Андрей Кивинов - Царь зверей
– Красавец! – улыбнулся покупатель. – Сколько ему?
– Два месяца.
Семыгин пристальнее вгляделся в животное:
– Что-то у него вид больной…
– Просто с дороги устал, – пояснил Артюхов. – Не бойтесь: фирма гарантирует. Нам с вами, может, еще работать. Рекламации принимаются!
– Вас бы в ящик… – криво усмехнулся Скорик, оценивающе оглядывая Семыгина: какого размера ящик понадобится. Ему покупатель не нравился. Интуиция – первая подруга лихого человека.
– Чем же их кормят?..
Артюхов вытащил из багажника и протянул Семыгину пачку бумаг:
– Инструкция по употреблению. Здесь все написано: чем кормить, как ухаживать. И прочие тактико-технические характеристики… Но сначала давайте расплатимся.
Семыгин небрежно достал из кармана пачку долларов и передал Артюхову. Небрежно-то небрежно, но Скорик видел, что клиент волнуется.
– Как договаривались, – сказал Семыгин. – Пересчитайте.
– Не буду, – мотнул головой Артюхов. – Вы ведь не обманываете…
– Ну конечно! – вскинулся Семыгин.
– Чего ж тогда пересчитывать?..
Скорик тем временем, кряхтя, отнес ящик с лемуром в джип Семыгина и глянул на водителя. Очкастый ботаник, студенческого вида. И глазки почему-то прячет.
Скорик залез за руль своего микроавтобуса и задумчиво продолжил следить за поляной в зеркало заднего вида.
Артюхов с Семыгиным на прощание раскуривали трубку мира, вернее – вирджинские сигареты «Мальборо».
– Откуда эта зверюга родом? – поинтересовался Семыгин.
– С Мадагаскара. Лемуры только там живут. Пятьдесят видов – от крохотных до в полчеловека…
Семыгин и сам хорошо знал все про лемуров. То есть, лучше Артюхова. Их видов на самом деле было чуть поменьше, а диапазон размеров – чуть поуже. Про Мадагаскар – правда.
Существовала еще теория, согласно которой именно лемуры населяли прародину человека, легендарный материк Атлантиду. И вовсе не от обезьян, как придумал злобный чудак Дарвин, а от лемуров и произошли в действительности люди. Семыгин пристальнее вгляделся в животное. Теория эта завоевывала в последние годы все больше сторонников. Не то, что был с ней совсем солидарен, но уважал. А браконьеров, подобных Артюхову и его хозяевам, не уважал вовсе, а, скорее, наоборот, – ненавидел.
– Хотите, слона или жирафа доставят?.. – спросил Артюхов.
– А что, уже возили слонов? – поднял брови клиент.
Торговец «живым товаром» сделал неопределенный жест.
– У меня потолки низкие, – отказался Семыгин.
Слона, значит, могут… А в Петербурге, между тем, официально слонов нет. Ни в цирке, ни в зоопарке. Неужели томится на даче какого-нибудь негодяя? Ничего: операция по обезвреживанию началась успешно…
Участники сделки обменялись рукопожатиями, разошлись по машинам. Скорик задумчиво сидел за баранкой.
– Чего заснул? – толкнул его Артюхов. – Заводи!
– Не гони, – протянул Скорик. – У них, кажется, фотоаппарат.
– У кого? – не сразу понял Артюхов. – Какой такой фотоаппарат?
Скорик кивнул в сторону заводящегося джипа:
– У водилы.
– Кажется или точно? – вскинулся Артюхов.
– Не знаю, мне в зеркало показалось… Не разглядишь…
Дело принимало скверный оборот. Лучше, конечно, было бы назначить «стрелку» по старой бандитской традиции в какой-нибудь баньке – в парилку уж точно фотоаппарат не пронесешь и нигде не спрячешь.
– …И вообще этот в дубленке – вшивый какой-то, – пробубнил Скорик. – Нюхом чую.
– Чего ж тогда молчишь?!.. – взорвался Артюхов.
– А если это менты?
– Менты б нас сразу повязали, дурень!.. С поличным!..
Скорик нахмурился. Он не слишком любил, когда его называли дурнем. Но шеф в последнее время как-то сильно к этому пристрастился, а теперь вот и Артюхов берет пример с начальства.
Но огрызаться было некогда – джип уже тронулся с места.
– Пошли! – крикнул Скорик, выскакивая из кабины. – Эй, мужики! Погодите-ка!..
Джип газанул. Артюхов дернул за ручку со стороны пассажира – закрыто. Пришлось стрелять по колесам. Джип встал. Несколько ворон шумно сорвались с крон деревьев, осыпая участников сцены снегом.
Через несколько секунд браконьеры уже прикладывали недавних партнеров к капоту джипа: лицом об железо, рукоятками «пушек» в затылок – так пока, в четверть силы.
– Дернешься, мозги вышибу…
Тон Скорика свидетельствовал о серьезности намерений.
– Что за шутки?.. – у Семыгина дрогнул голос.
– Шутки кончились. Фотоаппарат давай, – Артюхов вновь приложил Семыгина физиономией о капот.
– Какой? – прозвучал нелепый вопрос.
– У тебя их много, гад?!
После короткого обыска на капоте оказались не только фотоаппарат, но и портативный диктофон.
– Вот суки… – Артюхов выругался не так, а много грубее. – Откуда вы?
Нет ответа.
– Это не менты, – уверенно заявил Скорик.
Артюхов с размаху ударил Семыгина по лицу. Из разбитого носа брызнула кровища.
– Я спрашиваю: кто такие?!
Молчание.
Артюхов открыл бумажник Семыгина и вытащил несколько визитных карточек.
– Семыгин Алексей Викторович, – прочел он. – Член общественного совета партии «зеленых»… «Зеленые», значит.
Скорик отвесил затрещину «ботанику»:
– Совсем оборзели. Надо их голубыми сделать. Или просто шлепнуть, тогда успокоятся.
«Ботаник» взвизгнул.
– Нас искать будут, – просипел Семыгин.
«Ботаник» – а он действительно был ботаником, то есть студентом ботанического факультета – снова взвизгнул. Он хотел высказаться членораздельно, но не смог. Скорик отвесил ему еще одну увесистую затрещину.
– Сейчас решим, – Артюхов вытащил мобильник и отпустил Семыгина. Кивнул напарнику: – Если что – стреляй.
– С удовольствием, – отозвался Скорик.
– Лучше б скворечники строили, – посоветовал Артюхов «зеленым», отходя в сторону, но не спуская глаз с отряхивающегося Семыгина…
* * *Случайный человек, попав сюда, решил бы, что находится в ботаническом саду: буйная тропическая растительность, экзотические цветы неведомых оттенков, журчащий водопадик…
Нет, скорее, не ботанический сад, а какой-то VIР-зоопарк в закрытом помещении. Под стеклянными ажурными сводами перелетают по воздуху крохотные, чуть больше мух, колибри. Кудахчут-крякают в клетках удивительные огромные птицы, не поймешь – павлины или попугаи. В аллее прыгают обезьянки. В болотце застыл невероятный крокодил: наполовину желтый, наполовину розовый. «Сон наркомана», – подумал о рептилии Татаринов.
– Вообще-то я с людьми вашей… профессии стараюсь не общаться, – раздался ленивый, чуть скрипучий голос Лугового. – Просто не смог отказать старому другу.
Сильно вежливым министра назвать было нельзя. Обращаясь к Татаринову, вельможа одновременно присюсикивал, почесывая за ухом какого-то уродского зверька по типу утконоса. Но надо было терпеть.
– Я, Павел Степанович, бизнесмен, – деликатно кашлянул Татаринов.
– Авторитетный бизнесмен, – Луговой выделил голосом слово «авторитетный». – Так, во всяком случае, в прессе пишут…
– Пресса, Павел Степанович, вы же сами знаете… Чего угодно напишут. На самом деле я глава солидной фирмы и благотворительного фонда. Детский дом содержу, театру помогаю… Недавно вот для одной церкви колокола отлил.
– Простите, но это все макияж, – махнул мягкой рукой хозяин. – Для публики, для зрителей.
«Ничего себе макияж, – подумал Татаринов. – Сорок детишек беспризорных содержать – это тебе не цветных крокодилов импортным планктоном закармливать».
– А разве в политике по-другому?.. – произнес он с некоторой долей сарказма.
Совсем кроликом нельзя выглядеть: сразу сожрут. Просто так: чисто из основного инстинкта.
– Хорошо, – поморщился Луговой. – Что у вас за проблемы? Только давайте без театральщины.
– Посадить хотят, – пояснил гость. – Чисто по беспределу.
– Кто хочет?
При этих словах министр извлек из аквариума мерзейшую пупырчатую лягушку и… о боже… чмокнул ее: «Ах ты, моя масенькая!»
Татаринова чуть не стошнило. Что, этот напыщенный пидор полагает, что лягушка от поцелуя станет царевной?
«Авторитетный бизнесмен» представил, что за царевна может выйти из эдакой лягушки – кривая, прыщавая, с базедовыми глазами навыкате, – и его снова чуть не вырвало.
– Менты с прокуратурой подлянку кинули, – пояснил он министру. – Сначала налоговую натравили, потом какое-то старое дело выкопали. Ну, вы понимаете, компромат на любого накопать можно… А все для того, чтоб бизнес мой прибрать.
– И вы с вашим авторитетом, – снисходительно пропел Луговой, – не можете уладить эту проблему?
– Власть-то в городе поменялась, – напомнил Татаринов.
