Дарья Донцова - Легенда о трех мартышках
- Здорово, - обрадовалась я. - Да только Молотков, наверное, уже ушел домой?
- Боря сегодня дежурит, он в ординаторской, - прозвучало в ответ, - последняя дверь справа по коридору.
Бог удачи явно решил сжалиться надо мной, наградить за утомительную суету.
Борис Петрович мирно пил чай с сушками.
- Анна Львовна Королькова? - удивился он. - Не помню, здесь поток, вылечился и уходи, мы стараемся долго никого не держать. А зачем вам она?
- Я из инюрколлегии, - соврала я, - Анне Львовне оставили наследство в США, вот и ищу даму.
Молотков поставил кружку:
- Много денег?
- Пара миллионов, причем не рублей, - вдохновенно соврала я.
- Черт! Повезло старухе, - с завистью отметил доктор. - Вы у нее дома были?
- Заглядывала, но Корольковой там нет.
- Умерла?
Я пожала плечами.
- Числится среди живых.
- А что родственники говорят? - поинтересовался Борис Петрович.
- Дочь алкоголичка, от нее ничего нельзя добиться, уверяет, будто мать отправили в роскошный дом престарелых и она там до сих пор живет. Адреса приюта пьяница не знает, назвала какое-то село, но у меня есть сильное подозрение, что она все выдумала.
- Интересно, - потер руки Борис Петрович и включил компьютер. - Сейчас поищу историю болезни. Да вы садитесь. Хотите чаю? Берите сушки, правда, они как из камня.
Я вежливо отказалась от угощения и, оседлав стул, стала ждать, когда Молотков обнаружит необходимые документы.
- Оказывается, я ее распрекрасно помню! - обрадовался Борис Петрович. - Перелом шейки бедра! Я к ней психиатра вызывал!
- Королькова буянила?
- Ну почему у людей психиатрия ассоциируется только с возбуждением? - укоризненно спросил врач. - Когда больной очень тихий, тоже неладно. Анна Львовна при падении ударилась затылком о край тротуара. Шок, стресс, много ли пожилому человеку надо, вот память ей и отшибло. Андрей Филиппович даже не хотел ей операцию на бедре делать, но сын его уговорил. Вот в этой комнате мы разговаривали, и сын воскликнул: «Анна Львовна очень деятельный человек, она не сможет остаток жизни провести в кровати». «А если она не выдержит вмешательства? - не поддался хирург. - Возраст отнюдь не юный, да еще травма головы». - «Она сильная, справится», - твердо сказал сын.
- Откуда у сына вашего Андрея Филипповича взялась уверенность в больших резервах организма Корольковой? - поразилась я. - Он тоже врач?
- Кто? - не понял Молотков.
- Родственник.
- Чей? - выразил недоумение Борис Петрович.
Тупость доктора стала меня веселить.
- Сын Андрея Филипповича!
- У него нет сыновей, только дочери - Таня и Наташа.
- Вы же только что сказали: «Хирург не хотел делать операцию, но сын его уговорил».
- Правильно, - согласился Борис Петрович.
- А теперь говорите о девочках!
- Так сын Корольковой, - засмеялся Молотков.
- У Анны Львовны дочь, - возразила я.
- Сын, - уперся Борис.
- Не спорьте, дочь зовут Марина, она пьяница, - настаивала я.
Молотков ущипнул себя за подбородок:
- Так. Попытаюсь восстановить события. Старуху привезли днем, по «Скорой», она упала под автобус, потом милиция приходила, им фельдшер сообщил. Но дело квалифицировали несчастным случаем. Анну Львовну положили в коридоре, мест в палатах не было! Ее готовили к простой операции, грубо говоря, гвоздь вбить, чтобы кое-как шевелиться могла.
- Разве в таком случае не ставят эндопротез?
- Только если вы его купите, - пояснил Молотков. - Титановый сустав дорогое удовольствие, бесплатно стальной штырь получают, но в этом случае нога часто короче делается, ходить потом не всякий сможет, поэтому люди для своих родственников выкладываются. Но не все. Перелом шейки бедра, как правило, бывает у пожилых, вот некоторые дети и думают: «Чего тратиться? Как-нибудь остаток лет доживет». Но Анна Львовна получила эндопротез.
- И кто его купил?
- Сын, - с непоколебимой уверенностью ответил Борис Петрович. - Я его вспомнил! Очень приятный человек, заботливый и внимательный, мы с ним обсуждали разные суставы, я честно его предупредил: «Немецкие лучшие, двадцать пять лет гарантии и хорошая статистика по реабилитации. Но они самые дорогие, можно подешевле найти». А сын возмутился: «Мне для мамы ничего не жаль! Вшиваем наиболее качественный! Хочу, чтобы она на ноги встала и подольше без проблем прожила».
Глава 13
- Благородно, - пробормотала я, - вы уверены, что беседовали с мужчиной?
Борис Петрович взял чайник, налил в кружку воду и спокойно ответил:
- Конечно. У Королькова были борода и усы.
- Отличная примета, - хмыкнула я.
- Мне ни разу не встречались женщины с буйной растительностью на лице, - хмыкнул Молотков, - хотя в учебниках сообщается о подобных казусах.
Я схватила баранку и сломала ее. Конечно, усатая тетенька не частое явление в нашей действительности, но если надеть пиджачную пару и приклеить себе бороду, можно сойти за парня.
- У Анны дочь, - тупо повторила я, - Марина.
- Сын, - вновь не согласился Борис. - Корольков Лев! Он еще сказал, что его назвали в честь деда!
- А паспорт вы у него спрашивали?
- Зачем? - искренне удивился доктор.
Я разозлилась на Гиппократа-пофигиста.
- Анна Королькова потеряла память, и вы отдали старуху мужчине, который представился ее сыном, не изучив его документы? А вдруг это самозванец, решивший похитить бабушку?
Молотков расхохотался.
- Ничего смешного нет, - я попыталась пресечь гоготание.
Борис Петрович кое-как справился с приступом смеха.
- Уважаемая Дарья, ни разу в жизни я не слышал более забавной шутки. Ладно бы Корольковой исполнилось восемнадцать лет, красивая, молодая женщина может пригодиться для разных целей. Или у Анны Львовны водились бы влиятельные родственники-олигархи. Но ни первое, ни второе не соответствует действительности. Старуха со сломанной ногой и практически умершей памятью! Таких не крадут, от них родичи, наоборот, пытаются избавиться, всеми правдами и неправдами хотят подольше их в клинике задержать! Какой смысл Льву Королькову тратить на постороннего человека большие деньги? Это нонсенс! У нее был сын! А в чем, собственно говоря, дело? Вы кто?
- Дарья Васильева, вам звонили от главврача, просили со мной поговорить.
- Верно, - протянул доктор.
- Поэтому не задавайте вопросов, на которые я не могу ответить, - решила я напустить туману, - болтаем по-дружески. Никаких протоколов. С другой стороны, ордера у меня нет, вы легко можете отказаться от показаний.
Молотков запустил руку в пакет с сушками.
- У вас есть начальство?
Я кивнула.
- И как оно отнесется, если вы проигнорируете его просьбу? - кисло спросил Борис.
- Возможны варианты.
- А у нас нет! Поэтому спрашивайте, я постараюсь дать исчерпывающие ответы, - пообещал врач.
- Можете вспомнить, как развивались события, когда привезли Анну Львовну?
Молотков захрумкал сушкой.
- Стандартно. «Скорая» доставила пострадавшую в приемный покой, там ее оформили и вызвали дежурного врача, то есть меня.
- Королькова была в сознании?
- В шоке.
- У нее в сумочке был паспорт?
- Нет, но старуха имела при себе пенсионное удостоверение и страховку. «Скорая» назвала все ее данные, - пояснил Борис Петрович, - а уж как их фельдшер узнал, мне неинтересно. Кстати, пациентов оформляют в приемном покое, с бумагами там возятся. Я только лечу.
- Хорошо, дальше.
- Подняли ее в отделение, совершили ряд манипуляций, положили в коридоре. На следующий день были консультации невропатолога и психиатра, анализы, ну, обычное дело.
- Почему же ее сразу не отправили в операционную штырь ставить?
Молотков моргнул.
- Но так не делают! Угрозы жизни не наблюдалось, возраст пожилой, следовало определить перспективу…
- Ясно, а когда появился сын?
Борис Петрович уставился в компьютер.
- Не помню! Хотя… ее привезли двенадцатого, пятнадцатого Олег Ефимович смотрел, восемнадцатого хотели суставом заняться… Да, четырнадцатого Лев пришел.
- Как он сюда попал?
- Просто, вошел в дверь.
- И что сказал?
Борис хмыкнул:
- Наверное, «Здрассти, я сын больной Корольковой», как-то так.
- И вы стали с ним беседовать, не проверив паспорт?
Молотков издал протяжный вздох.
- Дарья, тут больница, скоропомощная, сюда с травмами везут со всего города. У нас люди кубарем проносятся, родственники, милиция, страховые агенты. Мне что, у каждого удостоверение личности проверять?
- Значит, если я назовусь дочкой какой-нибудь Ольги Петровой, вы отдадите мне ее? С амнезией? - возмутилась я.
Борис Петрович скрипнул зубами:
- Лев оплатил протез и комфортабельную палату. А потом забрал Королькову! Вы готовы пойти на такой расход ради постороннего человека? Мы жуем одну тему!
- Куда Лев отвез мать? - задала я главный вопрос.
Молотков нахмурился:
- Домой, наверное.
