Татьяна Луганцева - Объятия удава
– Неа… Сразу к тебе! Мне же здесь оказали помощь!
– Тогда проходите, – улыбнулся Григорий.
Зинаида Ивановна вошла в кабинет.
Начался обычный опрос пациента – «на что жалуетесь?», «где болит?», «сколько времени ощущаете боль?»…
Яна молча наблюдала за их беседой.
Затем Григорий со сосредоточенным видом удалился, бросив на ходу, что он сейчас придет. Вернулся с фонендоскопом и хмурой женщиной в белом халате, видимо медсестрой, несшей переносной аппарат для снятия ЭКГ.
– Ты и вправду в этом понимаешь? – недоверчиво спросила Яна, и Гриша рассмеялся в голос:
– Интересная у вас, женщин, логика. Вы сначала делаете, затем думаете. Чего ж ты привела сюда человека, если мне не доверяешь?
– Ой, а я вам уже доверяю! – вмешалась Зинаида Ивановна. – У вас такие добрые глаза и мягкие руки.
Гриша покраснел и все с тем же сосредоточенным видом приступил к прослушиванию ее сердца. Затем женщина с недовольным лицом стала делать электрокардиограмму. И вдруг медсестра улыбнулась:
– И что ты с нами делаешь, Гриша, своим личиком?
– Ничего, – пожал тот плечами.
– Ой, не скажи… Тебе невозможно отказать. Если бы мне кто-то с утра сказал, что я пойду в морг снимать ЭКГ, я бы рассмеялась ему в лицо! А узнает об этом заведующий – все по шапке получат!
– Мне из песца! – заявила Яна.
Медсестра покосилась на эту долговязую, яркую девицу, и настроение ее снова испортилось.
– Ха-ха-ха! – сказала она по слогам, совсем даже не улыбаясь, и подтащила к Зинаиде Ивановне аппарат.
Тот зажужжал, зашумел и выдал результат.
Медсестра в сердцах отодрала ленту с кривой линией, отдала ее Григорию и, фыркнув, удалилась.
Гриша погрузился в изучение результатов, выданных аппаратом недружелюбной медсестры.
Зинаида Ивановна и Яна затаили дыхание.
– Он – кардиолог? – уважительным шепотом спросила пожилая женщина у Яны.
– Патологоанатом, – также шепотом ответила Яна. – Но он не всегда занимался умершими, раньше работал и с живыми, – добавила она, чтобы успокоить женщину.
– Да вы не беспокойтесь! Я вас препарировать не собираюсь! – подал реплику Гриша, потом подошел к телефону и произнес целый ряд загадочных для обычного человека слов.
Но Яна являлась медиком, поэтому очень хорошо поняла, что он перечисляет лекарства и их дозировки. Лекарства были «сердечные» и понижающие давление.
– Похоже, что вам сейчас окажут помощь, – подбодрила она пациентку.
– А у меня очень серьезно? – обратилась к Грише Зинаида Ивановна, внимая каждому его слову.
Надо отметить, что, несмотря на молодой возраст, Григорий мог быть очень убедительным и очень серьезным:
– Инфаркта у вас нет, но он не исключен, если мы сейчас не нормализуем работу сосудов. Они у вас резко сузились, не знаю, из-за чего. Может быть, вы перенервничали?
– Да, она нервничала! – ответила за пациентку Яна.
– Ну вот… я бы в диагнозе поставил «предынфарктное состояние». Не пугайтесь, я больше чем уверен, что нам удастся это состояние стабилизировать. Вы вовремя приехали, и у нас есть все необходимые лекарства. Все будет хорошо, – заверил их Григорий.
– Я не смогу остаться в больнице… Мне необходимо к дочери.
– Для начала вам надо сделать один шаг от края могилы, – строго посмотрел на нее Григорий.
– Как скажете… Но моя дочь, Анечка…
– Сколько ей лет?
– Двадцать четыре.
– Она – взрослая девочка, с ней ничего не случится, пока ее мама будет приходить в себя. – Григорий был непреклонен.
После этого началась череда страшных событий.
Глава 7
Зинаиду Ивановну из морга перевезли в терапевтическое отделение под присмотр обычного (не патологоанатома) врача. Все, в том числе и Григорий, вздохнули с облегчением. Состояние ее было стабилизировано, что и требовалось.
Яна, раз уж вернулась на работу, посетила стоматологическое отделение и водрузила свое бренное тело за стол с бухгалтерскими отчетами. В этом медицинском центре цены на услуги оказались ниже и документация была несколько иной, чем в клинике «Белоснежка», которой когда-то руководила Яна. Следовало разобраться, что к чему…
В кабинет заглянула молодая медсестра, вернее сначала заглянул ее бюст десятого размера, а затем уже появилась и она сама.
– Яна Карловна! Кофе? Чай?
Яна оторвалась от бумаг:
– А ты что, Света, секретарь? Это входит в твои обязанности?
– Нет… Я так…
– Подлизываешься к начальству? – улыбнулась Цветкова.
– Я со всей душой… Мне вы очень симпатичны. Вы – яркая, красивая! Мы берем с вас пример.
– Ой, не дай бог! – замахала руками Яна, звякнув браслетами.
– А я говорю, что это так, – настаивала Света.
– Ну хорошо. Тогда кофе две ложки, большая чашка и ноль сахара.
Света упорхнула и стремительно возвратилась:
– Готово! – Потом без приглашения уселась напротив Яны и, подперев голову руками, уставилась на начальницу: – Извините, Яна Карловна…
– Да?
– У нас все девчонки мучаются одним вопросом…
– Каким?
– Вы с кем?
– В смысле?
– Ну… с Олегом Юрьевичем или Гришей? У нас тут все с ума по ним сходят… А вы вроде и с одним знакомы, и с другим… Так вот, все головы ломают, кто из них ваш парень? Гриша – такой хорошенький! Но он сложный человек, не каждая женщина с ним справится, да и он далеко не с каждой будет общаться. А у вас весьма теплые отношения…
– Ты не поверишь, Света, но у меня ни с одним, ни с другим нет никаких отношений. То есть тех, о которых вы подумали. А всему коллективчику желаю поменьше чесать языки и побольше думать о работе!
Света вздохнула, было понятно, что она не верит ни одному слову Яны, и самая главная интрига так и осталась для нее неразгаданной.
Она покинула кабинет начальницы, и тут же зазвонил сотовый телефон. Сначала Яна дернулась к своей сумке, но сообразила, что и звонок не тот, и слышится с другой стороны. Она посмотрела на стационарный телефон, но и он молчал. И тут до нее дошло, что в спешке она притащила сумку Зинаиды Ивановны с собой.
Да, звонок определенно доносился из сумки Зинаиды, и он не прекращался.
«Может, что важное?»
Яна решила ответить:
– Алло?
– Мама? – вместе с какими-то шумами спросила трубка.
– Вам Зинаиду Ивановну?
– Да… А вы кто?
– Ой, вы не волнуйтесь! Просто в данный момент ее телефон находится у меня. Но я ей его скоро верну и могу передать все, что вы скажете.
– А почему мама не хочет, то есть не может? – спросила, судя по голосу, молодая женщина.
– Она сейчас в больнице, – ответила Яна, в ту же секунду понимая, что сказала это зря.
Тишину в трубке сотрясли крики отчаяния, которые все сводились к одному вопросу:
– Что с мамой?!
После долгих и терпеливых объяснений Яны девушка, наконец, пришла в себя, осознав, что жизни Зинаиды Ивановны ничего не угрожает.
– А вы, я так поняла, ее дочь?
– Да, меня зовут Аня и… – Она замолчала.
– И?.. – почему-то это «и» сразу тронуло Яну.
– И мне грозит опасность. Мне страшно… Мамы нет, она мне нужна. Я должна ей рассказать…
– Расскажите мне! Вашей маме сейчас нельзя волноваться. Что у вас случилось?
– Я боюсь, кто-то звонит мне уже много раз. Я одна дома, я не знаю…
– Аня, успокойтесь! Скажите, где вы живете. Я могу сама подъехать к вам и разобраться…
Через минутное замешательство девушка назвала адрес, и Яна, положив этот телефон в карман, покинула кабинет заведующего, поставив все-таки перед уходом пару нужных подписей под нужными документами.
Яна выскочила на улицу, запахивая на ходу яркую дубленочку и вытаскивая из-под ворота длинные, роскошные волосы. И стала ловить частника.
Два раза мигнули фары, отбросив на снег яркий, желтый свет. Яна обернулась – шикарная машина темно-синего цвета марки «БМВ» медленно подъехала к тротуару. Вниз отползло окошечко у водительского места. Олег Юрьевич собственной персоной кивнул и предложил присоединиться к его обществу.
Яна растерялась, и, пока она топталась на месте, к ней резко подъехал мотоцикл тоже марки «БМВ». Верхом на нем сидел парень в джинсах и черной куртке. В зеркальной поверхности черного блестящего шлема отражалось удивленное лицо самой Яны.
– Закидывай! – хрипло проговорил мужчина, обращаясь к ней.
– Что? – растерялась она.
– Свои грабли!
Он слез со своего железного коня и протянул ей второй шлем, а также сунул в руки какой-то пакет.
Сама не зная почему, Яна, словно загипнотизированная этой мерцающей поверхностью шлема, натянула его на голову и взяла пакет. Затем она, закинув ногу, расположилась за мужской спиной, и они рванули с места. Яна оглянулась и увидела открытый рот Олега Юрьевича и его глаза, ставшие больше и круглее, чем фары автомобиля «БМВ».
«А куда я еду? – вдруг очухалась Яна. – И самое главное, с кем? Я так лихо запрыгнула в седло… Может, это – маньяк? И мы едем навстречу моему расчленению? И ничего не докажешь… Сама села, сама поехала… Сама отключила себе все мозги. Зимой по гололедице, на мотоцикле, на такой скорости! О чем я думала?!»
