Елена Логунова - Последний путь под венец
– Сораироно! Рэссяга ику! – на незабываемый мотив песенки Крокодила Гены задушевно напел по-японски мобильный телефон капитана Морозова.
– Поменяй звоночек, а? – досадливо попросил Лазарчук.
– Я извиняюсь, – капитан прижал трубку к уху, немного послушал и сообщил:
– Сергей Михайлович, это Борис! У того дома на Макарова только что взяли еще одну темную личность! Везут к нам.
– За-ме-ча-тельно, – мрачно пробурчал майор Лазарчук.
Лариса будет в ярости. К полуночи он домой не вернется, это точно! Одновременно с этим четким и ясным пониманием к майору пришло некое смутное предчувствие.
– Скажи-ка Боре, пусть еще немного покрутится вокруг того дома на Макарова, – вполголоса велел он капитану. – Так, на всякий случай, мало ли что…
Пиво пить уже не хотелось и не моглось, да и жалко было деньги тратить на такое неправильное пиво: без воблы, без бани, без задушевного разговора и приятного общества. Не считать же хорошей компанией подозрительных граждан в черном! Они-то Боре глаз не радовали – только мозолили.
Очередную фигуру в черном он едва не прозевал. Уже наступила ночь, когда довольно крупная плотная тень отпочковалась от старого дуба и с легкостью не имеющего корней перекати-поля полетела прямиком в третий подъезд.
Расслабленно позевывающий Борис заметил ее только потому, что угольно-черная фигура отчетливо прорисовалась на фоне крашеной «серебрянкой» подъездной двери. Боря приподнялся и завис над пеньком, как вертолет. В голове винтом закружилась вековечная русская мысль: что делать? Решение вековечного русского вопроса «Кто виноват?» в компетенцию службы наблюдения никогда не входило, это следствие и суд решать будут…
Некто в черном вынырнул из подъезда и бесследно растаял в густой тени подворотни.
– Ушел? – Борис удивился и одновременно почувствовал себя задетым. – Врешь, не уйдешь!
Он перемахнул через заборчик, обежал закрытый двор с наружной стороны и спрятался в кустах у дороги с видом на подворотню.
Черный человек не появлялся – то ли действительно ушел, то ли вернулся во двор.
На всякий случай Боря сделал сигнальный звоночек коллегам и двинулся на поиски Черного человека, вполне убедительно изображая из себя подгулявшего прохожего. В этом вековечном русском образе можно было, не вызывая подозрений, сколько угодно крутиться на одном месте, заглядывать в темные закутки, обшаривать углы и совершать иные нехитрые действия сыскного характера.
Черный человек как будто провалился сквозь землю, где, без сомнения, ему было бы самое место.
Боря удалился от Того Самого Дома примерно на полквартала, когда в соответствующем отдалении позади завыла на редкость противноголосая автомобильная сигнализация. Это было подозрительно! Стремительно протрезвевший «любознательный пьяница» круто развернулся и твердой поступью поспешил в обратном направлении.
«Еще одна темная личность», доставленная в Чернореченский ОВД, оказалась дамой воистину сказочной красоты. В очень страшной сказке с ведьмами, упырями и вурдалаками ее бы приняли как родную.
– Чокнутая какая-то! – после краткой беседы с задержанной конспиративно нашептал майору Лазарчуку капитан Морозов.
– Да я вам не дурочка какая-нибудь, клянусь Озирисом! – вскричала проницательная и чуткая Настя Круглова.
– Не знаем такого, – отмахнулся от мистического свидетельства Лазарчук.
– Вот только не надо тут крышеваться! – поддержал его капитан Морозов.
– О Боги!
Оценив вопиющую неграмотность аудитории, мудрая Настя постаралась уйти и от конкретики, и от мистики.
– Клянусь вам, я не собиралась делать ничего плохого! И с каких это пор мирным гражданам запрещается гулять под луной?
– Да бросьте!
Майор выразительно оглядел задержанную дамочку. Она выглядела так, что с легкостью прошла бы фейс-контроль на приват-вечеринку в преисподней, и была экипирована в самый раз для гулянки на Лысой горе.
– Ладно, мадам, предположим, вы просто гуляли под луной, – коварно усмехаясь, начал майор. – И вот эти все черные узоры…
– Это такой макияж! – поспешила перебить его Настя. – Немного экстравагантный, конечно, но очень, очень модный.
– В определенных кругах, – кивнул майор, не уточнив, что имеет в виду круги ада, какие же еще. – Но зачем были эти ваши свечи?
– А если бы стало совсем темно? – парировала Настя.
– А зеркало?
– О Боги! Да какая же уважающая себя женщина не носит с собой зеркало?!
– И чем больше самоуважение, тем больше зеркало? – съехидничал Лазарчук.
Настино зеркало было размером с блюдо для торта.
– Ну, хорошо! – Уважающая себя женщина вздохнула и покорилась. – Так и быть, я расскажу вам все с самого-самого начала.
Капитан Морозов, уже успевший прослушать «все с самого начала», не сдержал легкого стона.
Майор покосился на него и засомневался:
– Может быть, не надо все с самого-самого?
– Нет, надо! – Настя уперлась. – Вот, слушайте. Недавно мне приснился очень странный сон. Как будто у меня в прихожей, сильно мешая циркуляции позитивной энергии Ци, стоит большая деревянная скамья в виде фигуры кота, а на нее наброшено покрывало из маленьких кусочков меха. По Нострадамусу, такой сон может означать только одно!
– Всего одна версия? – майор выразительной гримасой выразил сомнения в профессионализме упомянутого Настей авторитета. – Не работал ваш Нострадамус в нашем уголовном розыске!
– По Нострадамусу, такой сон обещает мне крупные – вплоть до увольнения – неприятности на работе, – не сбилась Круглова. – Уходить из эфира я не хочу, так что в сложившейся ситуации вполне естественно было применить для воздействия на непосредственное начальство легкую безвредную магию.
– Естественнее некуда! – фыркнул капитан.
– Погоди-ка, Саша!
Лазарчук оживился:
– Это уже как-то похоже на правду… А кто же ваше непосредственное начальство, мадам?
– Главный редактор нашей телекомпании – Елена Логунова.
– Ага! – Майор щелкнул пальцами, как цыганская плясунья.
– Вы ее знаете? – обрадовалась Круглова.
– Увы, мадам, знаю!
Лазарчук показательно вздохнул и сделал такое печальное и многозначительное лицо – куда там Нострадамусу!
Капитан Морозов воззрился на него с интересом, Настя Круглова – с тревогой.
– Я знаю Елену давно. И должен вам сказать, мадам и месье, – доверительно и скорбно поведал присутствующим майор Нострадамус. – Против названной вами особы любая мирная магия бессильна! В споре с ней помог бы разве что пулемет!
– Тра-та-та-та-та-та-та! – Мобильный телефон капитана Морозова удивительно кстати выдал длинную очередь.
Лазарчук замолчал и тяжко посмотрел на владельца аппарата.
– Вы же сказали поменять звоночек, я и поменял! – оправдался капитан, прикладывая трубку к уху. – Морозов, слушаю!.. Да ладно?!
Он отлепился от трубочки и передал шокирующую новость майору, по-детски изумленно и радостно округляя глаза:
– Сергей Михайлович, а это снова Боря! Он там заметил еще одного! Брать его?
– Брать, брать!
Лазарчук устало вздохнул, окончательно прощаясь с надеждой вернуться в родной дом из неродного сумасшедшего раньше, чем на рассвете, когда закончится время повышенной активности разных адских созданий.
– Всех брать! Для ускорения процесса можно даже оптом…
Ирку я уложила в детской, и утомленная подруга засопела, едва коснувшись щекой подушки. Я тоже улеглась и моментально заснула. Не зря говорят, что сон – это лучшее лекарство! Только принимать его нужно правильно, то есть регулярно и непрерывно – с вечера до утра. А это, к сожалению, не всегда получается.
Сигнализация, которую мой муж поэтично называет «Пожар в зоопарке», сработала в глухой полночный час. Она верещала, как заяц, хохотала, как гиена, кричала выпью и ухала филином. Я узнала эти звуки, метнулась с кровати к окну, выглянула во двор и убедилась, что не ошиблась. Нервно моргала сигнальная лампочка над дверью нашего гаража – красная, как ядерная кнопка. Твердо намереваясь любой ценой воспрепятствовать угону четырехколесного друга нашей семьи, я сунула ноги в тапки, прихватила швабру, забытую в углу прихожей с вечера, и поспешила во двор.
Он был пуст, даже кошки разбежались, но их я, впрочем, и не искала, предполагая увидеть кого-то покрупнее и посильнее: металлическая дверь гаража в районе внутреннего замка была слегка помята. Простенькая, но голосистая сигнализация, поставленная для защиты первого рубежа – гаражных ворот, исправно отреагировала на нахальную попытку отжать замок чем-то вроде ломика.
– Лен, всё в порядке? – встревоженно спросил за спиной знакомый голос.
Ирка не усидела, точнее – не улежала на месте, прибежала за мной следом, даже не потрудившись толком одеться.
Поверх плотного (не иначе – тоже специального, похудательного) белья фасона «дева-воительница» на ней был только мой собственный черный плащ, с весны скучавший на вешалке в прихожей в тоскливой компании пары зонтиков. Как следует выполнить свою роль верхней одежды плащик, по причине разительного несовпадения наших с подружкой размеров, никак не мог. На дородной Ирке он просто-напросто не сходился.
