашивала Ирина, запирая дверь. – Костя мертв?