Дарья Донцова - Букет прекрасных дам
– Ага, – сообразил я, – а назад как?
– Ну, договоримся о встрече, и вы благополучно вернете меня домой.
Я призадумался.
– Пожалуйста, – шепнула Люси, и ее карие глаза начали медленно наливаться слезами, – помогите. Иначе мама выкрутит всем руки, и нас потащат в загс. Думаю, вам это нужно еще меньше, чем мне.
– Ладно, – согласился я, – попробуем.
– Спасибо, – обрадовалась Люси, – век не забуду услуги.
Следующие часы протекали в светской беседе. Словом, все шло как обычно. Небольшое оживление вызвал Лев Яковлевич, появившийся с цветами, не с одной розой, а с целым букетом из роскошных растений, желтых, с кроваво-красными серединками.
– Лева, – взвизгнула Николетта, принимая подношение, – где нашел?
– У мужчин свои секреты, – усмехнулся Водовозов, – и к майонезу они не имеют никакого отношения.
Домой я попал около полуночи. Тихо, чтобы не разбудить хозяйку, снял верхнюю одежду и пошел к себе. Мое внимание привлек луч света, пробивавшийся из-под двери кабинета. Значит, Нора работает. Ничего странного в этом нет. Она частенько засиживается почти до утра, у Элеоноры бессонница.
Я постучал в дверь, а потом приоткрыл ее.
– Добрый вечер.
Хозяйка сидела спиной к двери. Мне ее поза показалась странной. Она полусвесилась из коляски на левый бок.
– Нора, – испугался я, – вам плохо?
Быстрым шагом я обошел инвалидное кресло и увидел, что моей работодательнице более чем не по себе. Из приоткрытого рта стекала прозрачная струйка слюны, глаза странно косили.
– Что? – окончательно перепугался я. – Что, Нора!
– М-м-м-м, – еле выдавила из себя она, – м-м-м-м.
Инсульт! Мигом вспотев, я ринулся к телефону и вызвал врача, потом подлетел к Норе и осторожно выпрямил скособоченное туловище.
– М-м-м, – стонала Нора.
– Пить?
– М-м-м.
Я сбегал на кухню и приволок минералку, но Элеонора не сделала ни глотка.
– М-м-м.
– Что? Ну что? – засуетился я, ощущая полнейшую беспомощность. – Чем я могу помочь?
Внезапно мутный взгляд Элеоноры сфокусировался и устремился на письменный стол. Обрадованный, я схватил лист бумаги и ручку. Но правая рука отказывалась повиноваться хозяйке. К сожалению, я слишком хорошо разбираюсь в инсультах. У моего отца их было ровно шесть. Отсутствие речи его совершенно не пугало и, по-моему, даже радовало, потому что он наконец-то получил право со спокойной совестью не беседовать с маменькой, а писать он мог, правда, правая рука его вначале не очень хорошо слушалась, хоть и не отнялась, но была как чужая. Однако отец скоро нашел выход, начал тыкать пальцами в клавиши пишущей машинки. Все воспоминания молнией пронеслись в моем мозгу, и я подкатил Нору к клавиатуре компьютера.
– Вот.
Нора, кое-как подняв правую руку, начала нажимать на клавиши. По экрану побежали слова: «Найди убийцу Риты».
– Хорошо, хорошо, – постарался я успокоить Нору, – обязательно.
«Поклянись».
– Но…
«Поклянись».
– На чем?
«Возьми из шкафа Библию».
Я неверующий человек. К сожалению, мои родители были атеистами. Жаль, что с самого детства в мою голову не вложили мысль о существовании господа. Верующему человеку жить легче. Хотя лет пять тому назад я, поддавшись всеобщей моде, крестился. Как у всех людей, у меня в душе живет небольшой червячок сомнения. Создателя нет, мы всего лишь высокоразвитые животные… А вдруг? Поэтому сейчас брать в руки Библию мне совершенно не хотелось.
«Поклянись».
– Хорошо, – вздохнул я и произнес то, чего от меня ждали.
– Обязательно найду убийцу Риты.
«Нет. Пусть я подохну, если нарушу обещание».
Сами понимаете, что отказать почти умирающему человеку нельзя. Я повторил фразу.
«Открой сейф».
Внутри железного ящика лежали тугие пачки денег.
«Бери сколько надо. Пока я не выздоровлю, ты хозяин в доме».
– Хорошо, – кивнул я.
И тут в квартиру ворвались врачи. Примерно через час Нору повезли в палату, я шел за каталкой, ощущая острое чувство жалости.
– Скажите, доктор, какой прогноз?
Врач покосился на закрытые глаза Элеоноры и тихо сказал:
– Может не выкарабкаться, возраст, состояние здоровья, в общем, понимаете, все в руках божьих.
Внезапно Нора распахнула веки:
– М-м-м.
Я наклонился к ней:
– Все в порядке, дорогая, едем в палату, вызвана лучшая медсестра, пост будет круглосуточным.
– М-м-м.
– Что?
Нора с видимым усилием подняла руку, сложила пальцы в фигу и ткнула этой «конструкцией» в доктора.
– Что с ней? – изумился врач.
Старательно скрывая усмешку, я ответил:
– Элеонора услышала ваш прогноз относительно своей судьбы и хочет сообщить вам: «Не дождетесь!»
Слабое подобие улыбки промелькнуло на лице больной.
– М-м-м.
– Еще, насколько понимаю, она говорит, что спляшет на ваших похоронах. Думаю, это правда. Никогда не сдавайся!
Обалдевший эскулап замолчал. Я положил руку на плечо Норы.
– Горжусь тобой. Ты – молодец!
Каталка исчезла за порогом, я пошел на выход. Надо же, впервые за долгие годы я обратился к своей хозяйке на «ты».
Глава 11
На улице было холодно и малолюдно, что, учитывая поздний час, неудивительно. Я глянул на циферблат: два.
Дорога выглядела ужасающе, сплошной лед, припорошенный снежком. Соблюдая крайнюю осторожность, я полз по набережной. Ночью не езда, а пряник, никаких прыгающих под колеса пешеходов и пробок. Не успел я порадоваться ситуации на дороге, как невесть откуда появился огромный самосвал, груженный бетонными блоками. Махина неслась прямо на меня. Я вильнул в сторону, но «КамАЗ» проделал тот же маневр; понимая, что столкновение неминуемо, я нажал изо всех сил на тормоз. Господи, пронеси, выполню клятву, данную Элеоноре на Библии, займусь поисками, превращусь в Арчи и Ниро в одном флаконе, только отведи беду! «Жигули» развернуло боком, машина замерла. Я сидел с закрытыми глазами, ожидая удара, но было тихо. Я расцепил веки, увидел справа от себя нечто огромное, хотел присмотреться повнимательней, и тут раздалось оглушительное «бум». Несчастный «жигуленок» подскочил на месте. Я вжался в сиденье, ощущая себя мухой, плывущей на щепке через Атлантический океан. Потом вновь воцарилась тишина. Придя в себя, я через пассажирскую дверь вылез наружу и почувствовал дрожь в коленях. Оглушительно воя, примчались сразу две патрульные машины. Гибэдэдэшники распахнули дверь «КамАЗа» и выволокли наружу совершенно пьяного парня, тупо повторяющего:
– Ну… так… ну.!
Милиционеры ловко пристегнули его наручниками к грузовику. Потом один, самый молодой, повернулся ко мне:
– Повезло же тебе!
– Смерти избежал, – добавил другой, – в рубашке родился. Глянь, чего вышло-то! «КамАЗ» затормозил, и ты успел, вас развернуло и параллельно друг дружке поставило. Сколько служу, такое вижу впервые. Ровно стоите, словно рельсы, и плита не задела.
Я посмотрел на выпавшую из кузова бетонную конструкцию, валявшуюся на дороге. Тут только до меня дошла суть происходящего. Если бы машины не занесло и не развернуло параллельно друг другу, я бы уже лежал в черном пластиковом мешке, если бы «жигуленок» сдал чуть назад, ему на крышу упал бы бетонный блок, и я опять оказался бы в морге. Однако каким-то чудом мне повезло, и, что уж совсем удивительно, на автомобиле не было ни одной царапины.
– В рубашке родился, – повторял милиционер, – ты, парень, завтра в церковь ступай.
– Зачем? – клацал я зубами, ощущая нервную дрожь во всем теле.
– Свечки поставь.
– Неверующий я, к сожалению.
– Это тебе господь знак послал, – продолжал гибэдэдэшник, – по всем законам ты уже покойник, но беду отвел бог. Небось весть тебе подает.
– Какую? – совершенно обалдел я, наблюдая, как другие сотрудники милиции меряют тормозной путь.
– Вот уж этого не знаю, – развел руками собеседник, – видать, дела у тебя есть еще на этом свете неоконченные, если на земле оставили. Мой совет: сходи в церковь.
Я вспомнил клятву, данную на Библии, свою мольбу, только что в отчаянии вознесенную к небесам, и пробормотал:
– Кажется, мне придется работать Арчи у Ниро Вульфа.
– Кем? – не понял мент.
– Да так, – я пришел в себя окончательно, – болтаю от шока всякую ерунду.
– Ты еще молодец, – одобрил патрульный, – хорошо держишься, другой бы давно обосрался.
В десять утра я, вооруженный свитером и фотографией, начал обходить торговые точки. Так как в них сидят в основном женщины, я придумал красивую байку. Моя любимая девушка ушла из дома, не оставив адреса. Вот и показываю ее одежду и снимок людям, может, кто видел красавицу…
При более детальном рассмотрении версия не выдерживала никакой критики, но это было единственное, что пришло в мою, не склонную к фантазиям голову. Но продавщицы проникались трогательностью момента и старательно морщили лбы.
