Наталья Александрова - Белка в колесе фортуны
– Да, – подтвердил он, – я слышал, что в его машине нашли змею. Непонятно, откуда она взялась…
– Непонятно? – повторил Евгений. – Непонятно! – И он внезапно рассмеялся, как будто Леня рассказал ему замечательный анекдот. – Вот именно – непонятно!
Смех перешел в мучительное истеричное всхлипывание, потом Евгений замолчал.
Леня уже подумал, что не дождется от него вразумительного рассказа, и решил распрощаться с этим странным заказчиком, но вдруг тот снова заговорил. На этот раз его голос звучал вполне нормально, казалось, он наконец взял себя в руки.
– Но вы не знаете, почему мой дядя хотел встретиться с вами. Дело в том, что совсем недавно умерла его жена. У нее была астма, и она умерла во время приступа. Задохнулась. В руке у нее был ингалятор от лекарства. Пустой ингалятор. Милиция не стала заводить дело, в документах написали: «Смерть от естественных причин». – Евгений сделал довольно большую паузу и продолжил, таинственно понизив голос: – Но дядя перед уходом принес ей новый ингалятор! Полный флакон лекарства! А старый выкинул… Он сказал это милиции, но они не стали его слушать. Решили, что он все перепутал от расстройства.
– То есть ваш дядя считал, что это было убийство? – проговорил Маркиз, чтобы заполнить очередную паузу.
– Если бы все было так просто! – Евгений еще понизил голос, так что Лене пришлось перегнуться через стол, чтобы не пропустить ни слова. – Если бы все было так просто! Я видел дядину жену в гробу… даже там на ее лице был страх! А ведь ее тщательно гримировали, приводили в порядок и все равно не смогли до конца убрать это выражение… до этого же… дядя сказал, что ее лицо было искажено таким ужасом… таким ужасом, как будто она увидела дьявола!
«Точно, товарищ не в себе! – подумал Маркиз. – Как бы поделикатнее с ним расстаться?..»
– И это еще не все! – продолжал Евгений. – Ее нашли на ковре в спальне. А рядом, возле ее правой руки, в пыли был выведен такой значок…
Заказчик схватил со стола салфетку и торопливо нацарапал на ней кружок, разорванный в одном месте. В месте разрыва одна сторона кольца раздваивалась, как змеиный язык.
– Вы знаете, что это такое? – прошептал Евгений, схватив Маркиза за руку.
– Что? – переспросил Леня, осторожно высвобождаясь.
– Уроборос, древний символ змеиного божества! Змея, кусающая себя за хвост!
– Я не понял… – проговорил Леня, на всякий случай немного отодвинувшись от своего чересчур экспансивного собеседника.
– Я сначала тоже не понял! – подхватил Евгений. – То есть понятно, что она перед смертью начертила этот значок, чтобы что-то нам сообщить. Но только теперь, после дядиной смерти, все окончательно встало на свои места. Там тоже была змея!
– Где? – растерянно переспросил Маркиз.
– Там, у нее в спальне! Представьте, что немолодая и тяжелобольная женщина вдруг видит в собственной спальне змею! Неудивительно, что у нее начался приступ, который оказался роковым!
– Но это только предположение! – Маркиз невольно тоже понизил голос.
– Предположение? – Евгений внимательно посмотрел на него и продолжил: – Но это еще не все. Можно сказать, это только начало. Правда, получается, что я рассказываю вам историю в обратном порядке, с конца, но я и сам знакомился с ней задом наперед. Дядина смерть заставила меня взглянуть на многие события по-другому… совсем по-другому. Дядина смерть и… и кое-что еще.
– Что именно? – переспросил Маркиз.
– Подождите… всему свое время. Буду рассказывать в том порядке, в каком я сам узнавал эту историю. – Евгений глубоко вздохнул и продолжил: – Разбирая дядины бумаги, я нашел там вот это… – И он положил на стол перед Маркизом газетную вырезку.
«Новый виток “змеиного дела”», – прочел Леня заголовок.
Ниже было написано:
«Мы уже рассказывали нашим читателям о страшном происшествии в одном из жилых районов на Юго-Западе. Там в подъезде был обнаружен мертвый человек, житель этого дома. Приехавший по вызову врач „скорой помощи“ констатировал смерть от сердечного приступа, однако при вскрытии обнаружилось, что причиной смерти стал укус редкой ядовитой змеи. Милиция не могла объяснить, каким образом тропическое пресмыкающееся оказалось в обычном жилом доме, и это дело попало в разряд так называемых глухарей. Однако вчера произошло аналогичное событие. В лифте двенадцатиэтажного жилого дома на углу улицы Сомневающихся и проспекта Удовлетворенных была найдена мертвая женщина. На этот раз причиной смерти действительно послужил сердечный приступ. Однако в кабине лифта рядом с трупом находилась… живая змея! Понятно, что именно она могла послужить причиной сердечного приступа у пожилой женщины.
Итак, когда же милиция положит конец этому змеиному беспределу? Когда будет окончательно поставлена точка в «змеином деле»? Когда мы сможем входить в свои дома, не опасаясь, что на нас набросится ядовитая рептилия?»
– Мало ли на свете бывает случайностей? – проговорил Маркиз, отложив заметку. – Тем более что в такой желтой прессе зачастую пишут то, что не имеет ничего общего с действительностью…
– Это действительно было, – проговорил Евгений очень тихо. – И это не случайное совпадение.
– Почему вы так думаете?
– Насчет того, что это событие имело место, – это абсолютно точно. Есть даже фотография с места происшествия, напечатанная в другой газете… – Он положил на стол вторую вырезку. На нечетком снимке была видна открытая кабина лифта и в ней – скорчившаяся на полу в неудобной, неестественной позе мертвая женщина.
– Змеи здесь не видно, – заметил Маркиз.
– Ее уже забрали… зато посмотрите вот сюда… посмотрите, что нарисовано на стенке лифта!
Он протянул Лене увеличительное стекло. Маркиз поднес стекло к снимку, вгляделся.
Лифт был покрыт обычными картинками и надписями.
– «Ерофеев – козел», – прочитал Леня. – «Кристина – дура», «Глюкоза…» А это… это же вообще неприлично!
– Посмотрите ниже!
Леня сдвинул увеличительное стекло немного в сторону и увидел в самом низу лифта, возле трупа, нарисованное на грязной стене разорванное кольцо. Змея, кусающая себя за хвост. Древний символ уроборос.
– Вы убедились, что эта история не выдумка? А насчет того, что это не случайное событие… – продолжил Евгений. – Дело в том, что эта женщина… женщина, погибшая в кабине лифта… она была связана с дядиной семьей.
– Родственными узами? – уточнил Маркиз.
– Не совсем. Она была близкой подругой… почти всю жизнь была неразлучна с дядиной родственницей… если точнее, с родной тетей дядиной жены.
– Как-то это чересчур сложно, – протянул Леня. – Тетя дядиной жены – это, на мой взгляд, перебор.
– Поэтому милиция и не связала два этих случая!
Евгений глубоко вздохнул и положил руки на стол. Неожиданно он успокоился, как будто принял какое-то решение или сделал то, на что никак не мог решиться. Он потер руки и сказал:
– Знаете что? Я, пожалуй, что-нибудь съем… разговор нам предстоит долгий…
Официант, казалось, только и ждал этих слов: он тут же возник возле стола с выражением почтительного внимания.
Вообще Леня замечал, что хороший ресторан отличается от плохого тем, что официанты там словно носят шапки-невидимки и возникают только в тот момент, когда клиент в них нуждается. В ресторанах низкого пошиба обслуга постоянно вертится перед глазами – то что-то унесет, то вытрет со стола, когда это совсем не нужно, то есть всячески напоминает о своем присутствии.
Евгений уткнулся в меню.
– Нет, только не «Трапеза людоеда»… и не «Жаркое пьяного кока», неизвестно, чего он там намешал… пожалуй, я возьму «Мечту голодного пирата»!
– Прекрасный выбор! – одобрил официант.
Леня заказал блюдо под названием «На абордаж».
Официант исчез так же бесшумно, как появился, и Евгений продолжил свой рассказ:
– В последние дни… после смерти своей жены мой дядя буквально не находил себе места…
– Это неудивительно. – Маркиз пожал плечами. – Смерть близкого человека была для него тяжелым ударом…
– Дело не в этом. Его словно подменили. Он был невероятно напуган. Он пугался каждого звонка, каждого стука в дверь. Прежде чем войти в комнату, долго выжидал на пороге, словно боялся внезапного нападения… и еще… он как-то попросил у меня прощения, не объяснив за что… а потом, сразу после его смерти, мне позвонил адвокат и сообщил, что дядя завещал мне все свое имущество, в том числе дом с участком в поселке Суоярви Выборгского района.
Произнеся последние слова, Евгений замолк. Его взгляд остановился, казалось, он вглядывается во что-то, чего не видит никто, кроме него. Во что-то, расположенное за спиной Маркиза.
– Что это за дом? – спросил Леня, когда молчание затянулось и стало невыносимым.
– Старая развалюха, – ответил Евгений, словно очнувшись. – Честно говоря, я думал, от него уже ничего не осталось. Я был там двадцать лет назад, совсем ребенком, так он уже тогда казался призраком дома. Замшелый, вросший в землю… это была настоящая избушка бабы-яги. И обитала в нем самая настоящая баба-яга…
