Лучший иронический детектив - Белова Марина

Альберто меня послушал и сбавил скорость. Я вздохнула спокойно и завела разговор:

— Альберто, а много ли в Испании машин «Пежо»?

— Вообще-то не мало. «Пежо» — французская машина. Франция, что называется, через дорогу. Но ведь вас интересуют не все машины, а лишь одна, конкретная? — По тому, как он это спросил, я поняла, что он думает в том же направлении, что и я.

— Да, Альберто. Помнится, жена Педро обмолвилась, что у ее мужа тоже «Пежо».

— Она и номер нам сказала, — не отводя глаз от дороги, подтвердил мой спутник.

— Совпадение? Интересно, правда? Альберто, если допустить, что это не совпадение, то получается, что Настя каким-то образом связалась с Педро. И уже он провел ее на территорию Альгамбры. Кстати, как у нее с испанским языком? — поинтересовалась я. Мы с Алиной имели возможность пообщаться с лучшей подругой и парнем Насти, но нам не пришло в голову у них спросить, насколько хорошо девушка владеет испанским языком.

— При мне она не говорила на испанском и не хвасталась его знанием, но мне кажется, что она кое-что в нем понимала, во всяком случае, в вывесках ориентировалась, и меня не просила, как это делали другие туристы, поговорить с продавцами. Не было у нее проблем и в выборе блюд в ресторане. Так что могу допустить, что испанский, пускай не в совершенстве, но она все же знает.

— Да, — согласилась я с ним. — Если изначально Настя собиралась открыть ресторан испанской кухни, то она вполне могла начать с курсов испанского языка.

В сумке заверещал мобильный телефон.

— Алина, — считала я с экрана. — Я же обещала ей позвонить сразу после разговора с Литовченко. Алло, у нас все в порядке, — отрапортовала я подруге. — За нас не волнуйся. Мы едем в Гранаду.

— Жду. Есть новости? — спросила Алина.

— Не по телефону. Мы скоро приедем, и я все расскажу. Кстати, где вы?

— Я в засаде. Второй день сижу в кафе напротив дома Педро и надоедаю своим присутствием официантам. Они уже устали носить мне кофе и воду. Веня по городу слоняется. У него завелся новый знакомый. Кажется, я тебе о нем говорила.

— Алина, ты на всякий случай сиди там, где сидишь, а мы постараемся найти гостиницу, в которой останавливались Настя и Антон. Ориентиры у нас есть. До связи, — я отключилась.

Мы въехали в Гранаду. Куда ехать, в какую сторону, я даже не пыталась советовать. Альберто без моих подсказок кружил по городу. Наконец он остановился перед скромным отелем, максимум тянувшим на две звезды. «Дом приезжих» — другое сравнение трудно было подобрать. В здании напротив располагался ресторан. Слева от отеля я увидела вывеску с нарисованным на ней сапогом. И мимо нас неспешно проехал автобус, на лобовом стекле которого была прилеплена огромная пятерка. Все ориентиры совпадали.

— Пожелаем себе удачи? — спросил Альберто, из машины поглядывая на вход в отель.

— У нас говорят «Ни пуха, ни пера».

— И посылают к дьяволу?

— К черту, Альберто, к черту, — поправила я его.

Внутри гостиница оказалась еще скромнее, чем снаружи. Древняя стойка отгораживала нас от администратора гостиницы, тучного мужчины с подкрашенными черной краской усами. В том, что усы крашенные, не приходилось сомневаться. Граница между седыми волосами и иссиня черными бросалась в глаза. Наверное, мужичок и на голове бы выкрасил волосы, но, к сожалению, он был безнадежно лыс. При виде нас он широко заулыбался.

— Буэнос диас, — приветствовал он, пахнув алкогольными парами мне в лицо. Далее последовало признание, насколько он счастлив видеть нас в своей тихой обители.

Только Альберто перевел мне про тихую обитель, как с лестницы слетела тощая дама, с черными развивающимися волосами, приблизительно того же возраста, что хозяин. Она истошно орала и замахивалась на него руками. Если бы не стойка, мужчине досталось бы по полной программе.

Альберто не стал переводить дамочкины вопли, но и так было понятно, что она приходится хозяину женой и весьма этим фактом не довольна. Будь здесь сейчас Алина, она непременно бы сказала, что так орать — от души — можно только на близкого человека. Мужчина сравнялся по высоте со стойкой, но прежде чем окончательно за ней скрыться, бросил нам прощальный взгляд и пробормотал что-то похожее на «прощайте».

Только проследив взгляд мужа, женщина обратила на нас внимание … и, благодушно улыбнувшись, сделала реверанс.

— Буэнос диас. — Сейчас ее лицо излучало вселенскую терпимость и бескрайнюю доброту. — Вы хотите снять у нас номер? — обрадовалась она. — Не пожалеете, у нас очень хорошо. Чисто, уютно. Кабельное телевидение. Тихо, спокойно.

— Нет, — расстроил ее Альберто. — Мы ищем друзей. Несколько дней назад у вас останавливались двое русских: мужчина и женщина.

Хозяйка, нахмурившись, кивнула. Альберто продолжил. О чем он говорил, я лишь догадывалась, наверное приблизительно это:

— Понимаете, с мужчиной произошло несчастье. На него напали и ограбили. К вам он вернуться не смог. Его вещи остались у вас.

Хозяйка недовольно залопотала на испанском языке.

— Что она говорит? — спросила я, требуя от Альберто перевода.

— Говорит, что мужчина и женщина заплатили только за один день. Она несколько дней никого не селила в эту комнату. Кто ей теперь выплатит упущенную выгоду? Вещи сеньора она не отдаст, пока ей не заплатят за четыре дня.

— Почему за четыре?

— Потому что она честная женщина и не возьмет чужого. Через четыре дня после того, как русский сеньор пропал, она собрала его вещи и пустила в комнату постояльца, очень приличного сеньора, который заплатил ей за неделю вперед.

— Понятно, скажи ей, что мы заплатим за четыре дня.

— Не стоит торопиться, — предостерег меня от поспешных действий Альберт. — Не факт, что они не обокрали Литовченко. Посмотрите на их лица. Форменные жулики.

И, правда, лицо у хозяина, который, осмелев, выполз из-за стойки, и лицо его женушки, были по меньшей мере плутоватыми.

— Ты их о Насте спроси, — попросила я.

— Женщина, на следующий день прибежала — она тоже в ту ночь не ночевала, — собрала свои вещи и съехала. Спросила, где ее друг. Я сказала, что он как вчера ушел, так и не возвращался. Она попросила бумагу и написала для него записку.

— Где записка?

— Пабло! — рявкнула женушка. Муж тут же протянул ей свернутый вдвое листок, вырванный из ученической тетради. Альберто передал записку мне.

— «Антон, извини, что так получилось. Я вынуждена срочно уехать. За меня не волнуйся. Встретимся дома. Анастасия», — прочитала я. — Странная записка. — Я покрутила листок в руках — не написано ли что-то на обратной стороне. Посмотрела на свет — может, светочувствительными чернилами что-то еще начертано. Ничего. — Никакого намека, что ее увозят силой. Она была одна? Пришла или приехала на машине? — Вопросы адресовались хозяевам гостиницы.

Альберто перевел и вопросы, и ответ хозяйки:

— В гостиницу она входила одна. А пришла ли пешком или приехала, мы не знаем. К нам приехали родственники: тетя, дядя, их семеро детей… Сами понимаете, что здесь творилось.

— Сеньора, — у Пабло вдруг прорезался голос. — Я через окно видел, как ваша соотечественница вышла из гостиницы. К ней подошел мужчина, взял чемодан и отнес к машине.

— Вы рассмотрели машину?

— Нет, человек оставил машину не перед входом, а довольно далеко. Модель и марку я не разглядел, но она была зеленая.

— Зеленая… Неужели, Альберто, и это совпадение?

Альберто только пожал плечами. Не факт, что зеленая машина была марки «Пежо».

— Попроси их принести вещи Литовченко, — велела я, доставая кошелек.

Хозяйка далеко не пошла, нырнула за стойку и вытащила на свет чемодан. Литовченко не говорил нам, какой у него был чемодан, но этот без сомнения был его — на ручке болтался кожаный ярлычок с фамилией Литовченко внутри. Нам предстояло открыть чемодан и проверить на месте ли деньги.

Я уже собралась вскрыть замок, но дама заговорила, положив руку на чемодан.