Дарья Донцова - Фигура легкого эпатажа
— Леночка, подайте кофе.
Спустя пять минут появляется какая-нибудь из продавщиц и начинает изображать из себя мою секретаршу. Естественно, чай, кофе, печенье и конфеты я покупаю сама, а с девчонками из секс-шопа у нас договор о бартере. Скажем, если они вознамерились продать нечто дорогое, а покупатель колеблется, меня незаметно зовут в лавку, и я начинаю изображать либо девицу, страшно довольную приобретенным в этом магазинчике эротическим бельем, либо тетку, которая теперь носит на руках мужа за найденный им здесь некий прибамбас для интимных утех. В общем, все довольны — и я, и продавщицы. Взаимовыручка — великая вещь!
Войдя сегодня в свой офис, я повесила куртку в шкаф и тут же услышала звонок телефона. Не мобильного, а единственного действующего из четырех аппаратов, стоящих на письменном столе. Поднесла трубку к уху и услышала:
— Алло, это Лаура. Я договаривалась сегодня о встрече с вами…
Меня охватило горькое разочарование. Ну вот! Встала ни свет ни заря, приперлась на работу, несмотря на гололед, а клиентка сейчас сообщит: «Извините, свидание откладывается».
Впрочем, эта Лаура еще воспитанный человек, нашла время, чтобы предупредить детектива об отмене встречи. А то ведь встречались на моем сыщицком пути иные личности, которые просто не являлись к назначенному часу. Вот так придешь в контору, сидишь, ждешь клиента, а потом понимаешь, что он не придет, и становится очень неприятно. Ну неужели трудно было человеку позвонить и сказать: «Простите, планы изменились»?
Но следующие слова Лауры подняли мне настроение.
— Опоздаю примерно на час, — виноватым голосом продолжила она. — Право, мне неловко, я всегда пунктуальна, но сегодня случился форс-мажор — колесо проколола. Вас не затруднит подождать? Очень прошу, не уходите.
— Не волнуйтесь, — скрывая радость, ответила я, — никогда не назначаю встречу двум клиентам встык. Спокойно ставьте запаску, посижу, приведу в порядок бумаги. Давно намеревалась это сделать, только времени не имелось.
— Очень мило с вашей стороны! — воскликнула Лаура. — Надеюсь, мастер вот-вот прибудет!
Я повесила трубку, зевнула, а потом пошла в секс-шоп. Никаких бумаг, требующих систематизации, у меня, конечно, нет. И других заказчиков, кроме Лауры, тоже. Но служба в агентстве научила нескольким простым вещам, примитивным уловкам. Одна из них состоит в том, чтобы дать понять потенциальному клиенту: у сотрудников конторы работы невпроворот, масса людей просто мечтает воспользоваться их услугами.
Услышав мои шаги, сидевшая за прилавком Рита отложила книгу и удивленно воскликнула:
— Чего пришла? Мы тебя не звали.
— Очень мило… — улыбнулась я. — Ладно, ухожу. Вообще-то надеялась, что ты меня чайком угостишь, замерзла до дрожи…
— Ой, прости! — вскочила Рита. — Я имела в виду, что у меня клиентов нет и ты в качестве рекламы не нужна! Наш хозяин идиот! За каким чертом я тут торчу? Ну кому могут понадобиться утром в воскресенье секс-игрушки… Тебе с лимоном?
— Ага, — кивнула я. — А конфетки нет? Сладкого хочется.
— Это от недосыпа, — вздохнула Рита, — меня саму всегда по утрам ломает. Эх, выйти бы замуж за олигарха, уж я бы знала, чем заняться! Спала б целый день! А то ведь с четырнадцати лет пашу…
Продолжая тарахтеть, Рита вытащила из шкафчика две кружки, пакетики с чаем, банку, набитую рафинадом, разлила по чашкам кипяток и вдруг хихикнула:
— Слышь, Лампа, а тебе трусики не нужны? Вчера вечером привезли — красные, кружевные. Во, гляди!
Я уставилась на небольшую тряпочку, которую Рита вытащила из упаковки, и пожала плечами:
— Нет, спасибо, такие не ношу.
— Ты их пощупай, — предложила продавщица.
Мои пальцы помяли кусочек материи с завязочками.
— Странные какие, — удивилась я, — вроде резиновые.
— Это съедобные стринги, — весело объяснила Рита, — с клубничным вкусом.
— Не поняла…
Рита закатила глаза.
— Лампа, ты темень! Надеваешь трусики и устраиваешь кавалеру стриптиз, а потом белье съесть можно. Прикольно? Думаю, такой прибамбас на ура пойдет.
Я закашлялась.
— Ну… да… может, и так…
— Хочешь, подарю упаковку?
— Нет, нет, спасибо, — быстро ответила я, потом не удержалась и спросила: — А что, вкусно? Из чего они?
Рита пожала плечами:
— Хрен их знает. Думаю, мармелад жевательный. Его очень тонко раскатали, а потом сшили.
— Так растает ведь на теле! Как-никак тридцать шесть и шесть.
— Но их же не носят постоянно, всего на пару минут надевают.
— Зачем? — удивленно спросила я.
Рита заморгала:
— Боюсь, тебе не понять.
Я развела руками:
— Отстала от прогресса.
— Слушай, а давай попробуем стринги, — оживилась Рита, — вместо конфетки к чаю?
— Не хочу.
— Ну, плиз!
— Ешь сама.
— Да ты чего? Сейчас нарежу на кусочки, и будут у нас мармеладки. Они ж новые, прямо из коробочки.
— Спасибо, что не предложила откушать уже ношенное бельишко, — отбивалась я.
— Совсем ты старая стала, — вздохнула Рита.
— Кто? — возмутилась я.
— Ты!
— Я?
— Ясное дело, ты! — распахнула огромные темно-карие глаза Рита. — Мне вот все любопытно, охота новое узнать. А ты стухла, в старушку превратилась. Трухлявым перечницам новшества по фигу, сидят у телика в войлочных тапках и дудят: «В наше время разврата не было, мы работали на благо государства…» Интересно знать, своих детей они тоже на службе сделали, в обеденный перерыв? Или все же отрывались от трудовых обязанностей? Вот моя мать все уши нам с сетрой прожужжала: «Девочки, учитесь, не думайте о кавалерах, получите сначала диплом, я в ваши годы…» Ду-ду-ду, зу-зу-зу… Прям смешно! В особенности если вспомнить, что меня она, не думая ни о чем, кроме уроков, родила в шестнадцать лет!
— Это кто тухлая старушка, трухлявая перечница? — разозлилась я.
— Ты.
— Я?
— Ты, ты! Молодой все интересно. Ну, например, какие они, эти стринги, на вкус.
— Режь трусы! — приказала я. — Сейчас увидишь, что не имею никакого отношения к бабушкам.
Рита попыталась расчленить бельишко, но потерпела неудачу.
— Так кусай, — велела она.
— А ты не будешь?
— После тебя, — кивнула Рита.
Я попробовала отгрызть кусок стрингов и тоже потерпела неудачу. Материал оказался упругий и совершенно не «кусабельный».
— Запихивай в рот целиком, — приказала Рита.
Невесть по какой причине я послушалась и в ту же секунду подумала: «Так ведь и подавиться легко…» Но трусики неожиданно быстро начали таять во рту и спустя мгновение растворились без следа.
— Ну как, — с любопытством поинтересовалась Рита, — классно?
— На жвачку похоже.
— Значит, не особо?
— Ничего суперудивительного, — констатировала я, — сто раз подобное ела, леденцы, бабл-гам, мармелад…
— За что только деньги дерут! — возмутилась Рита.
— За прикол, — улыбнулась я… и вдруг начала кашлять.
— Чайку хлебни, — заботливо предложила Ритуля, — у меня после сладкого тоже всегда в горле першит.
Я схватила кружку и попыталась справиться с приступом.
— Давай-ка я форточку открою, — предложила Рита, — а то ты вся красная-красная, в пятнах…
— Да? — еле-еле выдавила из себя я.
Рита вытащила из сумки пудреницу и сунула мне под нос:
— Вот, посмотри.
Я глянула в круглое зеркальце и просипела:
— Это аллергия! Ритуська, беги скорей к нам в офис, вытащи из моей сумки таблетки — такая голубенькая коробочка. Принеси их сюда.
— Лечу! — взвизгнула продавщица. — Ой, Лампа, какая ты жуткая! Если сейчас покупатель зайдет, живо убегай, не пугай народ.
Глава 2
Через пятнадцать минут я вновь обрела способность говорить, правда, лишь хриплым басом. Кашель прошел, зато лицо и руки выглядели просто отвратительно — кожа покрылась ярко-красными пятнами. Хорошо хоть отметины не чесались…
— И что теперь делать? — в полном отчаянии воскликнула я.
— Скоро пройдет, — легкомысленно отмахнулась Рита.
— Тебе легко говорить, а ко мне минут через тридцать клиентка явится, — вздохнула я.
— Ерунда.
— Ты бы захотела иметь дело с детективом, похожим на больного чесоткой?
— Нет, — мигом ответила Рита, потом, спохватившись, добавила: — Объясни ей нормально, мол, у тебя аллергия. Кстати, на что?
— На трусы твои идиотские! Небось в них одни химикаты.
— Ой, что ты! — залебезила Ритуля. — Совершенно невозможно! Вот, глянь, на коробочке есть: «Не-аллергенно».
— Ты веришь всем надписям на упаковках и заборах? — стала сердиться я. — Лучше думай, как выйти из положения!
— Вау! — подпрыгнула Рита. — Знаю. Сиди тихо!
С быстротой молнии девушка шмыгнула под прилавок, потом вытащила флакончик и радостно сообщила:
