Татьяна Луганцева - Перышко из крыла ангела
В этот момент где-то совсем рядом, то ли у нее над головой, то ли за стеной, раздались частые резкие хлопки, напоминающие автоматную очередь.
«Салют, что ли? — подумала Лукреция. — Ну почему все самое красивое мимо?»
Но не успела она об этом подумать, как раздались крики людей, и не восторженно-радостные, а полные ужаса и слез.
Лукреция замерла.
— Всем лежать! — услышала она. — Мордой в стол! Стреляем на поражение! Заткнитесь! Никому не шевелиться! — И еще много чего нелицеприятного.
Лукреция мгновенно похолодела, опустила пакеты и стала судорожно соображать: «Что вообще произошло? Нападение? Я ослышалась, или на самом деле стреляют?! Там же старики! Там же Аня! Я что, одна осталась вне этого действия? Я должна что-то сделать. Но чем я могу помочь в этом идиотском костюме? А все вещи и телефон остались в машине Ани».
На Лукрецию напал столбняк, и в этот момент дверь резко открылась. Узкая полоса света проникла в помещение, и Лукреция, оглядевшись, поняла, что находится в подвале. На лестнице показались два здоровых бугая, которые волокли третьего с заломленными за спину руками. В нем Лукреция сразу же опознала Кристиана. Пиджака на нем не было, красивая рубашка разорвана и испачкана пятнами крови. Руки скованы наручниками. Кристиана швырнули в угол на бетонный пол.
— Ну что?! Как тебя там?! Кристиан? Мы будем звать тебя папа Карло, который настрогает много буратин, а они принесут нам золотые монеты, — сказал один из бандитов, явно пытаясь проявить чувство юмора.
— Вам что надо, уроды?! — выкрикнул Кристиан. — Здесь одни старые люди! Побойтесь Бога!
— Ты, денежный мешок, заткнулся бы насчет Бога! Сидит он тут, старперов этих кормит! Ты бабки гони! Иначе мы будем каждые пятнадцать минут отстреливать по бабке. Они и так уже пожили! Да разве же это жизнь в доме престарелых?! Ну что? Начнем отстрел? Или бабки меняем на бабки! — «Черный юмор» просто бил ключом из этого бандита.
— Деньги у моего секретаря в дипломате. Это на новогодние подарки людям, — ответил Кристиан.
— Мы тоже люди и нам тоже нужны подарки, — хохотнул бандит и повертел пистолетом. — Почему не помогают нам, молодым и здоровым? Зачем деньги старым и больным?
Кристиана поставили на колени. И один из нападавших стукнул его рукояткой пистолета по голове. Кристиан упал без сознания.
— Ты что делаешь? — удивился второй бандит. — Он же нам еще нужен.
— Да ничего страшного! Сейчас в себя придет. Просто смотрит так с ненавистью. Немного покажу ему, кто сейчас хозяин положения. Ненавижу этих богатеев, — сплюнул его напарник. По-видимому, он был за главного. — Новый год у них! Иди, найди его секретаря и возьми деньги.
— А что дальше? — спросил бандит.
— А ты не понимаешь? — хмыкнул главный. — Мы убили всех охранников. У нас уже «вышка»…
— Так мы его «валить» будем? — спросил напарник весьма будничным голосом.
— Его! — передразнил главарь. — Мы их всех завалим!
— Всех? — переспросил бандит, и голос его задрожал. — Там тьма народа!
— И что? Сгоним всех стариков и обслуживающий персонал в старый корпус. Он тут рядом. Да и подожгем. Пока приедут пожарные, следователи, дознаватели и прочая шелупонь, мы уже будем далеко.
Все это время совершенно оторопевшая Лукреция стояла в трех метрах от них и боялась не то чтобы кричать, а даже дышать. Она не верила своим ушам и глазам, что такое вообще возможно. От ужаса ее начало трясти, и Лукреция молила Бога, чтобы не пошевелиться, ведь от любого ее движения на ней могли зазвенеть елочные украшения. Сквозь сетку она просто чувствовала запах пота, табака и смерти.
— Ладно, шеф, сделаем все, как скажешь! — отчеканил бандит и направился к выходу.
— Пару бабок оставь для прикрытия, — крикнул ему вслед главарь. — А с этим богатеем я сам справлюсь.
— Понял, шеф! — и бандит поднялся вверх по ступенькам.
— Смотри-ка, приходит в себя. Сейчас мы с тобой поговорим, — ухмыльнулся главарь и обвел мутным взглядом подвал. — Твою дивизию, елка! — воскликнул он и не нашел ничего лучшего, как пнуть ногой по ветке в надежде разбить елочный шарик, но он только прозвучал пустым, пластмассовым звуком. — Во дают! Везде обман!
Что пережила Лукреция за это время — одному Богу известно.
Бандит развернулся к Кристиану и рывком поставил его на ноги.
— Вставай, мразь! Сейчас мы порежем пару старичков на куски, если ты не дашь нам свою карту, наверняка платиновую, и не скажешь пин-код! Ну?
— Не надо никого резать, я все отдам и скажу, — ответил Кристиан. — Оставьте людей в покое.
— Где карта?! — рявкнул бандит.
— У меня в кошельке, там все…
— Там много карт, диктуй код.
— Расстегни наручники, я напишу, — попробовал было схитрить Кристиан.
— Сейчас! — хохотнул бандит и двинул его кулаком в солнечное сплетение. — Диктуй, я записываю.
После того, как он выбил из пленника все данные, он зло кинул Кристиану:
— Пока посидишь здесь, твоя судьба зависит от того, удачно или неудачно мы снимем бабло.
И бандит вышел из подвала, закрыв за собой дверь.
Подвал на несколько минут погрузился в тишину и ожидание неизвестного. Но вскоре вновь раздались жуткие вопли людей.
Кристиан не понимал, что происходит, но Лукреция-то знала: всех сгоняют в соседний корпус, чтобы уничтожить. Если только бандиты не шутили… Но они не шутили.
Лукреция тупо смотрела на Кристиана и чувствовала себя деревом.
«Не одеревенела ли я на самом деле? Так взяла и превратилась в елку от ужаса? А что? Нормально. А как мне себя вести? Если я заговорю с Кристианом, не усугублю ли ситуацию, так сказать? И что я должна сказать?» — размышляла Лукреция. И чем больше она думала, тем больше понимала: что бы она ни сказала в этой ситуации, все будет выглядеть странно и дико. Поэтому она прокашлялась и изменившимся от страха голосом вежливо произнесла:
— Здравствуйте… Я могу чем-то помочь? — не хватало только присесть в реверансе.
Таких больших глаз Лукреция не видела никогда. Хорошо еще, что Кристиан не был женщиной и не завизжал от ужаса и неожиданности.
— Это кто?
— Я… — ответила Лукреция и слегка пошевелила ветками.
— Кто ты? — спросил он.
— Мы с вами незнакомы, хотя немного знакомы… косвенно. Я, конечно, не знаю, помните ли вы меня или нет, знакомство было шапочное, — расшаркивалась Лукреция.
— Кто ты, черт возьми? И что за маскарад здесь происходит? — недоумевал Кристиан.
— Не маскарад, а Новый год, — нахмурилась Лукреция, хоть этого Кристиан видеть не мог. — Я из ансамбля «Рябинушка». Ну, помните, солистка? Я не очень удачно выступила, вы были ошарашены или ошеломлены, — продолжала представляться она.
Кристиан уставился на нее:
— Лукреция?!
— Вы даже имя мое запомнили?! — удивилась она.
— Имя запоминающееся. Это серьезно вы? Сначала береза, теперь елка… Вы что, преследуете меня в виде деревьев? — спросил он.
— Много чести! Нужны вы мне! — фыркнула Лукреция. — Еще преследовать его! Вы же не человек, вы зверь! Взять и вот так разрушить судьбу целого ансамбля!
— Я так и знал! Теперь вы будете меня упрашивать пустить этот ужас за границу? — хмыкнул Кристиан.
— Почему ужас-то?! Там ужасом только я была! А девочки при чем? А я обещаю вам, что никуда с ними не поеду! — воскликнула Лукреция.
— Вы же солистка.
— Да не солистка я! Я там случайно оказалась! — И Лукреция попыталась стянуть костюм елки. Зазвенели бутылки.
— Что это? — спросил Кристиан.
— Да так, еда, выпивка… Мы с подругой хотели отпраздновать…
— Кто у нас подруга? — спросил Кристиан, с большим интересом глядя на Лукрецию.
— Снеговик, — сглотнула Лукреция.
— Понятно! — кивнул Родионов. — Вас наняли ростовыми куклами, а вы, значит, наворовали еды и выпивки и решили здесь уединиться? Молодцы! Вы не только алкоголичка, но еще и мошенница!
— А чего это вы меня все время оскорбляете? — обиделась Лукреция. — По-моему, вы сейчас не в том положении…
— Хорошо, что заметили! — усмехнулся Кристиан. — Помогите мне! А о трудоустройстве вашего коллектива мы поговорим в другое время и другом месте.
Лукреция наконец-таки стянула костюм елки и осталась в тонком облегающем платье цвета кофе с молоком. Но не это бросалось в глаза, а стоящие дыбом волосы и размазанная по потному лицу косметика. В общем, видок был еще тот. Кристиан просто залюбовался, хорошо, что вслух ничего не сказал.
— А чем я вам помогу? — спросила Лукреция. — Могу покормить, могу дать выпить. Перед смертью, так сказать. Но ключей от наручников у меня нет.
— Наручники я сам сниму, — буркнул Кристиан, резким движением вывернул руки вперед и примерно секунд тридцать напрягал мышцы так, что разорвал стальные оковы.
