Дарья Донцова - Костюм Адама для Евы
– С чего бы Насте лишаться чувств? – не поняла я.
– Вероятно все, – протянул Барбосов. – Знавал я одного мужика, который заработал инсульт, увидев бабочку, которая села ему на нос. Дядька спал себе мирно, потом открыл глаза и увидел жуть непонятную в нескольких миллиметрах от глаз. Упс – резкий скачок давления.
– Меня интересует Гудкова, – остановила я приятеля.
Федя оглянулся на дверь.
– Лампа, тут всем по барабану, что произошло с больным до его приезда в клинику и какая хрень с ним приключится после выписки. Вчера я слышал, как старшая медсестра орала на нянечку: «Налила воды на пол! Вдруг кто упадет, башку расшибет? Нам тогда отвечать! Вот спустятся во двор, там хоть крокодилу в пасть пусть попадают, а внутри клиники мы за народ в ответе!»
Я разозлилась окончательно:
– Федор, хватит ходить вокруг да около! Говори конкретно!
Приятель встал, выглянул в коридор, потом тщательно закрыл дверь и, понизив голос до минимума, спросил:
– Слышала когда-нибудь про школу Лукьянова?
– Нет. А чему там учат?
Барбосов нахмурился.
– Помнишь Митьку, первого мужа Ани Спиридоновой?
– Дима, твой однокурсник и лучший друг, исчез не помню сколько лет назад, – пробормотала я. – Спустя год его останки нашли в Подмосковье, Аня их не опознала, делали анализ ДНК, чтобы установить личность. Но при чем тут несчастный Дима? Давай не будем вспоминать то, что случилось до нашей эры, а обратимся к сегодняшним событиям. Если ты решил увести мое внимание от Гудковой, то зря стараешься.
Федя выдвинул ящик, выудил из него электронную сигарету и ссутулился.
– Лампа, сейчас я тебе кое-что расскажу, но если ты растреплешь кому, живо заявлю, что ты врешь, ничего такого я не говорил! Понимаешь, я стал мудрым.
– Ты решил жить спокойно, не затевая скандалов, – кивнула я.
– Да, – подтвердил Барбосов, – именно так. Но мне страшно. Когда я увидел Гудкову, сразу сообразил – над ней поработал кто-то из лукьяновцев. Про Спиридонова вспомнил и чуть не умер. У меня жена, дети, теща!
– Немедленно говори, что знаешь! – потребовала я.
Барбосов швырнул эрзац-курево в ящик со словами:
– Отвратительное изобретение. Ничего общего с благородным табаком не имеет.
Я встала.
– Ну все, еду в офис Макса. Извини, Федя, я не хотела поднимать шума, но по-хорошему у нас с тобой не получается. Ты странно себя ведешь, делаешь какие-то намеки, но конкретно не высказываешься.
Приятель медленно втянул в себя воздух, потом протяжно выдохнул и решился-таки на откровенность.
Федор хороший, думающий, постоянно повышающий свою квалификацию врач, но больших денег никогда не зарабатывал. Он не берет у больных конверты, ему неудобно принять даже простую бутылку. Всякий раз, когда пациент спрашивает: «Федор Михайлович, сколько я вам должен за прием?» – Барбосов смущенно бормочет: «Глупости, ничего не надо». И человек уходит счастливым – ему повезло, и помощь получил, и на гонорар врачу не потратился.
Федя привык жить на скромный оклад, но когда жена родила двойню, в семье стало совсем туго с финансами. Да еще очень не вовремя теща попала под сокращение. Единственным добытчиком в семье оказался Федя. Частной практикой он, как вы уже поняли, никогда не занимался, но когда в холодильнике шаром покати и любимая жена в плохую погоду не выходит из квартиры, потому что в семье нет денег на теплые сапоги, тут уж не до принципов. И Федя, скрипя зубами, стал искать приработок.
Частных лечебниц в Москве открылось много, хорошего доктора почти везде готовы принять с распростертыми объятиями. Барбосов устраивался консультантом в разные места, но нигде не задерживался. Да, его близким не хватало денег на элементарные вещи, но Федя не мог заниматься наглой раскруткой тех, кто ничего не смыслит в медицине. Если стоматолог, найдя кариес, отправляет пациентку к гинекологу со словами: «Давайте сначала проведем полное обследование организма, вдруг у вас есть нераспознанные заболевания, я сделаю вам обезболивание, и случится беда», – то это натуральный развод. Как, впрочем, и ряд дорогостоящих исследований вроде полной компьютерной томографии, которую во многих коммерческих заведениях охотно предлагают сделать всем. Барбосов же давал больным направление на общий анализ крови, а потом действовал по его результатам. Ясное дело, более пары месяцев он нигде не задерживался.
Как-то раз, когда Феденьку благополучно вытурили из очередного медцентра, ему позвонил Спиридонов и предложил:
– Хочешь заработать?
– Только если мешки с цементом таскать, – сердито ответил Барбосов, – больше я с жадными врачами не связываюсь.
– А спортсмены-любители подойдут? – засмеялся Митя. – Клуб, типа фитнес, куда набирают народ и учат самообороне? Ничего опасного, но случаются мелкие травмы. Платят достойно, работа по вечерам, график скользящий. Я у них уже давно пашу, и ничего страшного не произошло, мелкие ссадины обрабатываю. Сейчас в клубе, который именуют «Школа лук-до», открылась вакансия. Соглашайся, не пожалеешь!
Федя счел предложение приемлемым и начал работать с Димой в паре. Приятели легко договаривались, подменяли друг друга, и на тренировках действительно не случалось серьезных травм – инструкторы очень заботились о подопечных. Барбосов сразу понял, что к настоящим боевым искусствам борьба лук-до, которую преподавали в клубе, не имеет никакого отношения. Владелец заведения, Сергей Петрович Лукьянов, заманивал к себе клиентов хорошо продуманной и, прямо скажем, не очень оригинальной историей: якобы он, врач по образованию, много лет пробыл в Китае, жил там в монастыре, узнал много тайн и создал свою систему «Здоровье и безопасность лук-до».
Федя про себя посмеивался над россказнями Лукьянова. Похоже, хитрый мужик сочинил сказочку про обучение в Поднебесной, а народ охотно ведется на такие байки. Но диплом медицинского института у шефа имелся – висел в рамочке в его кабинете. Там же стояла и шеренга кубков, давно полученных на разных соревнованиях, в юношеские годы Сергей увлекался борьбой. В его школе людей учили правильно дышать, разумно питаться и предлагали посильную физическую нагрузку. В принципе тот же фитнес, но под иным названием. Абонемент к Лукьянову стоил недорого, поэтому по вечерам в залах было не протолкнуться. Федя усмехался, глядя порой с балкона на ряды клиентов, которые старательно выделывали руками кренделя и пытались высоко задирать ноги. Лукьянову не откажешь в фантазии – он придумал и форму, и знаки отличия. Новички ходили в белых полотняных куртках, перешедшие на вторую ступень – в серых, а сам Сергей щеголял в черном костюме главного гуру.
Почему Барбосов, страстный борец за правду и справедливость, не ринулся разоблачать Лукьянова? А тот ничего плохого не делал!
Каждому желающему заниматься в центре вначале предлагали ознакомиться с брошюрой, где описывались принципы лук-до. Да, текст оказался основательно пересыпан китайскими названиями, вместо слова «диета» там были «рекомендации монахов по питанию», а дальше следовали советы: ешьте меньше, двигайтесь больше, ложитесь спать не позже десяти вечера, вставайте в семь утра, не злитесь, не подличайте, не прелюбодействуйте, любите окружающих, будьте снисходительны к чужим ошибкам, не гоняйтесь за большими деньгами, самосовершенствуйтесь, встречайте каждый новый день с улыбкой, однако, если на вас напали, сумейте дать отпор. Что дурного в подобных установках? И никаких речей о религии, благотворительных взносах, о безоговорочном подчинении тренеру или лично Лукьянову. Заплатил деньги в кассу – и овладевай приемами самообороны как пожелаешь: либо в группе, либо индивидуально. Приобрел контракт, но ленишься тренироваться? Никто не станет настаивать, звонить домой с призывом идти в спортзал. Все занятия проводят только на добровольной основе, прервать их можно в любой момент. С сотрудниками Сергей Петрович был внимателен, вежлив и никогда не задерживал зарплату.
Примерно полгода Федя радовался своей удаче, а потом совершенно неожиданно узнал о том, что школу Лукьянова посещают не только обычные обыватели.
Центр лук-до открывался в пять вчера и работал за полночь. Утром и днем занятий не проводилось. Барбосов удивлялся, почему хозяин не хочет принимать домохозяек с пенсионерами, и один раз даже задал вопрос на эту тему. И услышал в ответ:
– У меня школа здоровья, а не обычный фитнес. Великий Лао Дао, у которого я обучался, всегда начинал физические тренировки после того, как уснет птица грака. Именно тогда поток вселенской энергии активизирует человеческое тело и оно хорошо усваивает приемы борьбы.
Барбосов пропустил мимо ушей пургу про Лао Дао и птичку с диким названием грака. Решил для себя: просто владелец клуба сова, ему трудно работать утром. Действительно, Лукьянов до середины дня ходил сонным, зато после обеда, ближе к вечернему чаю, становился бодрым. И босс был явно доволен своими доходами, расширяться не собирался.
