Людмила Милевская - А я люблю военных…
Объект, кстати, тоже меня заприметил и был явно удивлен и явно приятно.
“Интересно, узнал он что я — это я?” — гадала я, шествуя к зеркалу.
Я старалась не спешить и смотреть в другую сторону, чтобы не лишать его радости смело лицезреть мой фасад. Миновав же объект, я и вовсе замедлила шаг — пускай хорошенько оценит меня и с тылу — там есть на что посмотреть. Однако, как я ни замедляла шаг, но все же уперлась в зеркало у которого и застыла, одним глазом глядя на себя, вторым же косясь на объект.
“Боже, какой мэн! Как он мил в этой тройке — просто чудо! Сколько в нем истинной стильности, сколько лоска! Не на похороны ли он собрался?”
Признаться, уже трудно было сказать кто кого потряс. Чем больше я разглядывала его, тем большим проникалась интересом. Он тоже даром времени не терял и, наивно полагая что у зеркала я всецело поглощена прической, с удовольствием ел глазами мой зад.
События принимали неожиданный, но очень приятный поворот — Владимир Владимирович вместе с президентом мигом отошли на второй план. Я в зеркало косила на объект, он косил на мой зад, и на нас опускалась аура влечения, дуновение страсти, томная пелена ожидания, сладкий флёр надежд…
Я даже начала строить кое-какие планы, как вдруг на наши головы свалилась Нинка-массажистка — откуда ее только черти вынесли? Хотя, я-то уж знаю откуда: из банного комплекса.
Эта Нинка всецело завладела вниманием объекта и разрушила мне весь флёр. Так громко она уговаривала беднягу, что нельзя останавливаться на достигнутом и обязательно надо все повторить хотя бы раз двадцать, но предварительно записаться, чтобы она уделила ему исключительнейшее внимание и т. д и т. п., что объект мой растерялся, а потом спасовал и поплелся за вероломной Нинкой записываться на следующий вторник вторым.
Нужно ли передавать мое разочарование?
“До чего же, чертяка, хорош! — скорбно думала я, горестно глядя вслед объекту. — Почти так же хорош, как мой подлый Евгений, но чур меня! Чур! Уже знаю как связываться с красивыми мужчинами. Хватит. Теперь будем искать кого-нибудь понеказистей.”
И я отправилась в ресторан.
Шла по улице и радовалась обилию витрин. Как хорошо, что в Москве не скупятся с этим делом — такая экономия времени: куда надо идешь и одновременно любуешься собой. Настроение от этого поднимается даже в период обреченности.
Оч-чень полезная вещь витрины!
Так незаметно до ресторана и дошла, выбрала столик у окна, уселась, обласкала взглядом официанта и, собираясь сделать заказ, случайно глянула вглубь зала.
Глянула и обмерла: там сидел мой объект.
“Это судьба!” — подумала я.
Глава 15
Он сидел и смотрел на меня.
Снова флёр!
Флёр!!!
Флёр опустился на нас, вернулись и дуновение и пелена…
“Как он умудрился попасть в ресторан раньше меня? — прорвалась сквозь пелену трезвая мысль. — Попасть и успеть сделать заказ. Надо же с каким аппетитом лопает. Кстати, причесочка просто блеск у него. Наверное Борьки шепелявого работа. Точно, все хвалят этого Борьку. Хоть бери и сама у него стригись, даром, что мужской мастер.”
— Вы будете делать заказ? — громом грянуло над моим ухом.
Чертов официант! Содрать бабки с меня ему не терпится!
— Молодой человек, нельзя же так орать! — возмутилась я. — Не видите разве, дама задумалась.
Молодой человек скроил недовольную мину, но наткнувшись на мой огнедышащий вид, мгновенно понял, что я способна на многое, спасовал и кротко произнес:
— Извините, три раза спросил, вы не отвечали…
— Ладно-ладно, — снисходительно успокоила я его и на всякий случай предупредила: — Не вздумайте сказать, что вообразили будто я глухая. Принесите-ка лучше меню.
Похоже он удивился:
— Но…
Нет, такому только дай поговорить! Уж лучше говорить буду сама.
— Послушайте, — рассердилась я, — вам за что здесь платят: за возражения или за ублажение клиентов? Очереди здесь нет! Так за что платят вам?
Пока он растерянно искал ответ на мой законный вопрос, я грозно повторила:
— Меню! Хоть какое-нибудь! Хоть вчерашнее!
Официанта как ветром сдуло.
Мысль моя легла в прежнее русло.
“Да-аа, не зря мой объект салон посетил, — делая вид, что разглядываю его исключительно украдкой (чрезмерная смелость вульгарна), размышляла я, — там, у подъезда, он был простоват в этом своем спортивном костюме, пусть и в дорогом, но как?! Как ему удалось попасть сюда раньше меня? Я же из салона первая вышла!
А-а!
А-ааа!!!
Это его!!!
Черт возьми! Его “Бентли” стоял у ресторана! Новенький “Бентли”!
Вот так открытие!!!
Он к тому же еще и состоятелен, мой мэн!!!
Как мне этого не хватало!
Нет, своего добра мне хватает вполне, но хочется хоть изредка встречать это и в мужчинах…”
— Ваше меню, — нудно прозвучало над ухом.
И это в такой ответственный момент!
“Чертов официант не оставляет меня в покое! — гневно подумала я, буквально вырывая из его рук обеденную карту. — Господи, откуда он только взялся на мою голову?!
Как откуда? Это же ресторан — знала же на что шла. Эхе-хе-хе…”
Я тупо уставилась в меню. Что тут выбирать?! Человек, отчаянно соскочивший с диеты, в ресторане готов есть практически все, даже салфетки!
— Дайте мне то, что заказал во-он тот господин, — сказала я, кивая на объект. — И еще домашние феттучине с мидиями и крабами, раз уж на них упали мои глаза.
— Феттучине нет, — отрезал официант.
Я была потрясена и не ответила ему сразу лишь потому, что имела слишком много чего сказать, официант же ловко заполнил паузу:
— В дневное время у нас вообще бизнес-ланч. Фиксированное меню в двух вариантах из трех и четырех блюд.
— А феттучине? — растерялась я.
— Феттучине будут вечером, как и все, перечисленное в карте, которую вы держите в руках, сейчас же могу предложить только бизнес-ланч в двух вариантах из трех и четырех блюд.
— Давайте оба варианта, — махнула рукой я, не сводя глаз со своего объекта.
Он тоже смотрел на меня. С удовольствием. А как же иначе?
Официант принес первый вариант, и я незамедлительно приступила к трапезе…
Какое блаженство! Сидеть в полумраке вполне приличного ресторанного зала, есть салат (о, чудо!) с настоящей жирной сметаной…
Да просто, черт возьми, есть! Есть!!! Лопать, ни в чем себе не отказывая!
И переглядываться, почти флиртовать с красивым преуспевающим мужчиной — разве могла я позволить себе такое до того, как состоялось покушение на президента?
До того, как муж меня бросил?! До того, как на нары угодила?!
Вот так рождаются истины — по-настоящему человек счастлив только тогда, когда ему уже нечего терять!
Однако, счастье мое недолго длилось: объект вытер губы салфеткой, еще одну ласковую улыбку мне подарил и… удалился, я же, обманутая, осталась сидеть перед вторым вариантом: опять салат, опять…
Впрочем, мне уже было не до салата. Я уставилась в окно: мой объект, благоухая дорогим одеколоном и источая довольство жизнью, отмассированный, причесанный и сытый пискнул сигнализацией, открыл дверцу “Бентли” и укатил в неизвестном направлении, я же осталась сидеть перед опостылевшим вторым вариантом — супом и салатом — лишенная всего, даже мужа, брошенная судьбой в такие пучины неприятностей, о которых и писать никогда не пробовала, не то чтобы их переживать.
— Принесите телефон, — приказала я официанту, мысленно уже готовя обращение к своей несносной Тамарке.
О, как я бываю, порой, наивна!
Разве даст хоть слово молвить она, эта женщина-вулкан, этот Везувий!
— Мама, ты невозможная! — заверещала Тамарка сразу же, как только осознала что это я. — Куда ты пропала? Шутка ли сказать, целую неделю ищут тебя!
Я насторожилась:
— Кто ищет?
— Бог ты мой! Да все! Все, кому не лень! Тоська ищет, хочет долг вернуть — слушай, по-моему она сошла с ума: всем долги возвращает. Никогда не поверю, Мама, что ее Тасик перестал скрывать в какую гору прет его бизнес. Мама, не поверю, что Тасик начал с Тоськой делиться, но с другой стороны где-то же “бабки” она берет, раз долги раздает. Ну, да фиг с ней, с Тоськой. Мама, Роза ищет тебя… Представляешь, ее Пупс…
Я пришла в ужас. Если Тамарка сейчас начнет рассказывать и про Розу с Пупсом, то встреча с Владимиром Владимировичем мне точно обеспечена — тема эта бесконечна!
— Тома! — паникуя, закричала я. — Слишком ограничена во времени, чтобы про Пупса слушать. Давай сначала мои вопросы решим.
— Ты всегда ограничена во времени, — рассердилась Тамарка. — Я ограничена больше тебя, но мы так давно не виделись, Мама, что скопилась критическая масса информации, способная разорвать меня. Но как ты могла так надолго пропасть? Слушай, Мама, я себе такую отпадную юбку купила: даже талия у меня появилась в ней. Надо и тебе такую же купить, хотя, там только маленькие размеры, ты же, Мама, добреешь как на дрожжах.
