Елена Логунова - Напиток мексиканских богов
– Какое-то сексуальное обжорство! – с подачи высоконравственной Нюни неодобрительно пробурчала я.
Девица, скучающая на диване в углу холла, услышала мое ворчание, встрепенулась и подобрала ноги. Похоже, она приняла мою реплику на свой счет, и не без оснований: вид у дамочки был такой, словно они с Райкой трудились в том израильском борделе плечом к плечу.
– Точнее, бедром к бедру! – хихикнула Тяпа.
– Хватит уже! – с досадой попросила ее Нюня, которая не любит пошлых шуточек.
– А че хватит? – насупилась дева на диване. – Я ваще тока пришла!
Не удостоив ее ответом, я целеустремленно прошагала по коридору и закрылась в своем номере. В ту же секунду на прикроватном столике затрезвонил телефон.
– Да! – сердито сказала я, сняв трубку.
– Прошу прощения, но я должен сказать вам, что вы редкая красавица! – напористо произнес незнакомый мужской голос.
– Серьезно? – недоверчиво переспросила я, покосившись на зеркало, в глубинах которого пламенело мое краснокожее отражение.
Такая красавица могла бы понравиться только Чингачгуку.
– Я таких красивых еще не знал! – жарко задышал телефонный голос. – Но очень хочу узнать! Я хочу унизиться перед тобой, как мужчина перед женщиной. Ты меня хочешь? Я к тебе приду.
– К чертовой бабушке приходи! – первой среагировала на гнусное предложение Тяпа. – М-мотылек!
Я бросила трубку, сердито посмотрела на свое отражение, швырнула на тумбочку сумку и пошла в ванную, по пути сбрасывая одежки.
Горячей воды, конечно же, не было. Взвизгивая, шипя и ругаясь, я кое-как ополоснулась под холодным душем, завернулась в большое полотенце и прямо в нем, негнущимся свертком а-ля египетская мумия, улеглась в постель с видом на телевизор.
– Да-а-а! – со сладкой мукой в голосе простонала за стеной какая-то дама. – О! О! О-о-о-о!
– Да что же это такое! – возмутилась я, роняя пульт, которым не успела воспользоваться. – Сплошной разврат со всех сторон! Такое ощущение, будто этим тут занимаются абсолютно все!
– И только ты лежишь в постели одна, как полная дура! – поддакнула Тяпа.
– Это возмутительно! – резюмировала Нюня, не уточнив, чем именно она возмущена.
В соседнем номере скрипела и трещала кровать. Я включила телевизор, но идущий по первому каналу унылый сериал не смог заглушить жизнерадостное реалити-шоу «За стеной». Чтобы не слышать этого безобразия, я вышла на балкон и захлопнула за собой дверь. Сразу стало тихо: очевидно, соседи резвились в герметично закрытом номере, довольствуясь кондиционированным воздухом взамен натурального.
А природа-то была хороша! С высоты пятнадцатого этажа открывался потрясающий вид на море, размеренно дышащее в полукольце пологих гор. На темной воде волшебно мерцала лунная дорожка, берег сиял электрическими фонарями, и точно по линии горизонта, как золотая бусинка по черной ниточке, скользил огонек, который на самом деле был, наверное, роскошным многопалубным лайнером. Я замечталась, воображая себя на палубе шикарного круизного судна, и моя Нюнечка с придыханием заахала что-то заманчивое про растрепанные ветром локоны, длинную нитку жемчуга и роскошное шелковое платье с открытой спиной, которую мог бы заботливо прикрыть от свежего морского ветра кто-нибудь вроде Леонардо Ди Каприо… Заглушая все звуки живой природы, в ушах зазвучал проникновенный голос Селин Дион. В подражание героине «Титаника», парящей на носу корабля, я раскинула руки, наклонилась над перилами балкона, и… полотенце, кое-как заменявшее мне вечернее платье с открытой спиной, спланировало вниз, оголив меня полностью!
– Козел-собака! – выругалась моя Нюня самыми грязными своими словами.
А Тяпа выматерилась так, что у меня уши заложило.
Прикрываясь ладошками и искренне сожалея о том, что я не шестирукое божество, которому не составило бы труда спрятать в горстях все свои эрогенные зоны, я отскочила от ограждения и ударилась спиной о балконную дверь. Против ожидания, она не распахнулась, роняя меня внутрь. Я шустро развернулась, налегла на нее плечом, подергала ручку и, осознав, что мои усилия безрезультатны, триединым голосом взвыла:
– Бли-и-ин! Опять заклинило!
С нашей балконной дверью это уже случалось. Не далее как вчера Раиса, перед сном отправившаяся на балкон подымить, застряла там на полчаса и от нечего делать познакомилась с соседом слева – тоже курильщиком. Когда я, выйдя из душа, обнаружила отсутствие в номере подружки и с помощью стального рожка для обуви призвала к порядку норовистую дверь, Райка уже наполовину втянулась за разделяющую балконы перегородку, оставив на нашей территории только нижнюю свою половину. Впрочем, сразу после освобождения она унеслась к соседу целиком, и за стеной началось такое акустическое шоу, что мне пришлось спать в треуголке из подушки. Правда, вернулась Раиса довольно быстро и поутру клеймила соседа позором за нездоровые порывы, без всякого почтения называя его «лысым теоретиком садо-мазо-приколизма».
– Соседа зовут Витя! – моя Тяпа кстати вспомнила имя антигероя Райкиного утреннего рассказа.
– Не вздумай позвать на помощь этого соседа! – всполошилась Нюня. – Он решит – ты хочешь того же, чего и Райка! Ты же совсем голая!
Бесспорно, это была проблема, в комплекте с запертой дверью представляющаяся неразрешимой. Имей я приличный вид, можно было бы попробовать привлечь внимание соседей. Балконы, протянувшиеся по всему фасаду здания, разделяли двухметровые перегородки, немного не доходящие до широких перил ограждения: я могла за них заглянуть, высмотреть на своем уровне или этажом ниже благородного кабальеро, внушающего доверие, и адресно позвать его на помощь. Но примерять роль героини спасательной операции на голое тело я не смела, а никаких подходящих тряпок на нашем балконе не имелось.
– А ты туда посмотри! – изнутри подтолкнула меня Тяпа. – Видишь?
Я посмотрела и увидела соседний балкон, на нем веревочку, а на ней, в свою очередь, – сохнущее полотенце.
– Нет! – пискнула Нюня, сообразив, что к чему.
– Да! – нажала Тяпа. – Не дрейфь! Перила широкие, ты будешь держаться за стеночку и пройдешь, как по гимнастическому бревну.
– Голая? – мрачно обронила я, понимая, что ничего лучшего мне, пожалуй, не придумать.
– А что? Акробатический нудизм! – хохотнула бесшабашная Тяпа.
– И босиком! – напомнила я и с сомнением посмотрела на перила.
Сегодня они были более-менее чистыми. То ли горничная в неожиданном приступе трудолюбия распространила уборку на все территории номера, то ли наш штатный голубь весьма своевременно решил освоить другие балконы гостиницы.
– Не надо, не делай этого, мне страшно! – заныла Нюня. – Упадешь с балкона – погибнешь!
– Останешься на балконе – тоже погибнешь! – возразила ей Тяпа.
Я закрыла глаза, дала волю воображению, и оно охотно нарисовало пару пугающих картин. На одной из них у подножия пятнадцатиэтажной башни лежало мое голое бездыханное тело. На другой картине мое голое бездыханное тело, замерзшее и похожее на неаппетитного синюшного бройлера, скрючилось в углу балкона.
– Есть еще третий вариант, – с дальним прицелом сказала хитрющая Тяпа. – Рано или поздно тебя увидят соседи, они позовут на помощь, и за твое возвращение к жизни будет бороться отряд спасателей или бригада пожарников!
С голыми руками, ногами и всем остальным встречать мужественных бойцов спецподразделений?! Стыдливая Нюнечка, как и следовало ожидать, обрисованной перспективы устрашилась и немедленно подтолкнула меня к перилам со словами:
– О боже, нет! Лучше смерть!
Страх – отличный катализатор. Через несколько секунд я была уже на соседнем балконе, где без промедления сдернула с веревки полотенце. Поспешно замотавшись в него, я ощутила слабость в коленках и обессиленно опустилась в пластмассовое кресло. Задача первостепенной важности – прикрыть наготу – кое-как решилась. Теперь можно было переходить ко второй фазе спецоперации под девизом: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». В моем случае – застрявших.
– Покричим? – задорно предложила Тяпа.
– Дай хоть отдышаться, – жалобно попросила Нюня.
Полулежа в холодном кресле, я медленно приходила в себя. Реанимационному процессу никто не мешал, в номере царили темнота и тишь. Неуверенным жестом протянув вялую руку, я толкнула балконную дверь и с недоверчивой радостью увидела, что она не заперта!
– Вот это, я понимаю, повезло! – возликовала Тяпа. – А ну, поднимайся, хорош задницу отмораживать, айда в комнату!
Я не заставила себя уговаривать и мгновенно ввинтилась в щелочку приоткрытой двери.
Оконный блок закрывали длинные портьеры. Я целиком уместилась в одну большую складку, заглянула в щелочку между полотнищами – и ничего не увидела. Тогда я приблизила к той же щелочке ухо – и ничего не услышала. Очевидно, в номере никого, кроме меня, не было.
