Дарья Калинина - Русалочка в шампанском
– Ненавижу! – вдруг услышала Мариша.
Она изумленно посмотрела на Катю и обнаружила, что взгляд девушки прикован не к кому-нибудь иному, а к ее возлюбленному.
– Ненавижу! – повторила Катя с еще большим надрывом в голосе.
Подразумевалось, что ее должен услышать Витя. Именно ему была адресована эта реплика. Но парень и ухом не повел. Катя надулась еще больше. И едва они вышли на освещенную территорию, быстро развернулась и снова выкрикнула:
– Чтоб ты провалился!
А затем, не прощаясь, побежала мимо окаменевших от изумления старушек-подружек к зданию санатория. Никто, кроме них и Мариши, не обратил на выходку Кати никакого внимания. Кузьмич был в отрубе. Зоя Ивановна не видела никого, кроме своего драгоценного возлюбленного. Да и старушки, увидев окровавленного Кузьмича на руках у Вити, мигом забыли про все остальное.
Ну а сам Витя сохранял хладнокровие, из чего Мариша сделала вывод, что такие Катины выходки для него не в диковинку и он успел к ним если не привыкнуть, то, по крайней мере, притерпеться.
Да и Витю занимало сейчас совсем другое.
– Одного я не пойму, – пробубнил парень, – чего Кузьмичу в такую темень на речке-то понадобилось?
Однако его вопрос повис в воздухе, потому что в этот момент наконец появился врач, который немедленно начал давать распоряжения. Кузьмича быстро отнесли в один из административных домиков, и врач его осмотрел.
– Вроде бы кость цела, – произнес он, произведя осмотр. – А крови много, потому что рана на голове глубокая и рваная. Но вроде удар прошел по касательной. Точнее можно сказать только после рентгена.
– Доктор, он будет жить?
– Если не умрет, то обязательно будет. Зоя Ивановна, дорогая, я ведь не волшебник и даже не учусь. Вызывайте «Скорую», а я со своей стороны сделаю все, что от меня зависит.
Врач сноровисто наложил повязку, а Зоя Ивановна побежала встречать «Скорую помощь». Мариша между тем огляделась по сторонам. Похоже, они оказались в домике Зои Ивановны. Тут же обитал и пострадавший Кузьмич, ныне тихо стонавший на кровати, пока врач делал ему перевязку.
Маришин взгляд скользил по убранству домика. Мебель самая обычная. Примерно такая же стояла в номере и у самой Мариши. Две кровати, сдвинутые вместе. Столик на тонких ножках. Стулья рядом с ним. Шкаф. Ковер на полу. Даже не ковер, а маленький коврик.
– А это что такое?
Внимание Мариши привлекла к себе яркая бумажка, упавшая на пол. Видимо, раньше она целиком была скрыта под ковром. Но когда вносили и размещали пострадавшего Кузьмича, ковер немного сдвинули. И теперь наружу торчал уголок этой листовки.
Подняв ее, Мариша прочитала:
– Голосуйте за честь и совесть нашего города! Аркадий Лопатин не даст пропасть ни вам, ни вашим детям! Только вперед, ни шагу назад!
Это была агитационная листовка, призывающая голосовать за Лопатина. А вот и его фотография! На фотографии Лопатин выглядел куда моложавее и симпатичнее, чем был в жизни. Впрочем, на то и листовка, чтобы вводить честных граждан в заблуждение.
Но вот что странно: что эта листовка делает в комнате Зои Ивановны? Выборы, которые Лопатин выиграл, насколько знала Мариша, прошли уже давно. Вероятно, листовок было выпущено так много, что одна до сих пор сохранилась тут.
Перевернув листовку, Мариша увидела несколько цифр. Это было похоже на номер сотового телефона. Номер Марише был незнаком. И, пожав плечами, она сунула листовку себе в карман. Потом разберется что к чему. А сейчас куда важнее состояние Кузьмича.
– Ну, как он? – спросила Мариша у врача. – Пришел в себя?
– Какое там, – озабоченно отозвался тот. – Я Зою Ивановну, конечно, пугать не стал, да и вас не хочу пугать, но состояние очень тяжелое.
– Скажите, а что это за номер? – спросила Мариша у врача.
– Понятия не имею. Где вы это нашли?
– Вот тут, в комнате.
– Не знаю, чей это номер, но это почерк не Зои Ивановны.
И доктор снова склонился над Кузьмичом. К счастью, «Скорая» прибыла довольно быстро. Кузьмича увезли в больницу. Зоя Ивановна поехала с ними. А Мариша получила возможность вернуться к себе в номер. Тут она вытащила листовку Лопатина и набрала записанный на ней номер.
– Городской морг, – оторопев, услышала она холодный бесстрастный голос в трубке. – Алло? Говорите!
Мариша быстро нажала отбой и плюхнулась на кровать. Зачем был нужен телефон морга Кузьмичу, она решительно не понимала. Но одно она знала совершенно точно: Кузьмич звонил по записанному им на подвернувшейся под руку листовке номеру телефона. И звонил не далее как сегодня. Потому что Зоя Ивановна никак не была похожа на человека, в домике которого горничная сможет пофилонить.
Домик Зои Ивановны содержался в безупречной чистоте. В нем не было ни пылинки. И, конечно, злополучный ковер подметался ежедневно. Листовка просто не могла пролежать на полу долгое время. У нее на это не было никаких шансов!
– Но зачем Кузьмич звонил в морг? Место себе резервировал? Тьфу-тьфу!
Больше до утра ничего не случилось. Мариша этому всячески поспособствовала. Она забралась под одеяло с головой, в уши вставила затычки. Перед этим она еще и окно закрыла, а занавески плотно задернула.
– Вот теперь до меня никто не доберется! – с чувством собственного превосходства над судьбой произнесла Мариша и спокойно заснула.
Спала она, как спит человек с чистой совестью, то есть очень крепко. И поэтому совершенно не слышала, как под утро, часов около трех, дверь в ее номер тихонько скрипнула и отворилась. Человек, пожелавший навестить Маришу в такой час, был хорошим психологом. И он отлично знал, что самый крепкий сон у человека бывает как раз в это время.
Но рассмотреть лицо прокравшегося в Маришин номер человека было никак нельзя. Даже если бы Мариша и проснулась, она бы не увидела ничего, кроме темной фигуры, бесшумно скользившей по ее номеру. Человек был не только хорошим психологом, но и стратегом. Он знал, что, как ни хорош первоначальный план, подстраховаться никогда не мешает.
Человек провел в номере у Мариши довольно долго. При свете крохотного фонарика он сначала перебирал разбросанную по номеру одежду девушки, а затем забрался в стенной шкаф.
Незнакомец или незнакомка, определить пол было довольно затруднительно, что-то настойчиво искал в одежде Мариши. Но не найдя нужной вещи, издал досадливый вздох и ненадолго задумался. В каком направлении текли его мысли, понять было сложно. Однако человек решил на сегодня ничего больше не предпринимать и посмотреть, как будут развиваться события.
Нанести решающий удар, который все поставит на свои места, но и сокрушит очень многие судьбы, он всегда успеет. Крайние меры, они на то и крайние, чтобы применять их лишь в самом исключительном случае.
Утром Мариша обнаружила среди своих вещей какой-то беспорядок, но не насторожилась. Она приписала его своему вчерашнему взбудораженному состоянию. Шутка ли, меньше чем за сутки найти сразу два трупа! Ну, хорошо, не два, а только полтора. Потому что пока Кузьмич не мог считаться полноценным трупом, хотя по виду Зои Ивановны сразу становилось ясно – хороших новостей нет и еще долгое время их не предвидится.
– Врачи говорят, что неизвестно, выживет ли Кузьмич. Он сейчас в коме. И если даже и выживет, неизвестно, будет ли он нормальным. Сможет ли говорить, ходить, соображать.
Это Зоя Ивановна повествовала старушкам-подружкам, а те тихо ахали и ужасались.
– Это же каким злодеем надо быть, чтобы вот так вот ударить человека!
– Ночью!
– По голове!
– В кромешной тьме!
– Изверг!
– Зверь!
Мариша подозрительно покосилась на старушек. Как-то странно они всегда появляются возле места преступления. И всегда они одеты, при полном параде и полны решимости знать все и про всех. И впервые Мариша не сочла за труд внимательно выслушать то, о чем говорили между собой обе старушки.
Раньше-то Мариша частенько отключалась, когда старушки принимались при ней судачить. Но теперь она подумала, что, пожалуй, зря так свысока относится к ним. Старушки-то совсем не просты. Они приезжают в это место уже не первый раз. И, наверное, знают тут многих.
– Кто же мог напасть на Кузьмича? – пробормотала Мариша. – Просто удивительно! Кому помешал отставной прапорщик?
Нина Сергеевна тут же встрепенулась:
– Валерий Кузьмич ушел в отставку в чине подполковника! – воскликнула она. – У него долгая безупречная служба за плечами. Ни единого выговора за все время службы!
– Так вы его хорошо знаете?
– Валерий Кузьмич служил вместе с моим покойным мужем. Собственно говоря, это по его приглашению мы с Галиной Ермолаевной и приехали в это место в первый раз.
– Значит, вы тоже прежде знали Кузьмича? – повернулась Мариша к генеральше.
Но Галина Ермолаевна лишь презрительно помотала головой. Ну, конечно, ее муж был настоящим генералом. И ему якшаться с подполковниками было не по чину. В окружении Галины Ермолаевны были сплошь генералы, маршалы и министры. Бедному Кузьмичу ничего там не светило.
