Варвара Клюева - О мертвых — ни слова
«Что же будет? Что же теперь будет?» — назойливо причитал у меня в голове противный бабий голос, полностью блокируя процесс мышления.
Неизвестно, сколько длилась бы немая сцена на кухне, если бы не Прошка, который покинул ванную и, бодро мурлыкая, явился завтракать.
— Вы чего это? — спросил он, с интересом разглядывая нашу скульптурную группу.
Я помотала головой, стряхивая оцепенение, и посмотрела на часы. До приезда Машеньки оставалось сорок пять минут. Ни она, ни дети не должны увидеть здесь мертвого — вот единственное, что стало мне совершенно ясно. Похоже, чаепитие придется отменить. С этой тоскливой мыслью я побежала в гостиную. Прежде чем принимать какое-либо решение, следовало убедиться в том, что у нас на руках действительно труп. Стараясь не глядеть по сторонам, я подскочила к матрасу, брошенному у дальней стены. На матрасе, скрючившись на боку, лежал Мефодий — человек-недоразумение, ошибка Господа Бога и наше наказание. Я схватила его за запястье, тщетно пытаясь нащупать пульс, потом перевернула тело на спину и склонила ухо над открытым ртом.
— Бесполезно, — раздался сзади Лешин голос. — Он уже начал остывать.
И действительно, рука, которую я все еще держала, была неестественно холодной.
— Что же делать? — беспомощно спросил Генрих.
— По-моему, вызвать «скорую», — неуверенно предложил позеленевший Прошка.
— Нет. — Я встала с колен и обвела присутствующих твердым взглядом. — Пока вы разыщете автомат, пока она подъедет, Машенька уже будет здесь.
Генрих судорожно вздохнул и прикрыл глаза рукой.
— Машенька никогда не согласится жить в этой квартире, если узнает… — пробормотал он.
— Значит, она не должна ничего узнать, — решила я.
— Но… как же это? — растерялся Леша.
— Нужно самим отвезти Мефодия в больницу и оставить в приемном покое. Если повезет и нас не остановят, никто никогда не узнает, где он скончался.
— С ума сошла! — прошипел Прошка. — Такие штучки пахнут тюремной пайкой.
— Почему? Что-то мне никогда не доводилось слышать, чтобы доставка покойников в больницу считалась уголовно наказуемым деянием. В конце концов, телефона под рукой у нас нет, и где его искать, мы не имеем ни малейшего представления. Так почему бы нам самим не отвезти умершего туда, куда он все равно рано или поздно попадет?
— Бесполезно, — хмуро бросил Марк. — При вскрытии выяснится время смерти, и любой из наших вчерашних гостей догадается, что Мефодий окочурился здесь. Рано или поздно слухи дойдут до Машеньки.
— Не обязательно, — возразила я. — В числе званых гостей Мефодий не значился, о его присутствии здесь, помимо нас, знают только четверо, причем все они к Генриху благоволят. Надо объяснить им ситуацию, и, я уверена, они будут молчать.
— Но… — Генрих запнулся, и на лице его отразилась мучительная борьба. — По-моему, это как-то нехорошо. Бросить его… мертвого…
— Мы же не на свалку его выбрасываем, а везем в больницу. «Скорая» отправила бы его туда же. Документы останутся при нем, личность установят сразу же, родных оповестят, так что никакого святотатства мы не совершаем. Зато Машенька будет жить спокойно.
— Ну… я не знаю…
— Решайся, Генрих, — поддержал меня Марк. — Вряд ли вам предложат вторую квартиру. А от этой Машенька точно откажется, мы-то ее знаем.
— И подумай, что с ней будет, когда она привезет детей посмотреть на новое жилье и увидит Мефодия.
Генрих болезненно поморщился, провел ладонью по лицу и решился:
— Ладно.
Марк повернулся к Прошке:
— С Варькой поедем я и Леша. Ты останешься здесь с Генрихом. У вас полчаса на уборку гостиной. Не вздумай отлынивать!
— А с какой это стати ты раскомандовался? — возмутился Прошка, физиономия которого к этому времени уже приняла цвет, близкий к нормальному. — И почему всегда, когда требуется выгребать всякую гадость, я остаюсь в гордом одиночестве? С чего вы взяли, что быть золотарем — моя заветная мечта?
Марк пригвоздил Прошку к полу разъяренным взглядом и уже собирался вежливо объяснить ему, кто он такой, но хорошая реакция помогла мне предотвратить назревающий скандал.
— Спокойно, Марк! Прошка, ты желаешь поехать со мной? Прекрасно! Леша, Генрих и Марк пусть принимаются за уборку, а ты, золотко мое чистопробное, подними Мефодия и отнеси ко мне в машину. Будем надеяться, что по дороге тебя никто не остановит.
Прошкина неприязнь к грязной работе как-то сразу сошла на нет. Трудно сказать, что способствовало этому больше: нежелание тесного физического контакта с покойным, мысль об отключенном лифте или боязнь встретить в неподходящую минуту новых соседей Генриха. Так или иначе, Прошка, не удостоив меня ответом, начал демонстративно сгребать с садового столика грязную посуду. Генрих стоял у стены и смотрел перед собой отсутствующим взглядом, но, когда Леша с Марком подняли с двух сторон Мефодия и потащили к двери, встрепенулся и предложил свою помощь.
— Помоги лучше Прошке, — проворчал Марк, остановившись. — И приходи поскорее в себя. Если ты встретишь свое семейство с такой траурной физиономией, считай, все наши усилия пошли прахом. Прошка! Машенька не должна ничего заметить. Делай что хочешь, хоть на голове стой, а отвлеки ее от Генриха. И помните: о Мефодии — ни слова.
Глава 2
Я осторожно открыла входную дверь и высунула голову в коридор. В гулкой пустоте незаселенного дома отчетливо слышался каждый звук. Где-то далеко внизу хлопнула дверь. Под нами кто-то насвистывал и стучал — видимо, возился с замком. Наверху громко переговаривалась супружеская пара, приехавшая в выходной день взглянуть на свое будущее жилье.
Скверно. Учитывая неработающие лифты, наши шансы незаметно отнести Мефодия к машине приближались к нулю. Умоляя Всевышнего о чуде, я сунулась в тамбур с лифтами и нажала на кнопку. Чуда не произошло. Я тяжело вздохнула и вернулась к дверям квартиры.
— Не тяни резину, Варвара! — негромко, но сердито сказал Марк. — Думаешь, он очень легкий?
Я посмотрела на тщедушное тело Мефодия, висевшее между Марком и Лешей. Тяжелым усопший не выглядел. Ребята закинули его руки себе на плечи и крепко держали за запястья, а свободными руками обнимали за талию. Коротенькие, почти детские ножки Мефодия не доставали до пола, несуразно крупная голова свесилась на грудь.
Я подавила очередной вздох и скомандовала:
— Вперед. Я спускаюсь первая. Если услышите шаги на лестнице, ныряйте за ближайшую дверь и ждите. Я останусь на стреме и заговорю с пришельцами, если они направятся к вам. У вас будет время спрятаться возле лифтов.
Миновав предбанник, куда выходили двери квартир, узкий закуток с мусоропроводом и балкон, мы прошли на лестницу. Несмотря на свежую краску и побелку, пахло здесь как в вокзальном туалете. Я осторожно спускалась, внимательно глядя себе под ноги и прислушиваясь. Марк и Леша, отдуваясь и топая, тяжело шагали следом. До пятого этажа добрались сравнительно спокойно. Я уже начала надеяться, что транспортировка Мефодия обойдется без эксцессов, но тут хлопнула дверь подъезда, затем послышались голоса и бодрый топот. Леша, Марк и покойник неожиданно прытко преодолели последние пять ступенек до балконной двери, которую я для них придержала.
— Может, сразу пойдем к лифтам, а, Марк? — пропыхтел Леша.
Марк поудобнее перехватил руку Мефодия и покачал головой:
— Двадцать против одного, что они идут на другой этаж. А если сюда, Варвара их задержит.
Я закрыла за ними дверь и привалилась к ней спиной. «Девятнадцать против одного, восемнадцать, семнадцать», — считала я в уме, слушая шаги. Вот над перилами показалась мужская шапка, еще одна, и на лестничную площадку подо мной выкатились два мужика. Один постарше, плотный, приземистый, мордастый, второй помоложе и повыше, но, судя по физиономии, явно родственник первого.
— Пятый, — возвестил тип помоложе.
— Вот и пришли, — облегченно вздохнул второй.
Тут они обратили внимание на меня.
— Девушка, вы, часом, не нас ждете? — игриво поинтересовался младшенький.
— Может, и вас, — изрекла я угрюмо и рявкнула что было мочи:
— Ваши документы, граждане!
Пришельцы на миг остолбенели. Пользуясь их замешательством, я помахала перед собой красной книжицей, старательно закрывая надпись «Читательский билет», и представилась:
— Старший лейтенант Петрова.
На балконе у меня за спиной началась возня, потом хлопнула дверь. Я немного расслабилась.
— А что случилось-то? — растерянно спросил субъект постарше.
— Документы, — повторила я ледяным тоном.
Они синхронно, точно два автомата, сунули правые руки за пазуху, вытащили паспорта и протянули мне.
— Прокопов Анатолий Иванович, — прочитала я вслух, посмотрела на фотографию и впилась долгим взглядом в напряженную физиономию мужика помоложе. — И Прокопов Всеволод Иванович. — Я повторила процедуру, подвергнув пристальному осмотру старшего Прокопова, потом перелистнула несколько страниц и уставилась на штампик о прописке. — Ордер на квартиру с собой?
