Дарья Калинина - Колючки в брачной постели
Так и представлялся подругам Христофор Бонифатьевич на палубе огромного корабля, величественно бороздящего моря и океаны.
И все же подругам показалось, что закурил отставной адмирал не просто так, закурил он потому, что чем-то расстроен. Леся даже спросила у него:
– Вас что-то огорчило?
Но Христофор Бонифатьевич сделал вид, что не слышит ее вопроса, слишком поглощен процессом курения. А вместо него ответила Фаина Наумовна:
– Для моего мужа – это слишком неприятная тема. Он с Александром Николаевичем, мужем Юлии, учился, а потом долгое время прослужил вместе. Они были тесно знакомы между собой, дружили. Но вот у меня с Юлей контакта как-то не вышло.
– Это потому что она дружила с моей покойной женой и не смогла смириться, когда мы стали жить рядом. Юля была очень хитра, она прекрасно понимала, какого рода отношения связывают нас с тобой. Это перед всем миром мы можем делать вид, что мы с тобой всего лишь соседи, но Юля с первого дня, как мы тут поселились, знала о нас с тобой правду. Я в этом уверен!
– Со своей стороны я также не стремилась к лишним контактам с Юлей. Она не была мне приятна.
– Отвратительная баба! Она никогда не скрывала, что вышла за Александра исключительно ради его денег! – внезапно гаркнул Христофор Бонифатьевич. – Да что там говорить, она об этом прилюдно говорила! Деньги – вот что интересовало Юлию в этой жизни. Деньги, и только они!
– К сожалению, вся семья Юлии была такова, – вздохнула Фаина Наумовна. – Торгаши! Они не умеют жить иначе. Юля просто не понимала, насколько некрасиво выглядит ее поведение.
– Она вам говорила, что не любит своего мужа?
– Не лично мне, но в моем присутствии.
– Тем не менее у них была дочь.
– Вера их очень связывала. У Юлии долго не получалось завести ребенка. Они с Сашей и по санаториям ездили, и в больницах Юля лежала, а потом вдруг уже на исходе третьего десятка лет взяла и забеременела. Все наши знакомые были поражены. Многие из нас уже собирались в скором времени стать бабушками, а Юля вдруг забеременела!
– Чувствуется, что вы хорошо знали покойную еще в молодости.
– Мир офицеров узок, – вздохнула Фаина Наумовна. – Христя дружил с Сашей. И конечно, рассказывал мне, как идут дела у его друга. И про Юлю рассказывал. И про ее позднюю беременность тоже.
– И как все прошло?
– Юля была счастлива!
– Еще бы! – не выдержал и снова вмешался адмирал. – Ребенок делал ее статус неоспоримым. Теперь она была обеспечена на долгие годы.
– Чем? – бесхитростно удивилась Леся.
– Как чем? Алиментами! Как бы ни повернулась жизнь, Юля всегда могла уйти от мужа с ребенком, но при этом прекрасно жить на его алименты. Александр получал столько, что даже двадцать пять процентов от его зарплаты было больше, чем оклад иного сухопутного инженера!
– У военных были тогда такие хорошие зарплаты?
– Не у всех, – загадочно отозвалась Фаина Наумовна. – Далеко не у всех. Но у Юли с мужем – были.
И снова она кинула странный взгляд на мужа, а тот неожиданно тепло улыбнулся ей в ответ.
– Скажите, а где вы сами служили?
Старики посмотрели на подруг, и в их взглядах читалось легкое сомнение, но Христофор Бонифатьевич все же вынул трубку изо рта и ответил подругам:
– Теперь на старости лет, когда мы уже уволились со службы, мы можем говорить многое о нашем прошлом. И про нашу службу, и про подвиги, которые мы творили во имя нашей Родины, тоже.
– Жаль, что Александр до такой роскоши не дожил.
– Что уж теперь говорить, Фая, – положил Христофор Бонифатьевич ладонь на руку своей жены, – ему было счастье побыть со своей Юлей в молодости, а мы с тобой вот соединились только в старости.
И, увидев изумленные взгляды подруг, кашлянул:
– Вижу, что вам необходимо кое-что пояснить. Но дело в том, что мы с Фаей всю свою жизнь посвятили не друг другу или рождению и воспитанию наших совместных детей, а своей службе на благо государства. У каждого из нас была своя миссия в сопредельных государствах, где каждый из нас служил до знакомства друг с другом. И соответственно, встретившись и полюбив друг друга, мы продолжали исполнять свой долг. У нас были семьи, у нас была ответственность перед теми, кто смотрел на нас как на образец, как на пример для подражания.
– Мы познакомились в Праге. Христофор был там со своим подразделением, а я со своим. Праздновалась годовщина Победы над фашистской Германией. И ее праздновали не только в Советском Союзе, но и по всему социалистическому лагерю.
– Постойте, – удивилась Кира. – Но почему вы отмечали праздник в Праге? Почему не в Москве?
– Служили мы оба в тот момент в Праге. Там и отмечали праздник.
– Так почему же вы приехали в одно место, но с разными подразделениями? – не сдавалась Кира, которой чудилась в этой истории какая-то загадка.
Да и оба отставника были с определенными причудами. Говорили о себе уклончиво. И эта их совместная жизнь в разных квартирах… Кира хотела понять, что тут с чем увязывается, а с чем нет.
– Фая служила в службе связи. А я морской офицер, как вы уже, наверное, поняли.
– И за какие же заслуги связистка получила больше наград от правительства, чем адмирал?
Старики переглянулись.
– Где именно мы служили и чем именно занимались, сказать мы вам не можем. Извините. Да это и не имеет никакого отношения к нашей с Фаей истории. Но именно в Праге мы встретились с Фаей, познакомились, полюбили друг друга. Но мы оба понимали, что вместе нам не быть еще очень долгое время. Выход в отставку – вот наша единственная надежда. Начальство было в курсе наших чувств. Скрыть нам их не удалось. Но мы мужественно держались, думая о том, что когда-нибудь все же окажемся вместе. Я загадывал, чтобы это случилось побыстрее. Мечтал хоть десять лет прожить вместе. И вот мы вместе уже больше двадцати лет. И вполне счастливы.
– Вскоре после смерти Александра Христя тоже вышел в отставку. Мы обменяли наши прежние квартиры так, чтобы жить рядом. И с тех пор очень счастливы.
– Но вы живете в разных квартирах!
– Так что же с того? – возразил адмирал. – У Фаи своя семья. У меня своя. У нас есть дети и есть внуки. Днем все они либо на работе, либо на учебе, и мы с Фаей встречаемся без помех. Пять лет назад я потерял свою супругу. А Фаин муж скончался еще пятнадцать лет назад. Мы наконец смогли зарегистрировать наши отношения в официальном порядке. Но мы продолжаем перед всеми делать вид, что мы всего лишь хорошие знакомые.
Ну и закалка у этих старых вояк! На протяжении многих лет играть роль перед своими же близкими. И как играть! Следить за собой ежесекундно и ежеминутно. Никогда не расслабляться и всегда быть готовым дать отпор. Да уж, поистине привычка въедается в кровь. Если всю свою жизнь служить, быть всегда подтянутым, готовым к бою и собранным, то и с выходом на пенсию не станешь другим – расхлябанным или вальяжным.
Двое старых вояк настолько привыкли таиться от тех, кто их окружал, что даже выйдя на пенсию, продолжали жить той же жизнью, какой жили всегда.
– Но… Но зачем вы это делаете? – удивилась Кира. – Ведь в этом нет никакой необходимости! Ваши дети, я уверена, с радостью примут ваше решение быть вместе.
– Действительно, они все уже взрослые, живут своей жизнью, – поддержала подругу Леся.
– Дело не в этом.
– А в чем?
Но старики им не ответили. Было что-то в этих двоих такое, что делало их парой, несмотря ни на что. Они чудесно дополняли друг друга и одновременно казались единым и неделимым существом.
Итак, старики молчали, но у Киры накопилось множество других вопросов, помимо личной жизни этих двоих.
– А что же Александр? Муж Юлии Аюповны? Расскажите мне про него! Он давно умер? Как была его фамилия?
Старики воззрились на Киру, посмевшую задать этот вопрос, с явным неудовольствием. Им явно не хотелось на него отвечать. И Фаина Наумовна лишь кратко произнесла:
– Прошло уже около двадцати пяти лет с тех пор.
– Это случилось еще до нашей с тобой отставки.
– Значит, и того раньше!
Четверть века назад! Это были еще советские времена, но уже самый закат Советского Союза. Хрущевская оттепель осталась далеко позади, а впереди все еще виделось светлое коммунистическое будущее, до которого, казалось, уже совсем рукой подать. В самом деле, строили – строили, должны же были уже хоть что-то построить!
Да, все искренне в это верили. В этом же скором наступлении долгожданного коммунизма на всей земле нас клятвенно заверяли газеты и телевидение. И вдруг в какие-то несколько месяцев вся эта система внезапно рухнула, а на сцену вышел невысокий человечек, смешно разговаривающий, с пятном на высоком лысом лбу, который взял и уничтожил все то, что создавалось до него десятилетиями.
