Мумия из семейного шкафа (СИ) - Белова Марина
Глава 10
Место для Кузиной могилы Алина нашла тихое и живописное. Пригорок на опушке березовой рощи, внизу ручеек, за ним луг. Красота! Правда, от дороги далековато, пока дошли, по уши испачкались в грязи. Ну да ладно, один раз можно пойти на такой подвиг — протопать с километр по раскисшей земле. Но не больше — на могилку я ходить не собиралась. А то, что место глухое, так это хорошо — люди сюда редко забираются, и мало кого заинтересует безымянный холмик.
Выкопать яму оказалось совсем не просто, как мы думали изначально. Глинистая почва была такая плотная, что нам приходилось в буквальном смысле отколупывать ее по кусочку. Только за два часа нам удалось вырыть какое-то подобие могилы. Вогнав ящик в отвоеванное пространство, мы сгребли кучу земли над крышкой. Могила получилась кривая и некрасивая и больше напоминала кривобокий конус, чем продолговатую насыпь, соответствующую кладбищенскому захоронению.
— Ну, уж как вышло, — сокрушенно изрекла Алина. — Опыта нам с тобой, подруга, не хватает.
— Типун тебе на язык. С меня и одного случая хватит. Все, справились. Прощай, Кузя, земля тебе пухом.
Мы дружно перекрестились, развернулись и пошли к машине, унося с собой на подошвах по килограмму глины.
Конечно, ни о каком «Пилигриме» не могло быть и речи. Для начала надо было хорошо отмыться, а одежду бросить в стирку, предварительно счистив с нее комья грязи. Решено было поехать ко мне.
К тому времени дети были уже дома. Как же обрадовался Санька, он не видел мать три дня. Алина тоже по нему безумно соскучилась.
А вот с Ромкой вышел конфуз. На знакомый голос он выбежал в прихожую. Алина в это время обнимала Саньку. Ромка, чтобы обратить на себя внимание, мяукнул и начал тереться спиной об Алинины ноги.
Алина посмотрела вниз и увидела на полу несуразное создание рыжего цвета с жуткими проплешинами. Брезгливо топнув на кота ногой, она подняла на меня глаза и с недовольством начала мне вычитывать:
— Откуда это чудовище? С улицы? Почему ты меня не предупредила, что вы взяли в дом кошку? Неужели ты не видишь, что она вся в лишаях? Прежде чем брать с улицы животное, его следовало бы отнести в ветеринарную клинику. Господи, мой Ромочка может от него заразиться. Где, кстати, он?
Я не стала ничего объяснять. В конце концов, я, что ли, перекрашивала кота, а потом выстригала спутанную шерсть самым изуверским образом, под корень? Если это невинные детские шалости, пусть детки и объясняются с Алиной. Надеюсь, собственного сына она не удушит, когда все-таки признает Ромку?
— Мама, ты что, не узнаешь нашего Ромку?
— Ромку? — насторожилась Алина.
— Ну да, здесь другого кота нет.
Алина отстранила Саньку, внимательно посмотрела на уродца и начала растирать ладонью грудь в области сердца.
— Все хотят моей смерти. Все. Рома, это ты?
Кот в ответ еще раз жалостно мяукнул.
— Узнать могу только по голосу, — Алина растерянно мотала головой из стороны в сторону.
— Мам, ну ты че? — Санька подхватил кота на руки и поднес его к Алининому лицу. — Смотри, морда, ушки, усы. Все на месте. Он вымоется, ты, мамочка, не переживай. Три раза искупаем, и будет такой же серенький, как и был.
— А что с его шерстью?
— Мы его лаком брызгали, а потом расчесать не смогли. Пришлось выстричь, — признался Санька.
— Ромочка, что же эти люди с тобой сделали? Санька, ты сам до такого додумался или тебе помогли?
— Алина, чтобы ты ничего не думала, мысль перекрасить кота в рыжий цвет пришла в голову именно твоего сына.
— А твоя дочь ни при чем? — ехидно спросила Алина, зная о способности Анюты придумывать увлекательные занятия.
— Конечно, у нее был свой клиент — Бобби.
Услышав свое имя, фокстерьер громко тявкнул.
— А этот почему такой? — Алина даже обрадовалась, заметив пятна зеленоватого оттенка на шерсти Бобби.
— Потому что дети у нас чересчур активные. Кто же знал, что им захочется поиграть в звериный карнавал?
Алина вновь перевела взгляд на кота. Даже если учесть, что рыжий цвет намного естественней зеленого, Ромка со своими выстриженными клочьями значительно проигрывал Бобби по экстерьеру.
— А ты куда смотрела?
— Алина, я третьи сутки практически дома не бываю, с тобой колочусь. А если тебе что-то не нравится, можешь хоть сегодня забрать Ромку и Саньку.
— Ладно, не кипятись. Сама знаешь, некуда мне сейчас их забирать.
— Тогда будь довольна, что твой ребенок, а вместе с ним и кот, сыт и здоров.
Не в Алининых интересах было затевать ссору. Саньку она пока забирать не собиралась. А кот… Что кот? В конце концов, шерсть отрастет, а краска вымоется. И если разобраться, мы любим животных не потому, что они белые и пушистые, а потому что просто любим и они любят нас.
До шести часов мы с Алиной очень плодотворно провели время: почистили запачканную в грязи одежду, в четыре руки приготовили ужин и, конечно же, проверили домашнее задание у наших горячо любимых деток. По ходу мы выяснили, что последние три дня Санька делал одну лишь математику, а Анюта английский. Потом они менялись тетрадками и без зазрения совести друг у друга скатывали.
С чувством выполненного долга без пятнадцати шесть мы покинули мою квартиру. Олега намеренно дожидаться не стали. Хорошо знаю характер моего мужа. Вряд ли он поймет, куда и, главное, зачем мы с Алиной собрались. И почему так поздно нужно встречаться с незнакомой женщиной? И вообще, жизнь нас ничему не учит, мы постоянно ищем на свою голову приключения.
До встречи оставалось еще почти два часа. Эти два часа мы решили провести в уютном салоне «Донна Белла» нашего друга Вени Куропаткина. Веня — парикмахер, или, как он сам себя называет, стилист.
— Алиночка, девочка моя, что с твоими руками? — воскликнул Куропаткин, глядя на ноготь, обломанный в ходе сегодняшних земляных работ.
По правде сказать, меня всегда коробило обращение к Алине «девочка моя». Алина далеко уже не девочка, во всяком случае, по отношению к Вене, она его старше минимум лет на десять. Но моя подруга просто растекается от счастья, когда тот ее так называет.
— Веня, это трагедия! — отозвалась Алина. — Ты не поверишь. Трое похорон за двое суток. Какое сердце может это вынести? И все сама, сама, вот этими руками. Никому это не нужно, а мне надо. Я и отпеваю, и могилы копаю, и хороню.
— Вы что, решили перепрофилировать свой бизнес? А что? Я слышал, очень выгодно. Может, меня возьмете? Готов делать макияж покойникам. В последнее время маловато у меня клиентов, думал даже закрываться. Берете?
— Веня, ты о чем?
— А разве речь идет не о погребальной конторе?
— Нет, Веня, я говорю о своей новой квартире. Кстати, запиши мой новый адрес. Так вот, мне досталась квартира со скелетом в нагрузку. Я пытаюсь его уже в третий раз похоронить. Сегодня самолично могилу копала и «Отче наш» пела. Посмотри, как на нервной почве руки трясутся, — Алина в доказательство протянула вперед кисти рук. Пальцы действительно немного подрагивали. — А над твоим предложением мы с Мариной подумаем. Если скелет вновь окажется у меня под дверью и мне вновь его придется закапывать, чувствую, у меня это занятие из хобби превратится в профессию, — пошутила Алина. — Послушай, как звучит — «Последний приют». Нравится?
— Алина, поосторожней со словами, — предостерегла я подругу и, как впоследствии оказалось, не зря. — Не о том говоришь. Ты вспомни, зачем шла к Вене.
— Как — зачем? Причесаться.
— Правильно. А если будешь обсуждать проект открытия погребальной конторы, мы никуда не успеем.
— Я и говорю. Веня, причеши меня так, чтоб я не только себе понравилась, мне еще сегодня с живым человеком надо встретиться.
В половине девятого мы подошли к дому на улице Академической. Было уже достаточно темно, и я не придала значения небольшому количеству людей, толкавшихся во дворе дома, в котором проживала Зацепина. Мало ли какие проблемы обсуждает сейчас народ? Повышение тарифов на коммунальные услуги, природные катаклизмы, международный конфликт или очередной террористический акт.
