Ольга Степнова - Совершенная crazy
– Ну что ж, – встал Георгий Георгиевич. – Надеюсь, вы отлично повеселились, дорогие гости! Идите и не скучайте. Ищите гроб, убийцу, что хотите! Зарабатывайте моё наследство. А я спать, спать… Вы не представляете, как я устал.
– Ты собираешься отдать им наши деньги?! – завизжала Полина. – Ты хочешь пойти на поводу у сумасшедшей старухи?! Ты не будешь оспаривать её дебильное завещание?!
Ответить Георгий Георгиевич не успел. В столовую с выпученными глазами вбежала Ксюня. Она размахивала руками и ничего не могла сказать.
– Что ещё? – устало спросил её Гошин.
– Там… – показала за спину себе служанка. – Там Суковатых приехал! Говорит, что он Евгений и отродясь не был девушкой! Ой!
Ксюня испуганно посмотрела на Славку и отступила в сторону, пропуская в комнату детину под два метра ростом.
– Вот я и вырвался! – радостно сообщил детина. – Вот и приехал! Еле успел, простите, сами понимаете – медовый месяц!
Славка мигом сообразил, почему хохотала Ида Григорьевна, когда он сообщил, что его приняли за Женьку Суковатых.
Это был мужик!
Здоровенный, лет сорока, с приятным лицом и обаятельной улыбкой.
Такой вполне бы мог быть убийцей…
Оставалось только придумать, кем же был при таком раскладе Славка.
Орлик почувствовал себя бараном на заклании. Все уставились на него с немым вопросом в глазах.
– Ты кто?! – удивлённо спросила Лидия. – Ты разве не Женька?!
– Папа!!! – закричал Славка и бросился мужику на шею. – Папочка! – Орлик зарыдал в голос, размазывая косметику, чтобы скрыть отсутствие слёз.
– Не понял, – растерялся мужик. Он попытался отодрать от себя Славку, но тот намертво вцепился ему в плечи и тёрся носом о шершавую щёку, оставляя на ней следы помады и тонального крема. – Ничего абсолютно не понял… Тут ошибочка какая-то вышла! Я только женился, я ещё не успел…
– Папка, родной!
– Да у меня жена твоего возраста!
– Папу-уля!!
– У меня нет детей! Вроде бы… – Суковатых-старший вдруг покраснел как рак, и это давало Славке миллион шансов на успех.
– А Сочи? – с надрывом произнёс Орлик. – Сочи в восемьдесят пятом году?! Волны, чайки, пустынный пляж и красивая женщина на берегу одна, с печальными глазами, длинными волосами и … и…
Что «и» Славка не знал, креатив закончился так же резко, как и попёр. Он отлепился от Суковатых и трагически заглянул ему в глаза.
– Сойки? Ванны? – пробормотал Евгений.
– Чайки! Волны!!
– Твою мать…
– Моя мать полюбила тебя с первого взгляда!
– Мою мать…
– Твою мать она ненавидела, потому что она развела вас!
Это был рисковый пассаж, но деваться уже было некуда.
– Её звали Марина? – оживился «папаша».
– Марина Витальевна, – выдохнул Славка и с видимым облегчением утёр пот со лба.
– Ой, я отчества-то не спрашиваю никогда! Вернее, не спрашивал. То есть, ну в смысле тогда я был совсем другом человеком, немного легкомысленным и сумбурным… Неужели Марина от меня родила? В Сочи?
– Родила, – сурово сказал Славка. – Прямо в Сочи.
– И назвала тебя в честь меня?
– Ой, назвала-а! – попытался разрыдаться Славка, но попытка закончилась неудачно. Говорила ему Марья Вольфрамовна: «Орлик, советую тебе посещать наш драмкружок! Мало ли… Дешёвое актёрство в жизни всегда пригодится!»
– Значит, ты дочурка моя? – расплылся в глупой улыбке Евгений.
– Дочурка. Кровь от крови, плоть от плоти, семя, так сказать, случайно обронённое в благодатную почву.
– А что, симпатичненоко получилось! – Суковатых обошёл вокруг Славки, рассматривая его с головы до ног. – Симпатичненько! Только нос не мой, а так похоже, весьма похоже… Как мама?
– Уехала в Арабские Эмираты, покорять арабских шейхов. Я вырос на попечении бабки.
– Ой-ёй! – то ли осудил, то ли восхитился поведением бывшей возлюбленной Суковатых. – Ну, сюрприз! Ну, подарочек!
– Скажите, вы были в прошлом году на дне рождении Иды Григорьевны? – вмешалась Лидия.
– Я?! Был, конечно. Перебрал малость и весь вечер проспал на бильярдном столе с мелованным кием в обнимку. Вы разве не помните, мадмуазель?
– Кий?
– Меня, конечно! Я думал, такое зрелище трудно забыть.
– Я не заходила в бильярдную.
– Очень жаль.
– Жаль!
– Ещё один претендент на мои деньги! – истерично воскликнула Полина. – Будьте вы прокляты!
Гошин захохотал. Он имел вид абсолютно больного человека – красные глаза, бледные, ввалившиеся щёки, трясущиеся руки. И хохотал он так, будто бился в приступе эпилепсии, с хрипами, с закатыванием глаз и даже с пеной в уголках рта.
– Я что-то пропустил? – Евгений обвёл взглядом присутствующих. – Что-то прошляпил? И вообще, дочка, как ты тут оказалась? Тебя тоже позвали на похороны? Кто? Зачем?!
– М-м-м… – промычал Славка. – Это был самый трудный вопрос, на который предстояло ответить. – М-м-м… Меня ноги сами сюда принесли, – бездарно начал выкручиваться он. – По наитию, можно сказать, приехал.
– Это я, старая дура, по справочному Суковатых искала, вот, наверное, и позвонила два раза! – вдруг пришла на помощь Ксения Павловна. – Фамилия редкая, больше двух во всей Москве не найдёшь! И то, гляди-ка ты, родственниками оказались!
– Дочурка! – Евгений обнял Славку за плечи. – Как же мне о тебе молодой жене сообщить?
– Никак, – посоветовал Славка.
– Никак! – обрадовался Суковатых. – Действительно, чего сообщать-то, тебе ж не две недели от роду! А где покойница? – Евгений огляделся по сторонам. – Где виновница торжества?
– Ищем, – ответил Гошин. – И вам советуем поискать.
– Снова не понял, – пожаловался Евгений и сделал внимательное, умное лицо, приготовившись выслушать объяснения.
– Видите ли… – Лидия подхватила его под руку и повела из столовой, что-то горячо объясняя и активно жестикулируя свободной рукой.
Славка поплёлся к выходу, чувствуя себя так, будто три часа просидел голым задом на раскалённой сковородке.
Он точно понял: лучше воровать, чем врать.
В зелёной беседке, куда Славку принесли ноги, нервно курил Сэм Константинович Фрадкин.
Славка метнулся назад, желая остаться незамеченным, но вдруг остановился и подошёл к врачу.
– Здравствуйте, Сэм Константинович, – сказал он.
Фрадкин слегка приподнял свои замечательно-лохматые брови и поклонился.
Славка понятия не имел, как разговаривать с такими благородными, породистыми докторами, поэтому сделал неуклюжий реверанс, оттянув двумя пальцами узкую юбку.
Фрадкин затушил сигарету и задумчиво произнёс:
– Странно. Вы совсем не похожи на своего отца. Скажите, вы ломали комедию?
– Это вы ломали комедию! – пошёл в наступление Славка. – Скажите, док, ведь вы же в курсе, что Ида Григорьевна жива?! Вы, небось, и в гроб её сами уложили, и снотворное хорошее дали, чтоб дышала потише?
– Язык покажите, – приказал Фрадкин.
Славка зачем-то высунул язык, да так добросовестно, что кончиком достал подбородок.
– Так я и думал, – резюмировал Сэм Константинович. – Холецистит, гастрит, невоспитанность и притворство. А ну-ка, смотрите на палец! – Он выставил перед Славкиным носом гипнотический, узловатый палец и поводил им из стороны в сторону.
Славка спрятал язык и свёл глаза к переносице, изо всех сил стараясь не смотреть на ухоженный, наманикюренный перст доктора.
– Самоуправство, упрямство, завышенная самооценка на фоне неуверенности в себе, – диагностировал док. – У вас есть молодой человек?
– Где Ида Григорьевна? – тихо и отчётливо спросил Славка. – Вы должны знать, куда исчез гроб и где находится старуха.
Фрадкин схватил его за руку и вслух посчитал пульс.
– Вам срочно нужно показаться гинекологу-эндокринологу, – с наигранной озабоченностью сказал он. – Налицо сильнейшие гормональные нарушения! Месячные регулярные?
– Нет! – заорал Славка. – То придут, то задержатся! На тестах на беременность разорилась! Док, вы единственный, кто в курсе тайны «смерти» Иды Григорьевны. Мне нужно серьёзно поговорить с вами, иначе…
– Я не силён в гормонах, но кое-что вам пропишу, – Фрадкин достал из кармана бланк, ручку, и что-то начал писать на коленке.
– А, понял! Хотите сами загрести все денежки Гошиной?! – догадался Славка. – Отели, курорты, акции, коллекции, украшения…
– Регулярно принимайте вот это! Вы будете гораздо женственнее, и цикл восстановится, – Фрадкин всунул рецепт Славке в руку и ободряюще потрепал по плечу. – Берегите себя. И выбросьте из головы всякую ерунду.
– Вы чокнутый, док, – только и мог сказать Славка.
– Вам тоже всего хорошего, – слегка поклонился Сэм Константинович.
Славка пошёл прочь от беседки, комкая на ходу рецепт.
Он хотел выбросить его, но… отчего-то спрятал в карман.
Этот молодожён Суковатых вздумал к ней приставать.
Слушал, слушал добросовестные, подробные объяснения по поводу исчезновения покойницы и её странного завещания, да вдруг схватил Лидию за руку и прижался к ладони влажными, горячими губами.
