Дарья Донцова - Клетчатая зебра
Я открыла сумочку.
Юрий округлил глаза.
– Правда денег дадите?
– Дам. Только ответь на пару вопросов.
Радист сел в кресло.
– Спрашивайте.
– Кто приносит тебе тексты для озвучки?
Юра ткнул пальцем в телефонный аппарат на краю стола.
– Звонят просто.
– Фамилию назови…
– Чью?
– Того, кто объявления заказывает.
Юрий почесал переносицу.
– А любой может!
Я уточнила:
– Сотрудник набирает номер и просит тебя выйти в эфир?
– Ну! И больной, пожалуйста, – кивнул Юра. – Типа, потерялся ребенок.
– А как оформляют сообщения?
– Че?
Я заставила себя приветливо улыбнуться. Спокойно, Дашутка, радист не прикидывается дураком, он просто идиот!
– Ты произносишь текст, и все?
– А что еще?
– Может, есть тетрадь регистрации?
– Чего?
Я стала закипать.
– Объявлений! В одной графе указано имя заказчика, в другой – текст «выступления».
Юра со вкусом чихнул.
– Зачем?
Телефонный аппарат начал трезвонить, «ведущий» снял трубку, придвинул к себе растрепанный блокнот и важно произнес:
– Радиоцентр. Ага, ща, запишу.
Я молча наблюдала, как парень царапает ручкой по бумаге. Завершив общение, Юрий откашлялся, нажал красную кнопку на пульте и зачастил:
– Терапевта Игоря Федорова просят срочно зайти в аптеку. Повторяю: терапевт Игорь Федоров, срочно зайдите в аптеку.
Отключив микрофон, Юра покосился на меня.
– Ты все же записываешь фамилии тех, о ком идет речь, – констатировала я.
– Ну да. Иначе не запомню.
– Можно посмотреть заметки?
Парень сделал выразительный жест указательным и большим пальцами правой руки.
– Мани, мани… пока не у меня в кармане…
Я рассталась с парой купюр, завладела растрепанной книжечкой, начала разбирать каракули и не удержалась:
– Какая оценка была у тебя в школе по русскому?
– А че? – обиделся Юра. – Тройка, как у всех!
На мой взгляд, человек, пишущий «херургия» и «врачь», не заслуживает даже двойки, но тут я увидела фамилию «Савельева» и ткнула пальцем в строчку.
– Помнишь, кто вчера просил озвучить данный текст?
– Не-а. А что? – стандартно ответил потомок Митрофанушки.
Я помахала перед носом Юрия кошельком.
– Напряги извилины.
Юноша попытался собрать складками на зависть гладкий лоб.
– Ну… вчера… тихо… ща… О, точняк – из лаборатории! Она дальше по коридору, там анализы делают.
– Уверен?
– Чугунно, – кивнул Юра. – Мужчина звонил, сказал: «Лаборатория на проводе. Объяви срочно…» Я и выполнил.
– Осталось последнее уточнение: как того мужчину зовут?
– Фиг его знает, – невозмутимо отозвался Юра. – Ихних фамилий я не спрашиваю. Деньги платят за работу, а не за интерес.
Я метнулась в другое помещение, где приветливые лаборантки дружно ответили на мои расспросы:
– Здесь мужиков нет.
– Совсем? – разочарованно настаивала я.
– Даже самого завалященького не найти, – ухмыльнулась заведующая. – А ведь могли бы нам дядечку хотя бы для веселья посадить!
– Станут они со склянками возиться, как же, – горько вздохнула одна из сотрудниц. – Возни до неба, а денег капля.
Решив не сдаваться, я вернулась в рубку.
– Че еще? – не скрыл радость Юра. – Спрашивайте, хочу айпод купить!
– Откуда ты узнал, что мужчина звонил из лаборатории? – насела я на алчного парня.
– Он сам сказал, – ответил Юра. – Представился вежливо.
– Как?
– Ну… э… «Беспокоят из лаборатории» – вот что сказал.
– И все?
– Ну да.
– Твой телефон оснащен определителем?
– Зачем? – искренне удивился Юра. – Он местный, только для своих.
– Действительно… – протянула я. – Слушай, а родственник может откуда-нибудь поговорить по внутренней линии с врачом? Ну не хочет человек, допустим, подниматься в отделение.
– Как чихнуть, – ответил парень. – При входе на стене около лотка со всякой лабудой аппарат бесплатный висит. Здесь дорогая клиника, не помойка, для людей все удобства созданы.
Я прошла в холл и действительно обнаружила там телефон. Возле него был приклеен список номеров, одной из последних была указана комбинация цифр для вызова радиста. Мои пальцы быстро набрали номер.
– Радиоцентр, – торжественно объявил Юра.
– Беспокоит первая хирургия, – прочирикала я, – сделайте объявление. Текст такой: «Господина Франца Фердинанда ждет у отделения реанимации студент Гаврило Принцип».[9]
– Ща запишу, повторите фамилии, – попросил радист.
Я выполнила его просьбу, повесила трубку и подняла голову. С потолка донеслось покряхтывание, затем слегка искаженный голос Юрия разнесся по больничному холлу.
– Внимание. Господина Франца Фердинанда ждет у отделения реанимации студент Гаврило Принцип. Повторяю: господина Франца Фердинанда ждет у отделения реанимации студент Гаврило Принцип.
Мда, пещерная безграмотность и непроходимая тупость Юры поражали. Но радист обладал и положительными качествами: он аккуратно записывал фамилии, а потом не перевирал их, парень попугаем повторял объявления, не задумываясь над их смыслом.
Глава 12
– Как вам только не стыдно! – с чувством произнесла седая женщина, стоявшая за прилавком в паре шагов от телефона. – Разве можно передавать такие глупости?
– Ничего плохого я не сделала, – улыбнулась я, – просто потеряла на этажах приятеля.
Пенсионерка укоризненно покачала головой.
– Франца Фердинанда? Престолонаследника? Ну-ну… Я бывшая учительница истории, а ваше поведение – чистой воды хулиганство. Здесь больница, а не место для развлечений!
– Глупо вышло, – согласилась я. – Понимаете, мне хотелось проверить, повторит ли радист откровенно дурацкую фразу. Он ведь закончил школу и обязан помнить, после какого события началась Первая мировая война.
– Они сейчас знают только про секс и компьютер, – насупилась пожилая женщина, – книг не читают, хорошую музыку не слушают. Вон, посмотрите, журналы лежат. Чему в них учат? «Как уложить мужчину в постель», «Сто необходимых мелочей для лета», «Купи лучшую машину». Мир катится в пропасть!
– Вы здесь каждый день работаете? – сочувственно спросила я.
– По двенадцать часов. Получаю процент от продаж и только из-за бедности согласилась развратом торговать, – объяснила старушка.
Я сделала участливое лицо, а про себя подумала: принципиальность человека частенько рассыпается в прах при встрече с материальной составляющей жизни. Но если ты продаешь ради собственной выгоды «разврат», то не ругай его, он же твой кормилец.
– Наверное, вам мешают люди, которые постоянно пользуются телефоном? – спросила я.
Продавщица выровняла стопку газет «Желтуха».
– Сюда богатые приезжают, их сразу у порога врач встречает, мало кто за трубку хватается. Сегодня только вы. А вчера несколько абсолютно бесцеремонных людей заявились.
– Бесцеремонных? – переспросила я.
– Ну да, – поморщилась бабуля. – Один парень на весь холл орал: «Где взять направление на анализ мочи?» Фу! Мог бы и потише про такое спрашивать. Не успел он уйти, как девица подлетела, юбка до пупа, волосы в разные стороны, вместо кофты – лоскут с пятак, а духами так облилась, что я чуть не задохнулась, кашлять стала. И она мне замечание сделала: «Если туберкулезом болеете, умирайте дома. Наплюете палочками Коха на газеты – других отравите».
– Мило! – усмехнулась я.
– В нашу с вами юность молодежь уважала старших, – сказала бабушка.
Мне совсем не понравились ее слова про общую юность. Неужели я выгляжу на восемьдесят лет?
– А затем курьер приплелся, – продолжала возмущаться бабка. – Он на радио звякнул и попросил какой-то ужас объявить: тело, вскрытие… Вот уж кошмар! Намного хуже того, с анализом мочи. Я ему выговорила: «Как вам не стыдно! Больным в палатах про такое слушать противопоказано». А он в ответ: «Я курьер, просто передаю, что приказали».
Я вытащила кошелек.
– Куплю у вас журналов на тысячу рублей. Постарайтесь подробно описать курьера.
Пенсионерка посмотрела на деньги.
– Уж не молодой человек. Пьяница!
– От него пахло алкоголем?
– Нет, но для посыльного он возрастом не подходит. На побегушках либо совсем молодые, либо пылью времен припорошенные бегают. А ему лет сорок, самый расцвет. Значит, нормальную профессию не получил, ремеслом не овладел, следовательно, выпивоха. Внешность я не помню: кепка, очки, борода.
– Он вам не представился?
– Я со всякими не знакомлюсь и никому не советую, – гордо объявила бывшая учительница истории.
– Значит, курьер просто поговорил по телефону и ушел… А куда, не видели?
Пенсионерка снова покосилась на тысячную купюру.
– Не скажу, просто пошел. Какие журналы вы хотите?
– Оставьте их на прилавке, – отмахнулась я, – спокойно продавайте еще раз.
…Едва Лида открыла дверь, как я сунула ей коробку с обувью.
