Наталья Александрова - Шалаш в Эдеме
– Ну, что там? – пискнула за моим плечом Амалия.
– Вот теперь появился этот ваш… Малосольный! – сообщила я. – То есть Полупотрошеный…
– Полукопченый, – поправила меня Амалия со священным ужасом в голосе.
Незнакомец с бакенбардами не воспринял появление Полукопченого так серьезно, как Амалия Львовна. Повернувшись к нему, он довольно миролюбиво проговорил:
– Скройся с моих глаз, мужик! Мы только поговорим с твоей мочалкой о нашем общем знакомом и уйдем по своим делам. И дверь за собой закроем, чтобы тебе лысину не продуло.
Эти слова стали его большой ошибкой.
– Прикалываешься, да? – проговорил Полукопченый с тихой угрозой. – Над Кондратием Полукопченым прикалываешься? Ну, козлина, тебе это даром не пройдет!
Он в два шага пересек коридор, подскочил к незнакомцу и ударил его в живот. Тот утробно хрюкнул, согнулся, но быстро взял себя в руки, отскочил в сторону и встал в боевую стойку.
– Дай ему, Кодя! – заверещала Карина. – Дай ему как следует, Коденька! Этот козел ко мне вязался! Он ваще извращенец! Представляешь – он со мной поговорить хотел!
– Ну, гад! – Полукопченый скрипнул зубами, замахал длинными руками, как мельничными крыльями, и двинулся на противника. – Я ж тебя, шкуру позорную, на мелкие фантики порву!
Человек в бакенбардах сделал выпад рукой, потом подпрыгнул, взмахнул ногой, попытавшись ударить Полукопченого в лицо, но промахнулся. Зато Полукопченый без лишних затей врезал ему кулаком в глаз. Черные очки слетели на пол, под ними оказались маленькие бесцветные глазки, начисто лишенные ресниц. Под левым глазом молниеносно налился яркий синяк.
– Мало тебе, волчина позорный? – рычал Полукопченый, продолжая планомерное наступление. – Мало?! Ну, так я щас тебя ваще по стенке размажу!
В это время на помощь приятелю подоспел усатый напарник. Он подскочил к Полукопченому сзади и попытался провести профессиональный захват, заведя руку Кондратия за спину. Но не тут-то было. К нему подскочила Карина и с диким визгом вцепилась в его волосы.
Вся компания срослась в один воющий и вопящий клубок, из которого время от времени высовывалась то голая Каринкина нога, то чей-то кулак.
Я подумала, что наступило самое время сбежать, пока подозрительные незнакомцы не заинтересовались моей скромной особой. Потому что причиной их появления в квартире, несомненно, был мой телефонный звонок, сделанный по просьбе пещерного узника…
Короче, воспользовавшись тем, что участникам потасовки было явно не до меня, я выскользнула из комнаты, помахала Амалии ручкой и, прижимаясь к стенке, двинулась к выходу.
Однако в тот самый момент, когда я протискивалась мимо дерущихся, из кучи-малы высунулся усатый и уставился на меня с явным подозрением. Действовать надо было быстро, пока его подозрение не переросло в уверенность и он не перешел к активным действиям.
Я схватила висевшее на шкафу оцинкованное корыто и нахлобучила его на голову усатого типа. Из-под корыта донесся возмущенный вопль, усиленный корытом, как мегафоном. Усатый пытался вырваться на свободу, но проклятое корыто не хотело слезать.
Благодаря моему вмешательству в коридорной битве наметился перелом – Кондратий Полукопченый и его пассия явно брали верх над наглыми пришельцами. Однако в этот переломный момент к потасовке неожиданно присоединился новый участник – со шкафа спрыгнул кот Ромуальд и всеми четырьмя когтистыми лапами вцепился в плешивую голову Полукопченого.
Кондратий истошно завопил и бросился наутек, размахивая руками и пытаясь сбросить озверевшего кота. Кот же дико мяукал и только глубже вонзал в голову жертвы длинные острые когти.
Я не стала дожидаться развития событий, выскользнула за дверь и кубарем скатилась по лестнице.
Только пробежав по улице несколько кварталов, я перешла на шаг и перевела дыхание. Да будет ли когда-нибудь конец моим опасным приключениям?! Хочу домой, в свою бедную квартирку в пятиэтажке, хочу плюхнуться на диван, накрыться одеялом с головой и выспаться наконец. Да еще телефон отключить!
И тут в голове моей возникла совершенно здравая мысль. Каким образом я попаду в свою квартиру? Ведь сумочка с ключами, кошельком и мобильным телефоном осталась у Генки Мельникова. И моя верхняя одежда, кстати, тоже. Ну, с одеждой-то ладно, хоть и поистрепалась немного курточка Виктории, а все же: приличная фирма, на улице люди от меня не шарахаются. Деньги на проезд тоже есть, и, если бы не ключи, ни за что не потащилась бы я к Геше – мне противно будет смотреть на их рожи. А придется, как говорилось в одном анекдоте.
Некоторые люди держат запасной комплект ключей у соседей. В моем случае такой вариант совершенно неприемлем. Сами посудите: живет в пятиэтажках народ всякий. Либо одинокие старухи, либо случайные люди, которые вселились ненадолго, в надежде поскорее подкопить денег и съехать из этого муравейника с картонными стенами и вечно неисправной канализацией.
На моей площадке четыре квартиры, рядом живет Варвара Ивановна, которой восемьдесят семь лет. Она в неглубоком маразме и вечно все забывает, свои-то ключи не помнит, куда положила, не то что чужие. Напротив, в двухкомнатной, – Рая с сыном. Рая приличная женщина, ей можно доверить ключи, я так и делала, пока однажды, вернувшись домой в неурочное время, не застала на собственном диване ее сына Вовку с девчонкой. Как вам это понравится, а? Оказывается, предприимчивый тинейджер таким образом решал вопросы интимного общения со своей подружкой. Только почему за мой счет?
А в квартире наискосок проживает сильно пьющий дядя Вася, которому, понятное дело, ключи доверить никак нельзя – моментально все из квартиры вынесет и пропьет тут же, потом и концов не найдешь…
Конечно, есть запасной комплект ключей у матери, но только представив себе, что придется объяснять ей: мол, ключи у меня украли или я их потеряла, и выслушивать все, что она скажет в ответ, я тут же сжала заболевшие от глухой тоски челюсти.
Итак, я махнула рукой маршрутке и через полчаса была возле Гешиного дома.
Дверь мне открыла давешняя приблудная блондинка. На ней был кокетливый фартучек в розовых цветочках, надо полагать, Гешиной мамы, светлые кудри заколоты, косметики не было совсем.
– Я Ира, – сказала она, заметив у меня в глазах вопрос. – Проходи.
Я вошла и огляделась. В прихожей был относительный порядок, моя сумочка стояла на виду под вешалкой, куртка висела тут же. Я перебрала сумку, все на месте: ключи, телефон, косметика, денег в кошельке, сколько и было.
Ира смотрела на меня с любопытством, но ни о чем не спросила. Я собралась уже уходить, как вдруг из комнаты послышался стон, и слабый голос позвал:
– Эй! Кто-нибудь!
– Ты не уходи! – Ира встрепенулась и бросилась в кухню.
Я решила, что невредно будет немножко привести себе в порядок, а потом уже двигать домой. В ванной я кое-как разгребла волосы расческой, смыла с лица остатки вчерашней «трупной» косметики и чуть подкрасила губы. Лицо оставляло желать лучшего – это мягко выражаясь, а если называть вещи своими именами, то, пожалуй, сегодня я могла бы изобразить покойницу без всякого дополнительного макияжа.
В коридоре я наткнулась на Иру. Она несла в одной руке стакан горячего чая с лимоном, а в другой – прозрачный пакет, набитый льдом. Я удивилась такому набору, и тогда она, доверительно понизив голос, сообщила мне, что Гену какие-то двое с утра сильно побили, он притащился еле живой.
– Где побили-то? – заинтересовалась я.
– Возле морга, когда они со Слоном тебя встречать поехали! – отрапортовала Ира.
– Ну-ка, ну-ка… – Я взяла у нее из рук пакет со льдом и вошла в комнату.
Геша лежал на кровати и вдохновенно стонал, глядя в потолок.
– Что, совсем помираешь? – недоверчиво спросила я.
Услышав мой голос, Геша дернулся и приподнялся на подушках:
– Ты?!
– Угу, – сообщила я, – не пугайся, живая я. Кто тебя так?
– А я знаю? – уныло сказал Геша. – Налетели у морга какие-то двое, спрашивают, куда ты делась. А я знаю? В морге шухер ночью был, тетку тамошнюю чуть не убили…
– А эти двое – какие из себя? – холодея, спросила я.
Геша неудачно повернулся и взвыл, прижав руку к животу. Тут же подлетела Ира, положила ему на живот лед и принялась с ложечки поить Гешу чаем. Поминутно охая и умоляя, чтобы его оставили в покое и дали умереть, Геша сообщил, как выглядели те двое, и даже вспомнил, что одного из них звали Костяном. Я поняла, что дело мое плохо, потому что Костян с Лимоном ищут меня явно не для того, чтобы пожать руку и поцеловать в лобик. В этом опасном и запутанном деле им не нужны лишние свидетели. Дело у них сорвалось, меня не сожгли в машине, а я ведь многое знаю! То есть на самом-то деле я ни черта не знаю: кто такая Виктория, отчего она так боится неведомого Сургуча и за каким чертом ей понадобилось устраивать себе самой фиктивную смерть? Но кое-что я могла бы сообщить милиции: об аварии, к примеру, или описать того же Костяна, наверняка у него с милицией сложные отношения. Вот почему эти два урода охотятся за мной и, отыскав, пришьют уже без всяких инсценировок: у них времени мало.
