Галина Куликова - Брюнетка в клетку
Лариса, оказавшаяся ближе всех к детям, услышала, как Артем одними губами сказал Ване:
— Меня сейчас вырвет. Я ненавижу творог. — Помолчал и добавил:
— И еще кое-кого ненавижу.
А малыш ему в ответ еле слышно прошептал:
— Все равно это лучше, чем детский дом.
Лариса с трудом проглотила комок в горле. Ей немедленно захотелось убить Анжелику и сплясать на ее могиле. Красавчик Жидков со своей слащавой физиономией в настоящий момент тоже вызывал в ней самые недобрые чувства. Что уж говорить о Капитолине. Один Шубин, тихий и милый, сидел в сторонке и жевал маковую булку, роняя крошки на колени.
— Итак, — неожиданно для всех воскликнула Анжелика и хлопнула гладкими ладошками по столу, — ты приедешь завтра с утра. Вернее, вы приедете. — Она послала Ларисе улыбку светской львицы и обратилась к Шубину:
— И вы тоже, если вам захочется.
— Куда это? — с подозрением уточнила Лариса, забыв, что лучше всего казаться простой и недалекой. Так будет меньше вопросов.
— Ну… В Рощицы, конечно. Вы ведь наверняка слышали, как погиб мой отец? Несмотря ни на что, я решила вывезти детей за город. Им полезно подышать воздухом. Мы с Капитолиной должны заботиться об их здоровье. Но и делать вид, что с папой не случилось ничего особенного, я не могу. Одна надежда на Антона. Он всегда казался мне воплощением мужественности.
Воплощение мужественности сидело с кислой мордой и катало за щекой заблудившийся в кармане леденец.
— Антон, дай мне слово, что ты приедешь.
Жидков в упор посмотрел на Ларису. Леденец за щекой замер в неподвижности. Она поняла, что это немой вопрос. Может ли он ехать? Согласна ли она его сопровождать?
— Да, — ответила Лариса.
Она подумала, что засесть в загородном доме — самый лучший вариант. Жидков будет ограничен неким обозримым пространством, и следить за ним станет гораздо легче. Потому что если в городе постоянно нужно куда-то выходить, то в деревне, особенно если есть кому тебя кормить и обслуживать, можно просидеть безвылазно хоть все лето.
— Да, — вслед за ней повторил Жидков. — Мы приедем завтра утром. Жди нас. Я обещаю, что займусь этим делом и обязательно докопаюсь до правды.
— Ты такой отзывчивый! — воскликнула Анжелика. — Я знала.
Вероятно, именно неумеренными похвалами ей удавалось держать своих миллионеров на привязи. Денежные люди очень быстро привыкают к тонкой лести, и для счастья им с каждым днем требуется все более грубая.
Глава 6
Дом в Рощицах оказался окружен таким высоким забором, словно здесь жили по меньшей мере голливудские знаменитости.
— Ерунда, — махнул рукой Жидков. — Местные все равно проникают на территорию. Вишни воруют, морковку дергают. У Степана есть ружье, но он добряк и стреляет холостыми и только в воздух.
— Кто такой Степан?
— Муж нашей поварихи Зои. Все хозяйство на ней да на Степане. Вот, гляди! Как тебе дом?
Дом был мощный, с каменным основанием. Никакого изящества! Но уж чем он действительно мог поразить, так это своими размерами.
— Дядя Макар еще в застойные годы построил два этажа, — комментировал Жидков, подводя автомобиль к крыльцу. — Один, чтобы не так заметно было, до половины в землю ушел. Но там столько места! Получился полуподвал. А недавно третий этаж надстроили. И вот какая прелесть вышла.
— Действительно, прелесть, — похвалил вместо Ларисы Шубин. — А в здешних лесах грибы есть?
Жидков скосил на него глаза и осторожно ответил:
— Есть, но они не пахнут. С вашей аллергией все будет в полном порядке. А вообще-то здесь у нас грибные места.
— Грибные места… — эхом откликнулся Шубин, и лицо его приняло настороженное выражение.
— Чтобы ты имела в доме больший вес, я представлю тебя своей невестой, — предложил Жидков.
— Весьма великодушно с твоей стороны, — откликнулась Лариса, с тоской думая, как в это самое время Леночка водит Джеймса О'Нейла по Эрмитажу. Или катает его на пароходике, или пьет с ним кофе на открытой веранде, а профессор рассказывает ей о том, как темными и холодными зимними вечерами его матушка готовила грог и кормила мужа-рыбака ирландским рагу. За что ей это? Чем она заслужила? Работала как лошадь — без выходных, без праздников, и вот — пожалуйста. Сама, своими руками устроила себе веселую жизнь. Торчать в чужом доме, играть роль невесты мелкого афериста, ловеласа и пройдохи — что может быть прискорбнее? Если бы хоть за деньги, а так… Даже деньги она ухитрилась профукать заранее!
Внизу, в огромном холле, украшенном пестрыми коврами и китайскими вазами, их встретила Маргарита, разряженная, напудренная и надушенная. Вероятно, ей нравилось играть роль богатой хозяйки загородного поместья. Хотя, как выяснилось почти сразу же, на эту роль претендовала не она одна.
— Невеста?! — спросила Маргарита, когда сын — прямо с порога — донес до нее сообщение о грядущей свадьбе. — Твоя невеста?! Ты? Решил? Жениться?
— Да, — твердо ответил Жидков и сделал торжественное лицо. С такими именно лицами солдаты стоят в почетном карауле.
Врал он всегда хорошо, но никогда прежде — по такому личному поводу. Поэтому Маргарита поверила. Ее отношение к Ларисе изменилось немедленно и кардинально.
— Деточка, как вам здесь, нравится? — спросила она, улыбаясь во весь рот. — Этот дом хоть и не принадлежит нам с Антоном, но все же мы тут оба — желанные гости. Мы все здесь — семья, понимаете? И скоро вы тоже вольетесь в эту семью!
Ларисе совсем не хотелось вливаться в семью, а потом из нее выливаться, но делать было нечего. Она сама не оставила себе выбора, отдав деньги неизвестному проходимцу.
— Предупреди, пожалуйста, Фаину, — попросил Жидков мать, понизив голос. — Чтобы держала себя в руках, когда узнает о моих матримониальных планах.
— Конечно-конечно, — закудахтала Маргарита. — Предупрежу. Все будет нормально. Лучше не бывает!
Она убежала, и Шубин, который топтался сзади с маленьким клетчатым чемоданчиком в руках, выдохнул ей вслед:
— Роскошная женщина!
Жидков немедленно обернулся и приставил твердый указательный палец к его солнечному сплетению:
— Моя мать — не для тебя.
— Разве она замужем? — угрюмо спросил тот.
— Не имеет значения. Обращай свои похотливые взоры на кого-нибудь другого. Кроме того, она заядлая грибница.
— Я рад, что мы перешли на «ты», — пробормотал Шубин. — Ужасно не люблю церемоний между друзьями.
— Не помню, когда это мы с тобой подружились, — отрезал Жидков и обернулся к Ларисе:
— Сосредоточься. Сейчас появится Фаина, а ее очень трудно выносить. Фаина — это стресс в чистом виде. В ее присутствии у людей в кровь поступает столько адреналина, что его хватит на победу в олимпийском забеге. Если она тебя очень разозлит, можешь ей нахамить.
— Да что ты! — воскликнула Лариса. — Она только что потеряла мужа…
— На ее нрав это никак не повлияло. Как была ведьмой, так ведьмой и осталась.
— Ничего себе. Я думала, что…
Не успела она договорить, как в прихожую размашистым шагом вошла высокая тощая дама с короткой стрижкой на круглой голове. Голова была надета на морщинистую шею. В руке дама держала длинную сигарету, сжимая ее, словно клещами, двумя сильными пальцами. На ногах у нее были растоптанные туфли, платье сидело мешком, будто бы она покупала его для кого-то другого, более фигуристого.
— Салют! — небрежно сказала она, обращаясь ко всем сразу, и выпустила в сторону гостей струю белого курчавого дыма. — Что, племянничек? Приехал наводить порядок?
И она засмеялась сухим протяжным смехом, похожим на скрип старого дерева во время грозы. Лариса против воли придвинулась ближе к своему «жениху» и сказала сама себе: «Кажется, Куприянова, у тебя начинаются производственные проблемы».
— Это моя сестра, — заискивающим тоном сообщила гостям Маргарита, вынырнув из-за ее плеча.
— Так это ты? — обратилась Фаина к Ларисе. — Ты и есть невеста?
Шея с обвисшей индюшачьей кожей дернулась, и голова повернулась в сторону Ларисы.
— Да, — ответила та как можно тверже. — Невеста. Я.
Фаина смерила ее презрительным взором:
— Сочувствую.
Лариса не нашлась с ответом и заставила себя посмотреть ей прямо в глаза — широко расставленные, цвета жухлой травы. Но долго не выдержала и против воли перевела взгляд на мясистый нос. Однако Фаина уже потеряла к ней интерес и сосредоточилась на племяннике.
— Альберт сказал, что ты пристаешь к нему с дурацкими и даже шокирующими вопросами…
— Дай же им хотя бы вещи положить! — попыталась урезонить свою сестру Маргарита, но та лишь досадливо отмахнулась.
Расстановка сил в доме, в общем-то, стала ясна и понятна. Фаина была хозяйкой, начальницей, жрицей, можно сказать, а все остальные молчали, слушали и повиновались.
— Да ничего удивительного, что я задаю вопросы Альберту, — пожал плечами Жидков. — Макару перебили шею, словно рябчику, и я этим обстоятельством расстроен. В отличие от некоторых. — Он демонстративно разогнал дым рукой.
