Дарья Донцова - Любовь-морковь и третий лишний
– Ой, я ошиблась! Я совершенно здорова! Абсолютно!
Работодатель нахмурился:
– Евлампия Андреевна, мы давно на рынке труда, хорошо себя зарекомендовали и дорожим добрым именем агентства. Вас бы все равно отправили на медкомиссию, поэтому нам лучше расстаться сразу. Кстати, мы обязательно проверяем претендентов по компьютеру, у фирмы имеются связи с МВД. За сим прощайте!
– Поверьте, это дурацкая описка!
– Вы ничем не больны?
– Да, то есть нет.
– Так как?
– Ну совершенно по-идиотски задан вопрос, – возмутилась я, – на него же невозможно ответить. Скажешь «да» или «нет» – разницы никакой! Так нельзя формулировать!
– Спасибо, что указали мне на ошибки, прощайте, – сухо каркнул дядька и уткнулся в экран компьютера.
Я вернулась домой и налетела на Сережку:
– Хороший совет ты мне дал, нечего сказать!
Узнав суть дела, Серега развеселился.
– Ну, Лампудель, ты сильно выступила! Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет. В следующий раз все же читай вопросы, не везде надо ставить «да», а то и в неприятности вляпаться можно. Вдруг у тебя спросят что-то типа: «Вы одобряете терроризм?»
Я уничтожила Сережку взглядом и решила в дальнейшем писать в анкетах только истину, в конце концов сумею устроиться на службу и со своими данными!
Неделю после этого я тщательно просматривала объявления и в результате отрыла интересное предложение. Собеседование было назначено ровно на десять утра.
Но, очевидно, судьба решила бесповоротно воспротивиться моему устройству на работу, потому что все, как только я встала с кровати, пошло наперекосяк.
Для начала Муля на прогулке, запутавшись в поводке, стала жалобно ныть, на вопли подруги моментально кинулись остальные члены стаи, и через секунду передо мной возник многолаповый комок тесно сплетенных между собой тел. Пришлось потратить много времени, чтобы купировать неприятность.
Потом убежал кофе, у брюк сломалась «молния», а на куртке невесть откуда обнаружилось жирное пятно самого отвратительного вида. В довершение ко всему моя машина решила не заводиться.
В полном отчаянье я стукнула кулаком по рулю, еще раз повернула ключи и.., о чудо! Мотор ровно затарахтел.
Мысленно перекрестившись, я выехала со двора, осторожно пересекла проспект, повернула направо, налево и оказалась на перекрестке. Светофор тревожно горел красным глазом. Впереди стояли две практически одинаковые машины – «Жигули» цвета сгнившего баклажана, – и в той и в другой за рулем сидели женщины, мне, притормозившей в левом ряду, были видны их кудлатые головы.
Светофор поменял цвет на зеленый. Правые «Жигули» начали медленно двигаться вперед, левый автомобиль стоял. Я рассердилась: встречаются среди водителей «тормозы», пока такой сообразит, что можно ехать, снова загорится запрещающий сигнал. Ну почему она не шевелится? Может, побибикать?
Но не успела я переместить ладонь на клаксон, как на перекрестке разыгралась драма, которая длилась буквально секунды. «Жигули», осторожно пересекавшие дорогу, были торпедированы здоровенным грузовиком, вылетевшим слева, с той стороны, где транспорту предписывалось терпеливо ждать зеленого сигнала. Улочки, идущие крест-накрест, небольшие, пользуются ими лишь местные жители, желающие объехать пробку на проспекте. Сейчас свидетелей происшествия практически не оказалось, только одна женщина, плохо одетая, похоже, нищенка, быстро шла по тротуару. Других пешеходов не наблюдалось, да оно и понятно почему, третий день в Москве бушует метель, пронизывающий ветер швыряет в лицо пригоршни колкого снега. На земле образовалась каша, под которой блестит лед, высунуться на улицу в такую погоду способны лишь те несчастные, которым никак нельзя остаться дома. Кстати, машин на дорогах стало меньше, и это единственная радость, которую принес москвичам буран.
Грузовик, превратив ни в чем не повинный «жигуленок» в груду искореженных железок, на секунду замер, потом подал назад, объехал кучу металлолома и скрылся с глаз. С воплем: «Стой!» – я выскочила на дорогу.
Куда там, виновника аварии и след простыл. Не зная, что делать, я растерянно озиралась по сторонам.
Сзади послышался визг тормозов, я прыгнула влево.
– Эй, девушка, – заорал, высовываясь из окна шикарной иномарки, толстый дядька, – чего случилось?
– Так.., вот.., там.., ее.., грузовик, – попыталась я объяснить ситуацию.
– Ментов вызвала? – перебил водитель.
– Не успела.
– Ну, бабы, – недовольно буркнул он, – никакого от них толку!
С этими словами он схватил мобильный, а я, еле-еле передвигая ноги, подошла к останкам «Жигулей» и крикнула:
– Не волнуйтесь, сейчас «Скорую» вызовем.
Изнутри груды обломков не раздалось ни звука.
– Вы меня слышите?
Тишина.
– Скоро врачи подъедут.
Молчание.
– Отзовитесь, пожалуйста.
Нет ответа.
– Вам плохо?
– Хорош дурака валять, – раздалось сзади, – чего орешь?
Я растерянно замолчала. Хозяин иномарки кряхтя выбрался наружу и, осторожно ступая замшевыми ботинками по «супу» из реагента, снега и грязи, дошел до места аварии, глянул через разбитое лобовое стекло и констатировал:
– Парень труп.
– Умер? – ужаснулась я.
– Ты бы тоже концы отдала, «поцеловавшись» с многотонной махиной, – отреагировал мужик. – Ну вообще! Ничего себе денек начинается.
– За рулем сидела женщина, – пролепетала я.
– Откуда ты знаешь?
– Ну.., я видела, пока стояли на светофоре, прическу кудлатую, волосы до плеч.
– Это мужик шевелюру отрастил, – сплюнул дядька, – небось пидор! А че та машина стоит? Никто не вылазит? Вон гаишники прутся, быстро, однако, прилетели. Небось где-то рядом толкались, синие птицы.
Забыв про меня, он бодрым шагом потопал к мрачным патрульным, нехотя вылезавшим из машины.
Я приблизилась к «Жигулям», тосковавшим на перекрестке, увидела внутри девушку, вцепившуюся в руль, и постучала пальцем в окно. Она вздрогнула и уронила голову на баранку. Сообразив, что незнакомка находится в шоке, я решила успокоить ее и дернула дверцу, та неожиданно открылась.
– Не пугайтесь, – быстро сказала я, – все в порядке. Хотите воды? У меня есть бутылка.
Незнакомка подняла голову, и я невольно поразилась ее красоте. Большие голубые глаза были окружены частоколом черных изогнутых ресниц, красивые брови разлетались к вискам, масса мелко завитых волос ниспадала на плечи, тонкий нос, пухлые губы, словно нарисованные гениальным художником, довершали картину идеального лица.
– Не волнуйтесь, – продолжала я, – сейчас приедут врачи, сделают вам укольчик.
Красавица вдруг подняла руку и указала в сторону автобусной остановки, находившейся в паре метров от места трагических событий.
– Ты видишь красного зайца? – прошептала она. – Вон он на скамейке сидит!
Сначала я решила, что у небесного создания от стресса помутился рассудок. Длинноухий в центре Москвы? К тому же красного цвета? Наверное, у дамы реактивный психоз. Но тут мой взгляд невольно упал туда, куда указывала изящная ладошка женщины.
На остановке, под стеклянной крышей, на скамейке сидела огромная плюшевая игрушка пурпурного цвета, видно, кто-то забыл ее, залез в автобус и уехал, не вспомнив про косого.
– И правда! – воскликнула я. – Зайчик!
– Красный!
– Да.
– Это не сон, – прошептала девушка и, странно всхлипнув, лишилась чувств.
Глава 2
На собеседование я, естественно, не попала. Сначала меня допросили гаишники, собственно говоря, их волновали две вещи: могу ли я назвать номер грузовика и описать, как он выглядел.
– Все произошло слишком быстро, – робко объясняла я. – Вжик – и он уехал! Номера я не запомнила.
– Совсем? – деловито осведомился один милиционер.
– Нет, ни одной цифры!
– А буквы?
– Тоже.
– Попытайтесь описать грузовую машину, – потребовал второй гаишник.
Но и тут я потерпела полнейшую неудачу.
– Такая, большая.., железная, с колесами!
Менты переглянулись.
– Отличная примета, – вздохнул один, – я имею в виду колеса, потому что транспорт по Москве в основном передвигается при помощи гусениц!
Ощутив себя полнейшей идиоткой, я пошла к машине и вздрогнула, раздался противный протяжный звук, это спасатели при помощи резаков пытались освободить тело несчастного парня.
– Девушка, – тронул меня за рукав мужчина в синей куртке с надписью «Скорая помощь», – помогите бумаги оформить.
Плохо понимая, о чем он говорит, я влезла внутрь белого микроавтобуса и увидела красавицу, лязгающую зубами на носилках.
– Она не хочет с нами разговаривать, – пояснил врач, – может, вы поможете? Знаете ее имя?
– Нет, откуда? Впрочем, наверное, у девушки есть права, а там все данные. Может, принести из машины ее сумочку?
– Вам не трудно будет? – прищурился доктор. – Нам не разрешено трогать чужие вещи, еще пропадет чего, на меня свалят.
