Картер Браун - Мэвис, моя чикита!
— Но почему же вы пришли сюда? — я посмотрела на Рафаэля в полном недоумении.
Мой гость успокоился, попытался вновь устроиться в кресле, закурил.
— Для Артуро снят дом на Беверли-Хиллз. Под утро Артуро разбудил меня и сказал, что слышит какие-то подозрительные шаги и скрипы. Действительно, на первом этаже что-то происходило. Я оставил Артуро, а сам осторожно спустился на первый этаж.
— И там никого не было, ветер дергал жалюзи...
— Нет, моя догадливая чикита. Там был заговорщик!
— Вы поймали его?
Рафаэль загадочно поднял глаза к потолку и стал любоваться кольцами сигаретного дыма.
— Ну не томите!
— Как вы думаете, почему меня прозвали Черной смертью? Заговорщик не ушел от меня.
— Опять ничего не понимаю!
— Ваша страна напичкана демократией сверх меры. Мне приходилось сотрудничать с вашей полицией, они добросовестны, но... всяческие формальности, протоколы, журналистские расследования... Совершенно лишнее!
— При чем здесь протоколы и расследования?
— При том, что мне требуется человек, который хорошо знает город и укажет безопасное и уединенное местечко. А я ему плачу двойной гонорар. Денежки, Мэвис, и немалые!
— А мне нужен переводчик, чтобы я хоть что-нибудь уразумела из того, что вы наговорили.
— Не зря я все-таки обозвал вас идиоткой, — Рафаэль опять начал закипать. — Разве не понятно, что я не хочу иметь дел с полицией?! Поэтому я пришел сюда. Я не могу бросить все, как есть. Не могу даже плюнуть на него!
— На кого?! — я тоже закипела.
— На тело! — заорал Рафаэль.
— Какое тело, обалдуй?!
— Кретинка!
Мы зло смотрели друг на друга, и вдруг я все поняла: тело — это и есть труп в багажнике.
— Рафаэль, вы... убили человека?
— Я сразил его таким великолепным выстрелом с дальнего расстояния, что этот выстрел можно занести в книгу рекордов!
Рафаэль лучился от гордости за свое умение уговаривать самых несговорчивых и успокаивать самых суетливых.
— Еще не рассвело, в полумраке я, скорее, угадал фигуру, чем увидел ее, и выстрелил почти наудачу. Результат — блестящий.
Я закрыла лицо руками. Так вот с какой «пустяковой проблемой» пришел Рафаэль Вега.
— Вы убили человека...
— Заговорщика!
— ...и теперь хотите, чтобы я помогла вам избавиться от трупа. Правильно, вы не хотите посвящать в такое дело полицию. Вы приходите ко мне, «кретинке», как вы выразились. И я буду ею, если возьмусь вам помогать.
— Не сомневаюсь в этом!
— Хотите, расскажу одну забавную историю. Вдали от Лос-Анджелеса есть одно...
— Уединенное местечко?
— Да, что-то в этом роде. А в нем есть одно весьма приятное заведение для женщин. Я проведу в нем весь остаток жизни, если поддамся на ваши посулы и уговоры. А жизнь в этом заведении такова, что придется позавидовать бродячей собаке, шныряющей по помойкам Лос-Анджелеса!
— Значит, вы отказываетесь? — Рафаэль надул губы, как ребенок, которому не дали конфету.
— Бесповоротно и окончательно. Мое решение твердо. И вы его не измените. Ай!
Как он оказался возле меня и каким движением опрокинул навзничь — разгадывать не мне, очутившейся в объятиях самого темпераментного латиноамериканца.
Поцелуй Рафаэля прозвучал для меня ударом гонга. Я не знаю, с чем это сравнить. Может, со спортивным состязанием в высшей лиге, с бейсбольным матчем: вот я прохожу один круг, второй, третий... Когда Рафаэль оторвался от меня, я едва не потеряла сознание. Перед глазами все плыло, в голове звучала божественная музыка...
— Чикита, что ты слышишь? — Рафаэль подул на мои горящие губы.
— Небесные скрипки... Пение ангелов...
— Помоги мне, чикита. Не покидай в трудную минуту... Ты же видишь, я — твой, — он шептал мне прямо в ухо и обжигал своим дыханием. — Ты мне поможешь?
Я хотела сказать «не знаю», но вместо этого произнесла «да». Очевидно, мой разум уже отправили по этапу.
Как безумная, я встала и кивнула головой.
— Отлично! — Рафаэль поправил свои черные очки и щелкнул пальцами. — Выезжаем немедленно! Стоит такая жаркая погода.
— Погода? Что это такое? Зачем?
— Мэвис, ты уже пришла в себя? Учти, лопата у меня есть. Осталось найти место для захоронения. Иначе человек в багажнике протухнет. А я не переношу тухлятины.
Закрывая дверь агентства, я поняла, почему, увидев Черную смерть, я разволновалась так, что ноги стали ватными. Отныне моя жизнь вошла в непредсказуемое русло.
Глава 2
Если бы не этот тип в багажнике, прогулка по Лос-Анджелесу была бы восхитительной. Погода стояла отличная, я любовалась городскими пейзажами, наслаждалась скоростью и чувствовала рядом крепкое плечо мужчины.
Рафаэль Вега был другого мнения и мрачнел с каждой минутой.
— Вот уже два часа мы носимся по городу без всякого результата, — проскрипел он металлическим голосом. — Труп по-прежнему с нами.
— Мы давно избавились бы от него, если бы ты реализовал хотя бы одну из моих остроумных идей! — парировала я.
— Ну да! Бросить труп на Голливудском мосту и несколько раз проехать по нему, чтобы полицейские подумали: человек попал в автокатастрофу!
— Так и надо было сделать. Вот только эти машины бегают туда-сюда...
— А полицейские такие тупые, что пулю во лбу примут за доказательство дорожного происшествия!
— Если тебе не понравилась эта моя идея, то почему ты не осуществил вторую?
— Китайский театр Громана?
— Да. Там, где знаменитости оставляют в мокром гипсе отпечатки своих ног. Тебе надо было всего лишь подобрать парочку подходящих следов и вставить ноги этого типа из багажника. Разве не остроумно?
— Кретинка, — Рафаэль от злости шипел, как змея. — Ты считаешь, что все решили бы: вот кинозвезда, которая так старалась оставить свой след в искусстве, что померла, передав потомству не только отпечаток, но и все тело! О, Санта Мария, с кем я связался!
Он свернул на бульвар Сансет.
Я молчала. Я терпеливая женщина и могу подождать, пока у мужчины не пройдет приступ бешенства.
Наконец, я осторожно произнесла:
— Эта дорога ведет к нашему агентству. Мы что, возвращаемся? Вместе с трупом?
— Я выброшу тебя у порога агентства, а сам закопаю мертвеца, — голос Рафаэля все еще дрожал.
Я мигом сообразила, как мне достанется от Джонни, когда он узнает, что из-за меня агентство потеряло кучу денег. Впрочем, откуда ему знать про Рафаэля?
И все же я решила побороться за честь Мэвис Зейдлиц.
— Стоп! — сказала я. — Мы связаны контрактом. Ты не можешь его нарушить.
— Ага, ты придумала новый рецепт соуса для моего блюда в багажнике. Выкладывай очередную остроумную идею! — Рафаэль издевался, как мог.
— Поезжай прямо, до самых тихоокеанских пляжей. Там мы решим все проблемы.
— Как? — простонал Рафаэль. — Опять какой-нибудь финт со знаменитостями?
— На этот раз все будет без затей.
— Я сыт твоими идеями по горло!
— Ах, ты сыт! Или собираешься перекусить? Твое блюдо в багажнике ароматно пахнет? Или ты решил привезти труп домой в качестве сувенира из Лос-Анджелеса?
Рафаэль сделал такой вираж, что я чуть не вылетела из машины. Он, наверное, придушил бы меня, если бы у него была еще пара рук.
— Тихий океан там? — прорычал он низким голосом и кивнул головой на дорогу.
— Там, разумеется, — я оставалась спокойной.
Через полчаса мы были на месте. Я указала на самый пустынный пляж, и машина остановилась.
— Ну? — Рафаэль повернул ко мне гневное лицо.
— Как видишь, здесь никого нет.
Рафаэль убедился, что я права, и немного успокоился.
— Теперь что? Говори!
— Мы положим труп на песок...
— ...чтобы все подумали: человек перегрелся на солнце? Ну уж нет! Бери лопату! Мы его закопаем и песочком сверху присыплем!
Он еще раз огляделся. Нигде ни души.
— Наконец-то ты привезла меня туда, куда надо, — подобрел Рафаэль. — Пойдем, поторопись!
— При чем тут я? — мне не хотелось покидать машину. — Труп твой. Сам его и закапывай.
— Ошибаешься, чикита, — Рафаэль улыбался своей змеиной улыбкой. — Я вытащу труп на пляж, а потом за той вон дюной окажется компания полицейских, которые приехали сюда на пикник. Нет, моя дорогая. Идея твоя, исполнение тоже твое. Отвечать перед вашими законами будем, в случае чего, вместе.
Он перегнулся через меня и открыл дверцу машины. Что мне оставалось делать? Ну не спорить же из-за такого пустяка!
Мы подошли к багажнику. Мистер Вега посмотрел по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, открыл его.
Пока я не видела трупа, он казался чем-то нематериальным. Теперь я содрогнулась. Зрелище поразило, хотя мне пришлось всякого повидать.
Неестественно вывернув руки и скорчив ноги, в багажнике лежал мужчина лет пятидесяти. Безупречно белая сорочка и серый костюм от первоклассного портного дополнял великолепный галстук. При жизни этот человек носил парик. Теперь парик сполз на ухо, открыв голый, как бильярдный шар, череп. Так часто за внешней развязностью скрывается добродетель невинной девушки, вынужденной прикидываться потаскушкой.
