Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца
Свекровь номер три – гламурная особа Розалия Станиславовна – оказалась дамой штучной и в каком-то роде даже эксклюзивной. Такой свекрови нет ни у какой другой невестки на планете Земля! Взбалмошная, экстравагантная, импульсивная Розалия, помешанная на внешности, шмотках и праздном образе жизни, как никто, умеет – а главное, любит – выматывать нервы окружающим. Она способна вляпываться в самые нестандартные и немыслимые ситуации, таща за собой всех и каждого.
Вместе с помощницей по хозяйству Натальей, которая стала для Катарины почти что сестрой, свекрища проживала в Сочи. Но! Трижды в год Розалия в обязательном порядке осчастливливала Катку своим присутствием. Визиты «мамочки» растягивались на два-три месяца. Нетрудно посчитать, сколько времени Копейкина «скучала» в гордом одиночестве.
Розалия Станиславовна, чей возраст зашкалил за отметку семьдесят, а рост приближался к ста семидесяти пяти сантиметрам, была помешана на своей внешности. Молодость, молодость и еще раз молодость – таков был девиз свекрови.
Одевалась она исключительно в дорогих бутиках, на идеальное личико наносилась лишь самая дорогая косметика, головку венчали эксклюзивные парики, коих в ее коллекции были великое множество, плюс неизменные туфли на десятисантиметровой шпильке.
Не стоит также забывать о еженедельных походах в spa-салоны и прочие заведения, где за баснословные деньги с вашего лица и тела «уберут» десяток коварных годиков.
Так вот, пятнадцатого декабря Розалия Станиславовна заявила:
– Через два дня мы с тобой едем в Питер. Билеты уже куплены, номер в гостинице забронирован.
Ката насторожилась:
– Зачем?
– Ты не представляешь, я вытянула выигрышный билет! Одна знакомая мне сказала, что в Ленинградской области живет потрясная старушенция, которая знает секрет вечной молодости.
Копейкина откинулась на спинку кресла. Сколько раз уже она слышала от свекрови подобные разговоры! Любое мимолетное упоминание о вечной молодости вызывало в душе Розалии бурю эмоций. Желание выглядеть гламурной молодкой затмевало разум, и Станиславовна, никого не слыша, загоралась идеей узнать вожделенный секрет.
– Оказывается, она умеет готовить чудо-средство от возраста, – тараторила свекровь. – Моя знакомая наведывалась к старухе три раза, и после этих поездок она выглядела как девчонка. У бабки есть рецепт, по которому она готовит настойки из трав и кореньев. Результат, как говорится, налицо. Я уже созвонилась со старухой, она ждет нас в пятницу.
Спорить, а тем более перечить Розалии было не принято. Во-первых, последнее слово всегда останется за свекровью, а во-вторых, как известно, нервные клетки не восстанавливаются.
В пятницу утром Копейкины отправились в город на Неве.
На вокзале свекровь понеслась к стоянке такси.
– Сначала едем в область и лишь потом – в гостиницу.
Катка промолчала. В конце концов, в любой ситуации можно найти и положительные стороны. В Москву им предстоит вернуться только в воскресенье вечером, посему после посещения старухи Катарина планировала провести время с пользой для себя. Питер – красивейший город, и устроить себе экскурсию будет делом весьма нелишним.
Таксист, смуглый мужичок средних лет, рулил по заснеженной дороге, время от времени вспоминая известную всем мать.
Заносы и, как следствие, многочисленные пробки раздражали и Розалию.
– Котик, ты можешь прибавить газу? – требовала свекровь.
– Да вы посмотрите по сторонам! Куда газовать-то? Кругом пробки.
– Уже семь вечера, мы опаздываем.
– Спокойно, – шептал водитель. – Доставлю вас в лучшем виде.
– Включите радио.
Мужик повиновался.
– Нет, мне не нравится эта волна. Найди другую.
– «Авторадио» подойдет?
– Нет.
– «Лав радио»?
– Нет.
– «Милицейское»?
– Ищи другое.
– Может, «Радио ретро»?
– Может, ты заткнешься?!
– Тогда скажите, что именно хотите услышать?
– Найди мне «Радио Алла».
Когда из динамиков раздался голос Примадонны, Розалия облегченно вздохнула:
– Обожаю Пугачеву! Котик, сделай погромче и перестань ерзать на сиденье.
Водитель, который уже возненавидел свекровь всеми фибрами души, сто раз пожалел, что согласился подвезти намакияженную дамочку с характером мегеры.
Слава богу, пробка начала потихоньку рассасываться, и машина двинулась с места.
В половине девятого такси остановилось у двухэтажного дома. Вручив мужику деньги, Розалия прохрипела:
– Подожди нас. Мы быстро.
Ничего не ответив, водитель выключил радио.
На улице вовсю свирепствовала непогода. Разыгравшаяся метель грозила перерасти в настоящий буран.
Подняв воротник шубы, свекровь огляделась.
– Твою мать! Куда мы приехали? Это же какой-то необитаемый остров!
Недалеко от дома расположились каменные сараи, вдали виднелась ферма, а чуть левее брал свое начало густой лес.
В доме, где проживала старуха, имелось два подъезда. Толкнув Розалию в бок, Катка спросила:
– Нам в какой?
– В первый, – уверенно ответила Розалия и потопала по заснеженной дороге.
Надо заметить, шла она с большим трудом. Впрочем, ничего удивительного. Если вы в сапогах на двенадцатисантиметровой шпильке шествуете по сугробам, вам вряд ли можно позавидовать.
Преодолев расстояние от такси до первого подъезда, свекрища смачно выругалась.
– Несправедливость! Вопиющая бестактность! Иван Сусанин так не страдал. Я вспотела! У меня болит нога! Растрепалась прическа!
Катарина хранила партизанское молчание. Перспектива попасть под горячую руку свекрови ей ох как не улыбалась.
Остановившись у квартиры с номером один, Розалия позвонила.
– Надо же, у них даже звонки есть. Я думала, придется долбить в дверь ногой.
Мужик с помятым лицом нарисовался на пороге спустя минуту. Обозрев непрошеных гостей, он прищурил близорукие глаза и спросил:
– К кому приперлись?
Катка хотела ответить, но Розалия, как всегда, ее опередила. Улыбнувшись своей фирменной улыбочкой под кодовым названием «Гламур номер пять», она ляпнула:
– Вы баба Света?
Очевидно, так дядьку не оскорблял еще никто и никогда. Вытянув лицо, он начал вспоминать все известные слова, которые частенько можно прочитать на заборах.
Свекрища в долгу не осталась. Уж кто-кто, а Розалия Станиславовна по праву могла бы считаться мастером по отборным ругательствам. Она способна послать человека так далеко, что, пока он сам не поймет, куда именно его послали, пройдет достаточно много времени, чтобы свекрища сделала ноги.
Вволю насквернословившись, мужик махнул рукой:
– Бабка на втором этаже живет. Валите отсюда!
– Так бы сразу и сказал. – Розалия кокетливо поправила прическу. – Ката, поднимаемся.
Баба Света оказалась добродушной пышкой лет семидесяти. Ее круглое лицо, на котором, к слову сказать, не имелось ни единой морщинки, засияло при виде визитеров.
– Доброго вам вечерочка, – запищала Катка. – Мы из Москвы…
– Ах, мои родненькие! А я думала, вы сегодня не приедете. На улице-то снегопад какой. Ну, проходите, проходите в квартирку, не стойте на лестнице.
В узенькой прихожке баба Света запела соловьем:
– Давайте свои шубки, девоньки. Снимайте сапожки, суйте ножки в тапочки и добро пожаловать в кухоньку. Вы приехали вовремя, сейчас чайку попьем с малиновым вареньицем.
– Нам некогда, внизу нас ждет машина.
– Ката! – свекровь сверкнула глазами. – Как ты смеешь так себя вести? В хороших домах не принято приступать к делам, не испив чая.
– Верно ваша матушка говорит, – закивала Светлана.
Розалия Станиславовна замерла.
– Матушка? – Она театрально начала осматриваться вокруг. – Чья матушка? Я не вижу никакой матушки.
– А разве эта девочка не ваша доченька?
– Нет! Эта девочка – моя… сестра. Младшая!
Баба Света на мгновенье остановила взгляд на руках свекрови, затем быстро посмотрела на руки Копейкиной и удовлетворенно закивала:
– Ну конечно же, сестра. Простите, бога ради. Не разглядела сразу.
В кухне Катка напомнила Розалии об ожидающем их внизу такси.
– Никуда он не денется. Мы ему за это деньги платим, – шикнула свекрища.
Поставив перед гостями чашки с напитком и вазочки с вареньем, баба Света виновато спросила:
– Уж не серчайте на меня, но кому из вас мое средство понадобилось?
Катарина видела – бабка придуривается. Она прекрасно поняла, какой именно дамочке взбрело в голову притащиться из столицы за чудо-настойками, но по непонятным причинам решила прикинуться дурочкой.
– Омолодиться решила я, – протянула свекровь, отправляя в рот ложку варенья. – Конечно, еще рановато об этом думать, но я решила подстраховаться.
– Вы великолепно выглядите.
– Знаю, но возраст иногда о себе напоминает. Все-таки сорок два года – это далеко не двадцать.
Баба Света поперхнулась.
