Наталья Никольская - Кому это надо
– Уже сообщили, – хмуро сказал Жора. – Что можете сказать?
– Смерть наступила вчера вечером от перелома шейных позвонков, – монотонно проговорил патологоанатом. – После этого тело скинули в овраг. Обнаружено несколько переломов, а также синяки и ссадины, но все они получены уже после смерти.
– А во сколько вечером? – спросила я.
Патологоанатом покосился на меня и сказал:
– Около восьми часов.
– Понятно, – вздохнула я, хотя мне самой еще ничего не было понятно.
– Ну что ж, можно ехать, – сказал мне Жора.
Мы попрощались с патологоанатомом и покинули морг. Мне не раз доводилось бывать в этом заведении, и каждый раз, покидая его, я испытывала одно и то же: словно из душной-предушной, запертой на сто замков крохотной и вонючей комнатушки вырываешься на морское побережье и с наслаждением вдыхаешь свежий солоноватый воздух.
– Ты домой? – спросил Жора.
Я отрицательно покачала головой.
– В спорткомплекс? – с надеждой переспросил он.
– Нет, Жора, я поеду с тобой.
– Зачем?! Ты же не собиралась заниматься этим расследованием! А теперь я по блеску твоих хитрых глаз вижу, что ты изменила свое мнение!
– Ну изменила, ну и что? Что, мне нельзя просто посидеть у тебя и послушать обсуждение? Кстати, я и сама хотела с тобой кое-что обсудить.
– Полина, ты, кажется, теряешь чувство реальности. Ты забываешь, что ты не член оперативной бригады и вообще не работаешь в милиции. Поэтому на совещание тебя никто не допустит.
– Жора, я просто посижу у тебя в кабинете, а потом все сообщения!
– Я что тебе, пейджер, что ли, что ты с меня сообщения считываешь! – не выдержав, заорал Жора, но тут же замолк, потому что машина случайно подпрыгнула на кочке, и суетливый Жора ударился головой о крышу.
Весь этот разговор происходил в моей машине, в которой мы вместе ехали – куда бы вы думали? Конечно же, я вела ее к отделению.
Жора, которому некуда было деваться, обиженно сопел рядом, видимо, решив, как только мы подъедем к дверям отделения, заявить мне, чтобы ехала домой.
Посмотрим!
Так и вышло – едва «Ниссан» подкатил к ступенькам, ведущим ко входу в отделение, неблагодарный пассажир сказал:
– Ну, все. Можешь ехать домой.
– Жора, я забыла у тебя сумку! – заявила я.
Жора шепотом выматерился, потом сказал:
– Сиди, я тебе ее сам вынесу!
– Нет уж, я с тобой!
– Нет уж! – на этот раз Жора был решителен. – Или я вообще предупрежу дежурных, чтобы тебя сюда не пускали!
Теперь уже надулась я. Нет, каково нахальство, а? Я бросаю свои дела, езжу с ним, понимаешь, по его моргам – очень мне это нужно! Трачу время, бензин, в конце концов, эксплуатирую собственную машину – и где благодарность?
Меня просто трясло от злости, пока я сидела в машине и курила, понимая, что на этот раз Жора сделает все возможное, чтобы закрыть мне доступ к расследованию.
Но я не собиралась отступать так просто. Если Жора не хочет мне больше помогать – пусть катится подальше! И это за всю доброту? Вот пусть с ним спит теперь какая-нибудь колхозница, как раз его достойная, мента позорного! А чтоб я еще хоть раз…
– Полина! – раздался вдруг откуда-то сверху громкий Жорин голос.
Я тут же встрепенулась, открывая дверцу. Ну, слава богу, одумался, понял, что без меня ему не обойтись!
Я уже прощала в душе Жоре всю его неблагодарность и неосмотрительность и брала назад все страшные клятвы никогда больше не иметь с ним дела, и, запирая машину, кинулась бегом в отделение. Взлетев по лестнице, я распахнула Жорин кабинет, но вошла уже чинной и даже ленивой походкой, делая вид, что мне не очень-то и хотелось сюда идти.
– Тебя Ольга к телефону, – протягивая мне мою сумку, проговорил Жора.
Я некоторое время стояла в оцепенении, тут же вспоминая все упреки в адрес этого негодяя. Нет, как все же я была права! От него нужно держаться подальше! И никакого секса, и пусть еще хоть раз попробует прокатиться в моей «Ниссане» – близко не подпущу!
– Полина, тебя Ольга ждет! – нетерпеливо сказал Жора. – А у нас совещание скоро, так что ты уж поторопись, пожалуйста!
Хам!
Я взяла трубку и спокойно и гордо произнесла:
– Алло!
– Ой, Полина, Полинушка, – заливаясь слезами, запричитала сестра свой обычный сценарий, – у меня тут та-акое…
– Еще один труп? – мрачно спросила я.
– Нет, но скоро, возможно, будет! Мой!
– Если соберешься вешаться, приготовь сначала деньги на похороны, – мрачно проговорила я, злясь на Жору, а срывая гнев на Ольге.
Я видела, что при моем вопросе о трупе Жора встрепенулся и весь обратился в слух.
– Поленька, меня скоро убьют! – прорыдала Ольга, и тут уже я почувствовала серьезность положения.
– Что случилось?
– Поля, приезжай, я не могу по телефону! – кричала Ольга.
– Это как-то связано с делом Кати? – скосив взгляд на Жору, спросила я.
– Да! И все просто ужасно! Я попала, Поля! Так что приезжай поскорее.
– Уже еду, – откликнулась я, собираясь положить трубку, но тут Ольга проверещала:
– Только позвони условно, по коду, ну, как всегда Дрюня звонит «Спартак – чемпион!», хорошо?
– А почему я не могу открыть своим ключом? – удивилась я.
– Я закрыла дверь на блокиратор изнутри! Я… Я очень боюсь!
– Хорошо, сиди, никому не открывай, я все поняла, сейчас буду, – скороговоркой проговорила я и отключила связь.
Подхватив свою сумку, я двинулась к выходу.
– Полина, ты куда? – с тревогой спросил Жора.
– К Ольге, – холодно ответила я.
– Я – уж извини, вынужденно, – оказался свидетелем вашего разговора и понял, что случилось нечто, связанное со смертью Кати.
– Ты очень понятлив, – усмехнулась я, берясь за дверную ручку.
– Полина, ты должна мне сообщить, что там произошло! – попытался убедить меня Жора.
– Я никому ничего не должна, – заявила я. – И вообще, это расследование – не мое дело, как вы мне имели честь дать понять.
– Полина, а ты знаешь, что бывает за сокрытие фактов от следствия? – вкрадчиво спросил Жора.
– А разве я прохожу по следствию? – удивилась я. – В качестве кого, интересно? Бесплатного шофера?
– Поля, давай я хотя бы поеду с тобой, – сделал последнюю попытку Жора. – Вдруг вам там понадобится моя помощь?
– У вас совещание, – напомнила я ему, захлопывая дверь перед Жориным носом и спускаясь по лестнице.
А вот не буду ему ничего говорить, за то, что сам скрывает от меня информацию! Пусть теперь сам заслуживает прощение!
Сев в машину, я на полной скорости отправилась к Ольге. Сердце мое чуяло, что случилось действительно что-то неприятное. Ольга, конечно, любит устраивать бурю в стакане воды, но на этот раз в ее голосе звучал неподдельный страх.
Приехав к сестре, я, как было условлено, прозвонила дурацкий излюбленный ритм Мурашова, после чего долго слушала какое-то шуршание и пыхтение в коридоре, словно кто-то пытался передвинуть что-то тяжелое, и наконец Ольгин голос угрожающе спросил:
– Кто там?
– Да я это, я! – уже измаявшись торчать на лестничной клетке, буркнула я и пнула носком ботинка дверь.
Ольга пощелкала замками и отворила.
Я быстро прошла и увидела, что в коридоре собрана фактически вся мебель из квартиры.
– Это ты чего? – удивленно спросила я, привыкшая к «заездам» сестры.
– Это я так забаррикадировалась, – призналась Ольга.
– Так это и есть твой блокиратор? Очень надежное средство, – перелезая через тумбочку и проходя в кухню, одобрила я.
В кухне, слава богу, остались стол и табуретки. Я села, закурив, и сказала:
– Так, сразу предупреждаю – утираем все сопли, слезы и четко и внятно рассказываем, что случилось.
Ольга, уже собиравшаяся зареветь, повиснув у меня на шее, послушно подавила рвущийся из глубины хрупкой души всхлип и, придвинув табуретку, села и стала рассказывать.
– Так, – выслушав ее и мрачно барабаня пальцами по столу, сказала я. – Во всем этом есть один очень положительный момент.
– Какой? – сразу же заинтересовалась Ольга.
– Что ты не напилась с горя в стельку, – усмехнулась я.
Ольга восприняла мое поведение как кощунство и приготовилась надуться, но я вовремя прекратила этот детский сад.
– То, что он заставил тебя искать эту пленку, говорит вовсе не о том, что он уверен только в твоих профессиональных качествах сыщика. Он, напротив, ни в ком не уверен. Держу пари, что у него поисками этой пленки занимаются настоящие профессионалы. Просто человек в отчаянии, вот и нанял еще и тебя. К тому же он не уверен, имеешь ли ты к этому отношение. А вдруг имеешь? Тогда запугать тебя – ты и отдашь пленку. Не удивлюсь, если за тобой будут следить…
– Боже мой, боже мой! – стонала Ольга, раскачиваясь на стуле. – Это же теперь из дома выйти нельзя!
