Лоренс Блок - Вор в ночи
— И крадете деньги из столов…
— И драгоценности, если нахожу. Все ценное и маленькое. Иногда натыкаюсь на сейф. Сейфы экономят время. Сразу видно, где хранятся ценности.
— Так вы можете вскрыть и сейф!
— Не каждый, — скромно ответил он, — и не за один раз, но… — он откашлялся. — Мне это под силу, мэм.
— А что потом? Ждете до утра?
— Зачем? Я хорошо одет. Выгляжу респектабельно. А кроме того, охрана поставлена для того, чтобы не впускать в здание посторонних. Выпускают же всех. Конечно, все было бы иначе, попытайся я вынести ксерокс, но я выношу только то, что помещается в карманах и кейсе. Разумеется, мимо охранника прохожу без резиновых перчаток, чтобы не нарываться.
— Само собой. И как мне вас называть?
— Этот чертов взломщик, полагаю. Так меня все называют. Но вы… — он нацелил на нее обтянутый тонкой резиной палец, — …можете называть меня Берни.
— Берни Взломщик.
— А как мне называть вас?
— Пожалуй, Элайн.
— Элайн, — повторил он. — Элайн, Элайн. Часом, не Элайн Холдер?
— Как вы?..
— Элайн Холдер. Тогда понятно, что привело вас сюда в столь поздний час. Вы удивлены. Не понимаю, почему. «Вам известны мои методы, Ватсон». Так в чем же дело?
— Ни в чем.
— Ради Бога, не волнуйтесь. Да, я знаю ваши имя и фамилию, но сие не дает мне власти над вашей судьбой. — Он указал на закрытую дверь в дальней стене. — Я уже побывал в кабинете вашего босса. Видел ваше заявление на его столе. Боюсь, мне придется признать, что прочитал. Я любопытен. Это серьезный недостаток, я знаю.
— Как страсть к воровству.
— Скорее да, чем нет. Так что же получается? Элайн Холдер уходит из офиса последней, положив заявление об увольнении на стол босса. Элайн Холдер возвращается глубокой ночью. Выстраивается некая последовательность событий, дорогая моя.
— Неужели?
— Ну, разумеется. У вас возникли сомнения в правильности принятого решения, и вы хотите забрать заявление до того, как его прочитают. Недурная идея, учитывая характеристику, которую вы ему дали. Позвольте мне открыть дверь его кабинета. Я — аккуратист и, выходя, запер ее.
— Нашли, что украсть?
— Восемьдесят пять баксов и золотые запонки. — Он наклонился над замком, исследуя его внутренности полоской пружинной стали. — Хвалиться нечем, но все лучше, чем ничего. Я уверен, что у вас есть ключ от этой двери… должен быть, раз вы положили заявление на стол, не так ли? Но много ли у меня возможностей продемонстрировать мой талант? Конечно, этот замок не требует особых усилий. Берни Взломщику доводилось иметь дело с куда более сложными… ага, вот и все дела!
— Потрясающе!
— Так редко у меня бывают зрители.
Он отступил в сторону, подержал дверь. На пороге у нее мелькнула мысль, что в кабинете она наткнется на покойника. Джордж Тависток, уткнувшийся лицом в стол, с торчащим в спине ножом для вскрытия писем.
Но, естественно, никаких трупов в кабинете не было. Как и малейших признаков того, что в нем побывали воры.
На столе белел лист бумаги. Она подошла и подняла его. Прошлась взглядом по дюжине предложений, словно читала их впервые, уделила пару секунд витиеватой подписи, не имеющей ничего общего с закорючкой, которую она оставила в регистрационной книге. Прочитала заявление второй раз, потом положила на стол.
— Неужели опять передумали?
— Нет, я не меняла решения. И пришла сюда не для того, чтобы забрать заявление.
— Но ведь и не для того, чтобы составить мне компанию.
— Может, и составила бы, если б знала, что вы здесь. Нет, цель моего прихода… — она помолчала, глубоко вдохнула. — Скажем так, я хотела почистить мой стол.
— Разве вы этого уже не сделали? Уж не ваш ли стол у той стены? С табличкой, на которой выгравирована ваша фамилия? Извините, но я заглянул в ящики, в них ужасающая пустота.
— Вы залезли в мой стол!
Извиняясь, он раскинул руки.
— Я не хотел вас обидеть. В то время я вас знать не знал.
— Это веский довод.
— А залезть в пустой стол — не такое и преступление, не так ли? Что я мог там найти, кроме скрепок, резинок да шариковой ручки? Если вы вернулись за ней…
— Я выразилась метафорически, — объяснила она. — В этом офисе есть то, что по праву принадлежит мне. Проекты, над которыми я работала. Я хочу снять копии, чтобы показать их потенциальным работодателям.
— А разве мистер Тависток не распорядится, чтобы вам сняли копии?
Она горько рассмеялась.
— Вы не знаете этого человека.
— И слава Богу. Я не могу грабить тех, кого знаю.
— Он бы подумал, что я собираюсь продать корпоративные секреты конкурентам. Как только он прочитает мое заявление, я стану в офисе персоной нон грата. Возможно, даже не смогу войти в здание. Я это сообразила, лишь придя домой. Не знала, что и делать, а потом…
— Потом решили совершить кражу.
— Едва ли.
— Неужто?
— У меня же есть ключ.
— А у меня — маленькая пластинка пружинной стали, и оба эти предмета позволяют нам попасть в места, где нам быть не положено.
— Но я здесь работаю!
— Работала.
— Мое заявление еще не подписано. Я по-прежнему сотрудник компании.
— Номинально. Однако вы заявились сюда, как вор в ночи. Вы, возможно, расписались внизу, открыли дверь ключом, не надели перчатки, и туфли у вас не на мягкой подошве, но, в принципе, мы ничем не отличаемся друг от друга, вы и я, не так ли?
Она вскинула подбородок.
— Я имею право на результаты своего труда.
— Я тоже, и да помогут небеса тому, чья собственность окажется у нас на пути.
Она подошла к стойке с тремя ящиками справа от стола Тавистока, запертыми на ключ. Повернулась, но Берни уже стоял рядом.
— Позвольте, — мгновение, и выдвинул верхний ящик.
— Благодарю вас.
— О, не надо благодарностей. Профессиональная помощь. Как коллега — коллеге. Не за что меня благодарить.
Следующие полчаса она работала не покладая рук, отбирала документы из ящиков стойки, стола Тавистока, некоторых незапертых бюро в офисе. Пропускала все документы через ксерокс, потом возвращала оригиналы на прежнее место. Тем временем ее приятель-взломщик обследовал столы в офисе. Он определенно не торопился, и ей пришло в голову, что он специально тянет время, чтобы не закончить раньше нее.
Изредка она поглядывала на него, однажды он перехватил ее взгляд улыбнулся и подмигнул, а она почувствовала, что краснеет.
Мужчина-то интересный. Да еще такой обаятельный. Уж конечно, не страшный. И не тянул он на преступника. Речь образованного человека, утонченный вкус в одежде, безупречные манеры…
Боже, о чем она думает?
Закончив, она сложила копии документов, стопка получилась с дюйм, в конверт из плотной бумаги. Надела пальто, сунула папку под мышку.
— Какая вы аккуратная, — отметил он. — Все положили, откуда брали. Мне это нравится.
— Вы ведь такой же, не так ли? Даже запираете за собой открытые замки.
— Это не трудно. А смысл есть. Если после себя не оставлять бардака, многим требуются недели, чтобы понять, что их ограбили. Чем больше проходит времени, тем меньше шанс, что кто-то сообразит, чьих рук это дело.
— А я-то подумала, что аккуратность у вас врожденная.
— Так оно и есть, но для профессионала это только плюс. Разумеется, ваша аккуратность служит той же цели, не так ли? Они никогда не узнают, что вы побывали здесь этой ночью, тем более, что вы с собой ничего не взяли. Только копии.
— Совершенно верно.
— Кстати, о копиях, почему бы вам не положить их в мой кейс? Тогда никто не заметит, что вы выносили их из здания. Я гарантирую, этот парень внизу отреагирует разве что на землетрясение силой в семь баллов по шкале Рихтера. Бессмысленное внимание к мелочам позволяет мне заниматься любимым делом вместо того, чтобы штамповать пластины для номерных знаков или шить мешки, находясь на государственном обеспечении. Вы готовы, Элайн? Или хотите бросить прощальный взгляд, посидеть, вспоминая былое?
— Прощальный взгляд я уже бросила. И все помню.
Он открыл дверь, пропустил Элайн вперед, выключил свет и закрыл за собой дверь. Пока она запирала замок, снял резиновые перчатки и положил в кейс, где уже лежал конверт с копиями документов. Бок о бок они направились по коридору к лифтам. Ее шаги отдавались гулким эхом. Его мягкие подошвы не издавали ни звука.
У лифтов остановились, в молчании ждали, пока поднимется кабина. «Мы встретились, как воры в ночи, — подумала она, — а теперь разойдемся, как в море корабли».
Прибыл лифт, они вошли в кабину, спустились вниз. Охранник взглянул на них, не узнавая, не проявляя к ним ни малейшего интереса.
— До свидания, Эдди, — попрощалась она. — Все нормально?
— Да, пока, — буркнул он.
Ниже ее записи в книге появились еще три, то есть три человека вошли в здание после нее. Она расписалась в графе ухода, взглянув на часы, поставила время: 1-56. Наверху она провела больше полутора часов.
