Ольга Степнова - Фокиниада
– Действовать? – выпучил глаза Говорухин. – Что ты имеешь в виду? Жанна умела действовать?!
– Ещё как, – улыбнулась Вероника. – Твоя тихая, молчаливая жена, привыкшая жить за счёт авторитета и денег папы, для того, чтобы спасти своё счастье, превратилась в хваткую, наглую, предприимчивую бабёнку. Я же говорю, она впилась в тебя как пиявка! Отодрать её от тебя можно было только с куском мяса. Если бы ты всё же рискнул и попросил у неё развод, то в лучшем случае, она бы убила тебя, забальзамировала и положила в своей спальне, чтобы ты никому не достался. Она была немного чокнутая, твоя жёнушка… Знаешь, что она сделала, когда поняла, что твоя связь со мной гораздо серьёзнее, чем она думала?
– Что? – шёпотом спросил Говорухин. – Что она сделала?
– Наняла частного детектива и всё, всё, всё вызнала обо мне! Она узнала кто я такая, где живу, чем дышу, чем увлекаюсь, какой косметикой пользуюсь, как одеваюсь, какой размер обуви ношу и даже на каких форумах общаюсь. Она была шизофреничка, твоя жена! Узнав, что я участвую в ночных гонках, она тоже заделалась в стритрейсеры. Приехала на своём «Порше» расфуфыренная… Тьфу, вспомнить тошно. Но гоняла неплохо, даже второе место однажды заняла. Я не сразу поняла, что это твоя жена и первое время мы довольно мило общались. А потом… Потом мне стали приходить странные эсэмэски, в которых безымянный абонент угрожал, что если я навсегда не уберусь из этого города, меня убьют. Я пожаловалась тебе, помнишь, но ты надо мной посмеялся. И тогда я попросила Гришку, – Вероника кивнула на прикованного к двери брата, – везде и всегда меня охранять. Брат ходил за мной, словно тень, оберегая от опасностей. Гришка даже свой пневматический пистолет переделал под боевой… Недели две назад эсэмэски вдруг перестали приходить, но от этого стало ещё страшнее. Я понятия не имела, кому перешла дорогу, пока Лизка, моя подруга, не проболталась, что дамочка на жёлтом «Порше» – твоя жена.
И тогда я всё поняла. Мне даже стало весело. Как-то вечером я позвонила ей, наговорила гадостей, а она неожиданно предложила мне встретиться в квартире своей бабушки. Я согласилась на встречу, а что? Почему бы не поговорить с человеком, который мешает мне жить? Я не боялась Жанны, чего мне бояться женщины, которая ниже меня на голову и гораздо слабее физически? Я приехала в назначенный час, по указанному адресу… – Вероника вдруг замолчала. Говорухин смотрел на неё во все глаза.
– А ваш братец, как всегда потащился за вами обеспечивать вашу безопасность, – усмехнулся Севка. – В квартиру он зайти, конечно, не мог. Где он был?
– Гришка притворился электриком. Он копался в щитке, поэтому никто не обратил на него внимания. Никто никогда не замечает электриков, уборщиц и почтальонов, потому что они часть интерьера любого подъезда. Послушайте, дайте закурить, – попросила Котова.
– И мне дайте, – эхом отозвался банкир.
Лаврухин услужливо подскочил, прикурил две сигареты и вставил одну в рот Веронике, другую в зубы Александру Петровичу.
– Учтите, мои услуги дорого стоят, – сообщил Вася, плюхнувшись снова в кресло.
– Ещё слово, лавровый лист, и я тебе вместе с креслом с балкона выброшу, – пригрозил Севка.
– Как ты меня назвал? – возмутился Лаврухин, притормаживая ход качалки ногой. – Как?!
– Лаврушка ты вонючая, – любезно объяснил ему Севка. – Вывалился как у дикобраза из задницы, и ещё тарифы тут устанавливаешь. Не мешай мне работать, а то заложу начальству, что ты табельное оружие не сдал, уходя в отпуск.
– Сволочь, – буркнул Лаврухин и так раскачался, что едва не стукнулся затылком о пол.
– Продолжайте, – обратился к Котовой Севка.
– Пошёл ты, – неожиданно огрызнулась она. – Ты сыщик, ты и продолжай.
– Я так думаю, что вы с порога заявили Жанне, что Говорухин любит только вас и хочет развестись с женой. Жанна захохотала и крикнула: «Я никого не держу, пусть уходит, если захочет!» Эти слова слышала врач «Скорой помощи», которая в этот момент проходила мимо квартиры. Жанна уже не боялась развода, к тому времени она поняла, что муж никуда не денется и что размеренная семейная жизнь и поддержка её отца для Говорухина важнее неземной любви. Приглашая вас на разговор, Жанна решила убедить вас уехать навсегда из этого города, чтобы вы не путались у неё под ногами и не искушали банкира. Её беспокоила ваша молодость, красота, ваш темперамент и амбиции, которые могли завести вас очень далеко. То, с какой настойчивостью вы вторгались в её жизнь, раздражало Жанну и мешало ей жить. Она даже забеременела, чтобы ещё больше привязать к себе мужа. Скажите, ведь Говорухина рассмеялась вам в лицо и сказала, что беременна, когда вы сообщили ей, что Александр Петрович собирается жениться на вас?! Ведь банкир наверняка говорил вам, что давно не живёт с женой, а тут вдруг такой поворот событий – беременность, да ещё желанная, да ещё совсем небольшой срок…
– Он говорил, что она болеет по-женски, и ей ничего нельзя, – злобно фыркнула Вероника.
– Вот-вот! А тут его жена заявляет, что с мужем у неё всё в порядке! Скажите, она ведь наверняка приказала вам навсегда уехать из города? А может быть, она предложила вам денег, чтобы вы убрались с её пути?
– Миллион долларов! – усмехнулась Котова, жуя сигарету в зубах и пуская дым через нос, так как руки у неё были связаны за спиной. – Она предложила мне миллион долларов, но я отказалась, потому что Сандро стоит гораздо дороже.
Александр Петрович поперхнулся дымом и сильно закашлялся.
Лаврухин подскочил и постучал его по спине, заботливо заглядывая в глаза.
– Если б меня попросили за миллион долларов от вас отстать, я бы отстал, – радостно сообщил Вася банкиру.
– Ты и так отстанешь. Бесплатно! – Говорухин икнул и опять глубоко затянулся. – Миллион долларов… – пробормотал он, поднимаясь с пола и хватаясь за сердце. – За меня?!! Господи, да за миллион я бы сам себя бросил…
– Жаль, что я не пробила твою башку, Сандро. Жаль. – У Вероники на глаза навернулись слёзы. – Мне было бы легче любить тебя мёртвым.
– Ты любила мои деньги, а не меня! – визгливо крикнул банкир. – Иначе зачем бы тебе было нужно это скоропалительное замужество до того, как я сяду в тюрьму?! Тебе наплевать на меня! Ты готова на всё, лишь бы жить в этом доме, ездить на моих машинах и пользоваться моими счётами в банке!
– Заткнись! – Вероника выплюнула сигарету и затушила её ногой. – Я имею право на всё это! Я имею полное право!
– Тише, тише, – поднял руку Севка. – Какие вы тут все… меркантильные. Даже ты, лист лавровый!
Лаврухин показал Севке неприличный жест и плюхнулся в кресло.
– Итак, вы отказались от денег, но наверняка предложили свой выход из ситуации, – прищурился Фокин, глядя на Котову. – Какой?! Ведь вы с Говорухиной сидели на кухне и довольно мирно разговаривали, потому что Жанна хотела поставить чайник. Какую сделку вы предложили Говорухиной?
Котова, тряхнув рыжей гривой, захохотала.
– Я предложила ей отдать мне Сандро в обмен на мою книгу! – выпалила она.
– Что? – не понял Севка.
– В смысле? – обеспокоился Говорухин. – Что ты имеешь в виду? Какую книгу?!
– Я написала книгу, дорогой. Это документальный роман о наших с тобой отношениях, о том, как ты врал жене, как пытался выглядеть честным семьянином в глазах общественности, как крутил разные финансовые афёры со своим тестем-депутатом. Ты так много выбалтывал мне по пьяни, Сандро, что твоих тайн хватило на целую книгу! В моём романе много интимных подробностей, откровенных сцен и разоблачительной правды, убийственной для тебя, твоей жены и твоего тестя! Я написала эту книгу от своего имени и назвала всех своими именами. Роман называется «Шиворот-навыворот». Сразу три крупнейших издательства вцепились в него мёртвой хваткой, предложив мне большие тиражи и высокие гонорары. Но я не подписала ни одного контракта. Я принесла издательские договоры с собой и показала их Жанне. Да, мы сидели на кухне. Она просмотрела договоры и, усмехнувшись, спросила:
– Где доказательства, что это книга о тайнах моей семьи, а не сборник кулинарных рецептов?
Я процитировала ей на память несколько отрывков, из которых можно было понять насколько я в курсе интимных привычек её мужа, и как хорошо мне известны афёры её папаши.
Жанна побледнела, но ничего не сказала. Она поставила на стол две чайные чашки, налила в чайник воды и взяла зажигалку для газа. Я подумала, что Говорухина не может справиться со своими эмоциями и поэтому прикрывается ритуалом чаепития, но она вдруг абсолютно спокойно сказала:
– Ты не издашь эту книгу. А Саша останется со мной.
– Почему? – спросила я.
– Потому что рукописи горят. – Жанна стояла ко мне спиной, но по её тону я слышала, что она улыбается. Понимаете, эта богатая сука думала, что всё на свете решается с помощью денег и связей! Она была уверена, что власти и богатств её папаши хватит на то, чтобы перекрыть моей книге выход в свет!
