Ирина Хрусталева - Не первый раз замужем
– Кажется, кто-то здесь хвалился, что имеет три курса медицинского института за плечами?
– Я?! – ошарашенно уставился на девушку писатель. – Да ты с ума сошла, это было давно и неправда. Десять лет прошло, я уже ничего не помню, – сообразив, к чему она клонит, замахал он руками.
– Ничего страшного, скальпель от пинцета сможешь отличить, а этого вполне достаточно. Я даю вам с Виктором неделю. Походи к нему в операционную, посмотри, попробуй на практике быть ассистентом. В общем, разговор окончен. Витя, берешь его в клинику и вводишь в курс дела. Пусть ходит к тебе на все операции. Человек, изучавший медицину в течение трех лет, просто обязан все вспомнить, если он не дебил, конечно. Коля, я надеюсь, ты не дебил? – ехидно улыбнувшись, поинтересовалась Нина.
– Отсутствием ума вроде не страдаю, – проворчал Николай и посмотрел на Нину испепеляющим взглядом. – Связался черт с младенцем, – прошипел он и пошел в сторону кухни. – Что будете пить – чай, кофе?
– Мне кофе, пожалуйста, – сказал Виктор и снова отер пот со лба. – Никак не могу в себя прийти, – кисло улыбнулся он. – Потрясения одно другого хлеще! Так недолго и сердечную недостаточность заработать, – потирая рукой грудь в области сердца, проворчал Зотов.
– Не утрируй, дорогой, ты у нас мужчина крепкий, – засмеялась Нина, но тут же вновь стала серьезной. – Виктор, ты, надеюсь, понимаешь, что сегодняшний разговор должен остаться в тайне? В строжайшем секрете? Я повторюсь: все должны считать меня умершей. Сейчас о том, что я жива, знают всего два человека – ты и Николай.
– Кто это, кстати? Никогда не видел его в твоем окружении, – поинтересовался Виктор, кивнув головой в ту сторону, куда только что ушел Николай.
– Ты чем слушал, когда я рассказывала? – всплеснула Нина руками. – Кому же я тогда, интересно, раскрыла все свои тайны?
– Ах да, совсем голова не варит, ошарашила ты меня, до сих пор в себя не приду. Ничего хоть мужик-то? На него можно положиться?
– Надеюсь, – неопределенно пожав плечами, ответила девушка. – Альтернативы у меня нет, поэтому приходится ему верить. Пока, во всяком случае, он меня ни в чем не подвел и здорово помог. Если бы не Николай, не знаю, как я вообще смогла бы из этой истории выкрутиться. Пришлось бы, наверное, идти в милицию.
– Может, лучше так и поступить, а не пороть горячку? – осторожно «закинул удочку» Виктор и с надеждой посмотрел на Нину.
– Витя, не зли меня, пожалуйста. Ты что, разве не знаешь, что я никогда не меняю своих решений? – грозно посмотрев на друга, подбоченилась девушка.
– Я прекрасно об этом знаю, но сейчас не тот случай, чтобы показывать свои амбиции. Никита хотел тебя убить и должен за это ответить по закону, а ты хочешь устроить ему суд Линча!
– Да, хочу, и непременно устрою, чего бы это ни стоило, – злорадно прищурилась Нина. – А уж потом отправлю его пилить лес в тайге.
– Ладно, поступай как знаешь, спорить с тобой – совершенно бесполезное занятие, в этом я убеждался не раз, – махнул мужчина рукой и встал с кресла. – Пойдем кофе выпьем, голова разболелась – сил нет.
Они прошли на кухню, где на столе стояли чашки с ароматным кофе. Хозяин радушно пригласил гостей угощаться.
– Может, что-то покрепче? – задал он вопрос Виктору.
– Нет, мне еще в клинику нужно вернуться. Мои женщины все с собачьим нюхом, не могу падать перед ними с пьедестала, на который они меня сами возвели, – засмеялся доктор, – и к тому же я за рулем.
– Правда, Коль, знаешь, как наши пациентки Виктора любят, с ума можно сойти. В очередь к нему записываются аж за полгода, – влезла в разговор Нина. – У него и правда руки золотые, таких красавиц лепит, любо-дорого посмотреть!
– Ладно уж, зачем меня до небес превозносить? – довольно улыбнулся Виктор. – Просто люблю я свою работу. Иногда посмотрю на женщину – и уже вижу, какой она будет, руки так и начинают чесаться, чтобы быстрее начать.
– Витенька, ты на меня повнимательнее посмотри и подумай, что ты из меня сможешь сделать. Хочу быть сногсшибательной красавицей, раз уж решилась на такое дело. Не хочу мучиться зря, пусть все будет, как у Клеопатры!
– Ну, хватила, – закатил глаза под лоб доктор. – Клеопатру не обещаю, а вот что-то современное и потрясающее попробую изобразить. Твои блюдца, которые хлопают у тебя на лице вместо глаз, мы немного сузим, сделаем миндалевидными, а носик, естественно, вылепим греческий. Нужно будет просмотреть подходящие модели. Вот здесь укоротим, подбородок закруглим, а губки сделаем попухлей, скулы капельку приподнимем, – уже включился в работу врач и, кажется, моментально забыл обо всем на свете.
Девушка молча наблюдала за ним смеющимися глазами и про себя думала: «До чего же он любит свою работу, прямо до фанатизма».
– Ой, Нина, боюсь, что уже начинаю в тебя влюбляться, красавица получится, караул, мама дорогая, смерть мужскому населению, – захохотал Виктор.
– Это как раз то, что мне и нужно, – вполне серьезно сказала девушка. – И ты, Витенька, должен очень постараться.
– Приложу максимум усилий, не переживай, если, конечно, мой новый ассистент не подкачает. – И он хитро посмотрел на насупившегося Николая.
– Что делать? Придется не подкачать, – пожал тот плечами. – Иначе из меня эта «русалка» сделает котлету. До чего же взрывоопасная дама, я вам скажу, – закатил он глаза под лоб.
– Можешь не сомневаться, будет именно так, – буркнула Нина и взяла в руки чашку с кофе. – Витя, у меня к тебе еще одна просьба.
– Какая?
– Ты должен завтра поехать на панихиду, а оттуда поехать с Никитой к нам домой.
– Зачем? Что я ему скажу? Я его всегда недолюбливал, и он прекрасно об этом знает и отвечает мне тем же. За каким, спрашивается, лешим я поеду с ним к вам в дом? – воспротивился Зотов.
– Не перебивай, выслушай сначала. Придумаешь, зачем хочешь поехать. Например, документы тебе срочно понадобились, а они должны лежать в моем письменном столе. Или еще что-нибудь. Виктор, ты же мужчина! Мозгов, что ли, нет? В моей спальне на постели сидит обезьяна, ты должен привезти мне ее, – скороговоркой продолжала стрекотать Нина, совершенно не обращая внимания на возмущенный взгляд доктора.
– Нин, ну ты даешь! А что я скажу твоему «любимому» супругу? Что я впал в детство и решил поиграть в куклы? – возмущенно фыркнул мужчина.
– Скажи, что хочешь взять ее на память обо мне. Нет, так не пойдет, он может что-то заподозрить и сначала проверить ее, – пробормотала Нина и почесала кончик носа. – А этого допускать нельзя. Понимаешь, Вить, тебе нужно найти способ, как ее распороть. Там лежит ключик от банковского абонентского ящика. Ой, нет, опять не то. Тогда он увидит, что ее кто-то распорол, и догадается, что это ты. Ну, что же придумать? Мне нужны деньги! – топнула девушка ногой.
– Зачем они тебе сейчас? Я тебя до операции забираю к себе, нужно будет всякие анализы сделать. Придется брать их прямо на дому, потому что другого способа нет. Выходить тебе никуда не следует, сама понимаешь, по какой причине. Зачем тебе деньги? – начал успокаивать ее Виктор.
– Ну, они мне сейчас не нужны, но потом непременно понадобятся, причем в большом количестве, – ответила Нина.
– Вот когда понадобятся, тогда и будем думать, как достать твою обезьяну. Давай собирайся, я отвезу тебя к себе, а потом поеду в клинику. Вы, кстати, тоже собирайтесь, прямо сегодня и начнем ваше обучение, – повернулся доктор в сторону Николая.
Тот обреченно вздохнул и безропотно пошел одеваться, ворча про себя: «Накрылся мой роман медным тазом! Редактор теперь меня живьем скушает и даже не поперхнется. Через два дня я должен принести рукопись в редакцию, максимум через неделю, но чувствую, что раньше, чем через месяц, его там не увидят. А то и позже, судя по делам, которые сейчас разворачиваются. И надо же было мне потащиться на этот остров! Уединился, называется. Не думал не гадал – и нашел на свою голову приключение. Я же практически забыл все, что касается медицины. Как я буду ассистировать? Ума не приложу, что из этого может получиться! Но что-то совершенно невероятное, это уж точно, – вздохнул он. – Я из медицинского института ушел лишь потому, что не могу переносить вида крови, особенно в больших количествах. Ладно, пеняйте на себя, сами напросились», – продолжал ворчать Николай, натягивая брюки.
Глава 10
Прошло десять дней мучительных и нервных приготовлений. Николай, как и предполагалось, ежедневно приезжал в клинику, как на работу, и стоял рядом с Виктором возле операционного стола. Первые три дня его оттуда выносили в бесчувственном состоянии и, положив на диван в коридоре, совали под нос нашатырный спирт. Молоденькие девушки-медсестрички всегда хихикали, когда встречались с «обморочным» доктором, и тот, прекрасно понимая, над кем они подсмеиваются, краснел, как морковка.
– Все! Больше не могу и не буду! – прокричал Николай, ворвавшись в кабинет к Виктору на третий день «работы» в клинике. – Надо мною же все смеются, начиная с нянечек и заканчивая пациентками! Витя, ну ты же прекрасно видишь, что из меня доктор – как из моей прабабушки футболист! Я не могу с собой ничего поделать, особенно когда ты снимаешь с очередной «жертвы» современной косметологии все ее лицо. Они же, эти бедные женщины, желающие помолодеть во что бы то ни стало, сразу становятся похожими на только что освежеванного кролика! Ты когда-нибудь видел, как с кроликов снимают шкуру? – вдруг спросил у Виктора Николай.
