Дарья Донцова - Принцесса на Кириешках
– Значит, ворованные.
– Что?
– Ну у нас со склада «Аргус» частенько пропадает, тащат его, а затем сбагривают по дешевке. Только воры часто не знают, что к чему, и хватают не до конца укомплектованные экземпляры, без застежки для разгерметизации.
– И как его снять?
– Никак. «Аргус» специально задумывался таким образом, чтобы его случайно не сорвали. Ну представьте, вы потеряли сознание, а…
– Теперь в нем всю жизнь ходить? – испугалась я. – Носить пока не истлеет?
– Ну… нет, конечно.
– Скажите, чем шлем можно разрезать?
– Материал не поддается бытовым ножницам, мы думали…
– А разорвать получится? – перебила я ученого, желавшего обстоятельно рассказать о своем детище.
– Практически невозможно, шлем делался для использования в экстремальной ситуации.
– Послушайте! – заорала я. – Но не могу же я ходить до смерти с мешком на башке.
– И не надо. Приезжайте к нам, сниму в два счета.
– Говорите скорей адрес.
– Пишите, – заявил Белявский.
– Господи! Это же в противоположном конце от Новорижского шоссе! Бог знает сколько времени проедем! Мы не задохнемся? – завопила я, узнав координаты лаборатории.
– Нет, «Аргус» рассчитан на сутки бесперебойной работы, потом он просто перестает выполнять защитные функции, но ведь вы не в эпицентре газовой атаки, – спокойно сообщил Белявский, – так вас ждать?
– Да, – закричала я, – тороплюсь со всех ног, вернее, колес!
До МКАД я доехала без особых проблем, на Новорижской трассе машин почти не бывает даже в часы пик, а уж в будний день, когда основная масса людей приступила к работе, и подавно никого не встретите. Неприятности начались на Кольцевой дороге.
Водители едущих рядом с моими «Жигулями» машин сначала притормаживали, потом разевали рты и сворачивали себе шеи от любопытства. Хотя чего уж тут такого особо странного? Ну сидит за рулем женщина с мешком на голове, и что?
Впрочем, может, шоферов удивляла не я, а Рейчел и Муля, которые, оказавшись в машине, моментально выставили в открытые окна замотанные морды. Следовало поднять стекла, но эти собаки соглашаются на автомобильные прогулки только с одним условием: они вывешиваются наружу, иначе ни в какую. Даже в студеном январе и не менее холодном феврале их приходится перевозить, устраивая ледяной сквозняк.
Поняв, что вызвала ажиотаж, я попыталась встать в крайний левый сверхскоростной ряд, но меня оттуда мгновенно прогнали мигающие фарами и недовольно «крякающие» джипы. Пришлось метнуться вправо и вновь стать объектом пристального внимания.
Решив наплевать на любопытствующих идиотов, я понеслась по трассе, но тут сзади замаячила бело-голубая машина ДПС, и над шоссе раздался грубый, усиленный динамиками голос:
– «Жигули» восемьсот тридцать, немедленно остановитесь.
Я припарковалась и велела детям:
– Сделайте одолжение, посидите тихо.
– Так мы никогда не шумим! – воскликнул Кирюшка.
– Я имею в виду молча.
– Хочешь сказать, что мы болтуны? – возмутилась Лиза.
Разговор явно переходил в ссору, но тут в стекло постучали.
– Ваши документы, – хмуро произнес толстый гаишник.
Я молча вытащила права и техпаспорт. Да уж, не повезло, попался не милый, молодой, улыбчивый парень! Такой спокойно возьмет у меня пятьдесят рублей за то, что металась, не включая поворотник, из ряда в ряд. Нет, мне встретился старый, прожженный мент, который тоже примет мзду, но предварительно истреплет все нервы, читая нудные нотации и побуквенно изучая бумаги. От такого полсотней не отделаться, затребует по крайней мере в два раза больше. Ну отчего мне фатально не везет?
ГЛАВА 12
– Снимите шапку, – велел гаишник, – лица не видно.
– Зачем оно вам? Я не Василиса Прекрасная, – вздохнула я.
Но милиционер не был расположен шутить:
– Скидавай живее.
– Не могу.
– Почему?
– Ну… она… в общем… – замямлила я, – вы не сомневайтесь, права и машина мои. Хотите, еще паспорт покажу и рабочее удостоверение. Ну сами подумайте, кто же станет такой металлолом красть да еще с детьми и собаками в придачу! Давайте штраф заплачу, вот полтинник.
Патрульный хмыкнул:
– Ты сумасшедшая?
– Вы меня оскорбляете!
– Замоталась – и за руль! Я прямо глазам не поверил, когда увидел! Да за такое…
– А в правилах есть пункт, запрещающий садиться за баранку с завязанным лицом? – мгновенно возникла Лиза. – Где там написано: если на морде мешок – за руль не лезь?
– Умная больно, – отреагировал страж дорог.
– Нет уж, отвечайте, – настаивала девочка, – а заодно скажите свою фамилию и номер бляхи.
– И звание, а то вы не представились, как положено, – подхватил Кирюша, – ваще ни копейки Лампа не даст, выписывайте квитанцию. Мы уже в школу опоздали, торопиться теперь некуда.
– Лампа? – изумился гаишник. – Это что?
– Кто, – ткнула в меня пальцем Лиза, – так зовут человека, Лампа! Она за рулем, а мы с собаками сзади.
Понимая, что бедный мужик сейчас потеряет самообладание, а может, и сознание, я перебила мальчика:
– Я объясню ситуацию. Купила вчера в метро…
Через десять минут, не взяв с меня ни копейки, патрульный, помахивая черно-белым жезлом, направился к своей машине.
– Вот как с ними надо! – торжествующе заявил Кирюша. – А ты блеешь, как коза: «Это я, возьмите деньги», слушать противно.
– Я объяснила ему ситуацию, гаишник понял и отпустил нас. Потом, коза мекает, – только и сумела возразить я, – блеет овца.
– Без разницы, – хихикнула Лиза, – она тоже дура!
Решив сделать вид, будто не услышала последнюю фразу, я вцепилась в руль. Коза, овца, гусыня, курица, утка – назови как хочешь, мне все равно комфортнее сунуть блюстителю порядка деньги, чем начинать свару. Хотя следует признать, что дети правы. Из-за таких, как Евлампия Романова, гаишники чувствуют себя «на коне», если бы все автолюбители требовали квитанции…
Внимательно читая указатели, я нашла нужный поворот, съехала на шоссе, прокатила метров триста и услышала странный стук. Не успел мозг сообразить, откуда он может идти, как машина дернулась пару раз, икнула и встала.
Я выскочила на улицу. Открыть капот? Совершенно бессмысленное действие, я ничего не понимаю в моторах. Лиза и Кирюша тоже вылезли наружу. Несколько минут они возмущались, потом мальчик принялся размахивать руками и кричать навстречу потоку автомобилей:
– Эй, ну остановитесь же! Подвезите женщину с детьми.
Но водители пролетали мимо. Мне неожиданно стало интересно: а как поступила бы я сама, увидев ясным днем при въезде в Москву странную тетку с чехлом на морде, а около нее две долговязые, крепкие, совсем не детские фигуры, тоже с пакетами на головах? Большинство людей справедливо полагают, что дылда, доросшая до метра семидесяти, потеряла статус школьника и способна самостоятельно решить свои проблемы.
Внезапно около нас замерло маршрутное такси. Не веря собственному счастью, я рванула дверь и быстро спросила у водителя:
– До восемьдесят девятого дома довезете?
– Седьмого.
– Что?
– Конечная у восемьдесят седьмого, магазин «Продукты», – меланхолично ответил парень, даже не обернувшись.
Огромное, просто нечеловеческое ликование затопило мою душу. Ну кто сказал, что мне постоянно не везет? Все складывается самым волшебным образом! Маршрутное такси совершенно пустое, никто не станет в нас тыкать пальцем, а то, что шофер не довезет до нужного места чуть-чуть, сущая ерунда, пробежим пару метров, и готово.
– Так залазите? – ожил водитель.
– Конечно, сейчас, но у нас собаки!
– И че?
– С ними можно?
– Плати и вези.
– Сколько?
– Как за себя.
– Живо садитесь, – засуетилась я, – Рейчел, Рамик, Муля, Ада. Кирюша, хватай щенков. Лиза, ты сумку забыла.
Шофер сидел, словно истукан, я могла в суматохе втащить в маршрутку пару мешков со взрывчаткой и гору оружия, парень бы и не дрогнул, удивительная беспечность!
Наконец мы продолжили путь. Я обернулась и с некоторой тревогой глянула на покинутые «Жигули». Похоже, беспокоиться не о чем, автомобиль потерял ход, и потом, он такой старый, что вряд ли привлечет внимание угонщиков.
– Деньги, – потребовал шофер и засвистел.
Я полезла в сумочку.
– Вообще-то, несправедливо, что за Феню и Капу надо платить столько, сколько за Рейчел, – заявил Кирюшка.
– Неохота башлять, вылазь, – заявил водитель и начал притормаживать.
– Держите, – засуетилась я, – тут сполна.
– И все равно, неправильно, – бухтел Кирюшка. – Щенки вообще места не занимают, они у нас на коленях сидят.
– Зато Рейчел на двух сиденьях лежит, – решила восстановить справедливость Лизавета.
– Тогда и я развалюсь, раз заплатили, – не сдался Кирюша.
Водитель хмыкнул и врубил на полную мощь радио, он явно не хотел слышать никаких заявлений от пассажиров. Я прижала к себе мелко дрожащую Аду. Ничего, скоро с нас стащат мешки, хотя лично мне в нем даже удобно, непонятно из чего сделанная суперпрочная ткань слегка приглушает звуки.
