Дарья Калинина - Огонь, вода и медные гроши
На душе у подруг было как-то тревожно. Может, так действовала погода, сырая и слякотная. В город неожиданно пришла оттепель. И теперь за несколько дней до Нового года сугробы стремительно таяли, превращаясь из белоснежных красавцев в неаппетитные черные холмы, а потом и вовсе в желтую жижу, хлябающую под ногами прохожих и колесами машин.
– Но что ни говори, а эти два преступления могут быть связаны между собой.
– Ты имеешь в виду кражу у Дианы флешки и…
– И убийство самой Дианы, – договорила Кира, внимательно следя за дорогой.
Ситуация была не из самых легких. Тающий снег заполнял все вокруг потоками грязной воды. Машина в такой реке плохо слушалась руля. И девушке приходилось стараться изо всех сил, чтобы не врезаться в соседнюю машину в плотном дорожном движении. И тем не менее Кира не была бы настоящей женщиной, если бы не умела делать в одно мгновение как минимум два дела.
Если среди мужчин такое умение – настоящая редкость, наиболее известен римский император Цезарь, то для женщин это в порядке вещей. Вот и Кира умудрялась вести машину и одновременно строить догадки об убийстве Дианы.
– Мы ведь не знаем, что было записано на этой флешке. Там могла быть записана какая-то очень важная или даже опасная для убийцы информация.
Подруги со слов Юры знали, что флешку он купил дорогую, не поскупился. В такой носитель можно было запихнуть массу всякой полезной информации. Поместилась бы целая электронная библиотека, несколько сотен фильмов, клипы и тому подобная «тяжеловесная» ерунда. Но могло быть также, что Диана использовала эту флешку для отнюдь не столь невинных целей. Или не она сама, а какой-то другой человек, воспользовавшийся Дианой в качестве слепой лошадки.
– Но что такого могло быть записано на флешке, чтобы потом убить Диану?
– Не знаю. Но сейчас мы этого и не угадаем, даже нечего пытаться. Гораздо важней найти человека, который сделал эту запись.
– А если это сама Диана?
– Она сделала эту запись не для себя, а для кого-то. Значит, надо найти этого человека.
В любом случае подругам требовалось «пошерстить» окружение Дианы. Из семьи у покойницы имелся один лишь муж, находящийся в данный момент в больнице в тяжелом состоянии.
– Вряд ли он сможет с нами поговорить.
– Сегодня, может, и нет. А завтра надо будет к нему наведаться.
Но этот визит был оставлен подругами на завтрашний день.
Кроме любимого мужа, у Дианы была еще ее работа. Пусть работала женщина всего лишь на кабельном канале, да еще являющемся их с мужем семейным делом, но все равно одна она бы не смогла там трудиться. Значит, были и другие сотрудники. А Диана, как жена хозяина и ведущая, должна была привлекать к себе повышенное внимание окружающих. Про нее должны были говорить, судачить, сплетничать, в конце концов.
– Да, с телевидения и надо будет начать.
– Но как мы туда попадем?
– Как?
Кира задумалась буквально на секунду.
– Насколько я знаю, зарплата на кабельном – чистые слезы. Им всегда кто-нибудь требуется: гример, уборщица, ассистент помощника оператора.
– А ты это умеешь?..
– Что?
– Ну… ассистировать этому… помощнику оператора.
– Какая ты, Леся, все-таки занудная! Какая разница, в какой должности нас туда примут? Нам всего на один денек туда и нужно проникнуть. Небось за один день большого дурака свалять не успеем.
И сделав это оптимистичное замечание, Кира с радостью свернула с переполненной трассы на относительно свободную дорогу, ведущую к их «Чудному уголку». Дома девушек дожидались их неспокойные гости. Об этой проблеме тоже никак нельзя было забывать.
Дядя Костя встретил подруг с таким сияющим видом, что девушки сразу же заподозрили неладное. Как они успели запомнить, дядя Костя передвигался медленно и даже величественно, поглядывая вокруг себя высокомерным взглядом. Но сегодня он выбежал навстречу девушкам и даже подал Лесе руку, помогая племяннице выбраться из машины. Тетя Лавра в это время уже щебетала по другую сторону машины, бережно взяв Киру под руку:
– Дорогая моя! Целый день на работе! Как же ты, должно быть, устала!
– Все в порядке, тетечка. А что случилось?
– Ах, мои дорогие девочки, такая неприятность! Даже не знаю, с какого боку и подойти.
– Что-то с кошками? – испугались подруги. – Фантик! Фатима! Где вы?
И тут же с облегчением перевели дыхание, увидев сидящих на крыльце кошек. Фантик с Фатимой выглядели немного вялыми, но это было вполне понятно. Кошкам уже давно перевалило за седьмой десяток, это если мерить их годы человеческими мерками. То есть семьдесят стукнуло Фантику. Сколько лет Фатиме, не знала ни одна из подруг. Фатима появилась у них, уже будучи зрелой кошкой. И Кира всегда считала, что эта особа попросту окрутила наивного мальчика – Фантика. Значит, сейчас ей могло быть и под восемьдесят, и даже больше. Неудивительно, что к вечеру обе кошки впадали в дремотное состояние.
– Нет-нет, с кошками все в порядке, – уверила подруг тетя Лавра. – Дело в другом… пойдемте, все сами увидите.
Несколько успокоенные тем, что с их питомцами все в порядке, девушки вошли в дом. На первый взгляд тут тоже все было без изменений.
– Нам надо наверх.
Но и на втором этаже подруги не углядели никаких катастрофических изменений. И только после того, как тетя Лавра подвела их к комнате Лисицы, подруги дружно ахнули:
– А это еще что?
Их изумление легко можно было понять. Дверь была открыта. И внутри прямо на голом полу в позе лотоса застыл знакомый экзорцист дяди Кости и тети Лавры – Семен Антонович. Заклинатель духов выглядел бледно, он даже посинел. Впрочем, последнему как раз было вполне понятное объяснение. Единственное окно в комнате было открыто нараспашку, из него немилосердно дул холодный ветер. И тщедушное тельце Семена Антоновича покачивалось под порывами ветра.
К тому же одет Семен Антонович был только в легкие полотняные штанишки, больше напоминающие трусы образца пошива конца семидесятых прошлого века.
– Он же уже весь посинел! – испугалась Леся. – Его надо немедленно одеть!
– Нет, нельзя! Семен сейчас в трансе. Он нас предупредил: сколько бы ни продлился транс, трогать его нельзя.
– И давно он так сидит?
– С обеда.
– Сколько? – не поверила своим ушам Кира.
А добросердечная Леся предложила:
– Давайте хотя бы окно закроем!
Она сделала шаг, и ей наперерез кинулись дядя Костя с тетей Лаврой:
– Ни в коем случае! Нельзя закрывать окно! Сущности в любую минуту могут удалиться.
– Какие сущности?
– Потусторонние. Семен сказал, их масса в этой комнате.
– И что? Закрытое окно может им помешать?
– Да!
– А нам всегда казалось, что привидения легко проходят сквозь стены и прочие преграды.
– Семен сказал, что окно должно быть открыто. Оттуда приходят потоки небесной энергии, и туда же уходит весь негатив, который накопился в этой комнате.
Ну, судя по тому, что сидит так бедный Семен Антонович с самого обеда, негатива у Лисицы в комнате накопилось изрядно. И если раньше подруги переживали, что Лисица до сих пор не объявился, то теперь они переживали, как бы он не вернулся до тех пор, пока они не изымут Семена Антоновича из его путешествия в потусторонний мир, который он почему-то начал именно в комнате Лисицы.
Подруги могли предположить, как отреагирует Лисица, вернувшись домой и застав в своей комнате незнакомого мужика в одних трусах и к тому же синего от холода.
– Пойдемте, не будем мешать, – поторопил подруг дядя Костя.
– Да, чем меньше будет помех, тем быстрей Семен закончит со своей работой.
Подруги позволили себя увести. Лишь Леся, спускаясь по лестнице, все время тревожилась:
– А он точно не заболеет?
– Точнее не бывает, – заверила ее тетя Лавра. – Ему такое проделывать не впервой.
– Вы знали Семена Антоновича лично? Помнится, говорили, что это знакомый вашего батюшки?
– Папа рассказывал мне о методах работы своего друга. Семен Антонович – папин ученик. Папа обучал его экзорцизму еще в те годы, когда сам практиковал этот вид служения богу.
И тетя Лавра молитвенно закатила глаза к небу и сложила домиком ладошки, словно вознося молитву небесам.
– С ним все будет в порядке, – прибавила она чуть позднее. – Я уверена!
Во время ужина, скромно сервированного в кухне, тетя Лавра была очень оживлена. Настроение у нее было превосходное. Тетя Лавра включила музыку и принялась напевать, стараясь попасть в тон исполнительнице. Ни слуха, ни голоса у нее не было, поэтому получалось громко, но отнюдь не мелодично. Подруги изо всех сил сдерживались, чтобы не морщиться. Они надеялись, что дядя Костя прочтет своей разошедшейся невесте небольшую лекцию на тему того, как должна вести себя немолодая уже женщина, у которой совершенно нет музыкального слуха, чтобы не вызвать у окружающих скрытого желания прикончить ее. Бесполезная надежда! Дядя Костя смотрел на свою невесту и лишь улыбался.
