Галина Куликова - Брюнетка в клетку
– Без проблем, – ответила она и поманила официанта. – Еще чашку кофе и кусок пирога. – Потом посмотрела на часы и добавила для Жидкова: – Скоро за нашим дорогим профессором приедут.
– Насколько скоро? – поинтересовался он.
– Через полчаса.
– И мы наконец останемся вдвоем?
– Втроем, – похлопотал за себя Шубин. – Меня заберут завтра.
– Замечательно, – бормотнул Жидков и уточнил у Ларисы: – Он тоже будет жить со мной в одной комнате?
– Ладно вам, – примирительным тоном сказала та. – Посмотрите, какой он милый.
Обычно так хозяева говорят про пса, который во время вечеринки съел чей-то ботинок и этот кто-то собрался придушить мерзавца.
Шубин на секунду оторвался от свого разрушительного рисовального труда и задал неожиданный вопрос:
– А почему это вы друг с другом на «вы»? Очень подозрительно.
Лариса прикусила язык и уставилась на Жидкова. Тот сделал важное лицо и ответил:
– Я очень уважаю Ларису. И наоборот.
– Да-да, – подтвердила она. – Мы просто не можем по-другому.
– Нет, почему? Мы можем. Даже должны.
Жидков улыбнулся ей покровительственно. Ночные события стали бледнеть, и к нему возвращалась его обычная самоуверенность. Пожалуй, ему даже понравилась эта агентша, но для участницы преступной группировки она казалась какой-то уж слишком наивной. «Возможно, впрочем, в этом и заключается ее истинное коварство», – подумал он про себя.
Вместе с Альбертом из разговоров за столом ушла экспрессия. Они выпили еще по чашке кофе, и тут как раз появилась Леночка. К счастью, раньше времени. Она была маленькой, юркой и голосистой. Метрдотель забегал вокруг нее, словно молодая нянька вокруг орущего младенца.
– Вот что, Лара, – сказала Леночка строгим тоном. – Профессора я забираю, а дядя Леня остается с тобой.
– Да ничего, переночуем! – успокоила ее Лариса.
– Хочу тебя огорчить. Ночевкой дело не ограничится. Профессор О’Нейл собрался на неделю в Питер. Он тебе не говорил?
– И что? Твой дядя Леня…
– Вот именно. И не протестуй. Я ребенка еле-еле пристроила, чтобы ехать. Так что как-нибудь уж напрягись, хорошо?
– Но я… Но я… Именно из-за того, что я взяла другую работу, отказалась от… Джеймса. Я живу сейчас не дома…
Жидков слушал их с любопытством. Интересно, что за комедию ломают эти дамочки? Или же его личная охранница действительно имеет легальную работу?
– Я в состоянии приютить вашего дядю на любое количество дней, – любезно сказал он Леночке.
– Вы?!
– Я, – кивнул Жидков и пояснил: – Лариса сейчас живет у меня.
Он был таким милым потому, что страшно боялся Корабельникова, имеющего на руках компромат. Кроме того, девица помогла ему сегодня ночью. В его прояснившейся голове всплыла та злосчастная бутылка коньяка, которая ходила по рукам. Вероятно, там, на кухне, все валялись пьяные, а он… Но зачем ей потребовалась лопата?
– Ах, вон оно что! Вы, выходит, с Ларой вместе? – обрадовалась Леночка. – Тогда все замечательно. Я вам очень благодарна. Дядя Леня, ты останешься с этими людьми, хорошо? А когда я вернусь, мы поедем в госпиталь.
– Он что, болен? – шепотом спросил Жидков у Ларисы.
– Я здоров, – ответил тот. Слух у него оказался отменным. – У меня просто аллергия на грибы.
– Молодец, – похвалила его Леночка. И, наклонившись к нему поближе, вполголоса добавила: – Так всем впредь и говори.
Глава 5
– Лопату кто-то стырил, – жизнерадостно сообщила Лариса, когда они подъехали к дому. – Зря ты отказался задержаться и отнести ее домой. Кстати, они тебе еще не звонили?
– Кто? – испугался Жидков.
– Твои цыпочки, разумеется. Как ты мог забыть?
На самом деле он помнил о них каждую минуту. Некоторое время мялся, потом все-таки рискнул:
– Можно спросить? Зачем тебе ночью понадобилась лопата?
– Машину из грязи выкопать. Мы с шофером погрузили всех твоих девиц в «Фольксваген», и автомобиль умчался с ветерком. Насчет соседа ничего сказать не могу. На нем были телесные повреждения, но насколько серьезные… По крайней мере ходить на четвереньках и материться он мог.
– Спасибо тебе, господи! – пробормотал Жидков, на секунду закатил глаза, потом вернул их на место и распахнул дверцу для Шубина. – Вылезайте, дядьку, пойдемте до хаты.
Настроение у него поднялось до невероятных высот. На радостях он достал бутылку вина и откупорил его с большой помпой. Шубин согласился составить ему компанию, Лариса же пить отказалась наотрез.
– Ты в ресторане пил, – попеняла она Жидкову, окончательно перейдя с ним на «ты». – И опять собираешься. Ты что, алкоголик?
– Я над этим как-то не задумывался, – весело признался он и тут же воскликнул: – Опять телефон! Кто хороший и умный может мне позвонить? Да никто. Давай я не буду подходить?
– Нет уж, – обеспокоилась Лариса, в которой теплилась робкая надежда на успех задания, данного ей Корабельниковым, – все-таки подойди. Мало ли что? Вдруг это он… Ну… Тот, кто нам нужен?
Она бросилась к параллельному аппарату, прижала трубку к уху и вся подобралась, словно охотничья собака, ожидающая, когда хозяин подстрелит утку.
– Антон, это Анжелика, – сказала трубка низким пряным голосом. – Ты хорошо меня слышишь?
– К сожалению, да, – буркнул Жидков, прикрыв глаза. – Что случилось?
– Нам надо поговорить.
«Очередная любовница? – ахнула про себя Лариса и поглядела на него с изумлением. – Как его только хватает на всех этих баб?»
– Ну, давай поговорим. – Жидков отчего-то насупился, потемнел челом и весь сжался в своем кресле, словно боялся пропустить удар в живот.
– Не городи чепухи, – укорила невидимая Анжелика и передразнила: – «Давай поговорим»! Нет, родной, нам нужно увидеться. И немедленно. Я везу детей кататься на каруселях, так что ты можешь подъехать.
– Когда?
– Без промедления, Антон. Встречаемся через час у входа. Где всегда, ты понял?
– А что случилось-то? К чему такая срочность?
– Ты что, дурак или прикидываешься? Убили моего отца, а ты делаешь вид, что все идет, как надо. – Жидков раскрыл рот, откуда рвались возражения, но его собеседница добавила: – Кроме того, малыш хочет тебя видеть. И не спорь.
Комнату наполнили короткие гудки, и Лариса аккуратно положила трубку на место. Свою Жидков продолжал сжимать в руке, глядя на нее с таким неудовольствием, будто бы это она только что выдвигала ему непомерные требования.
– Я что-то ничего не поняла, – призналась Лариса. – У кого только что убили отца? Это еще один отец или тот же самый? Кто это такая?
– Моя двоюродная сестра, – мрачно ответил ее подопечный, расставшись наконец с ненавистной трубкой. – И отец тот же самый.
– Выходит, у Макара Миколина двое детей? Пасынок Альберт и родная дочь Анжелика? Она ведь родная дочь?
– Родная. Мы видимся очень редко, потому что кузина имеет привычку колесить по всему миру и редко заезжает в Москву.
– Она богата?
– Она красива. Всякий раз находится какой-нибудь миллионер, готовый исполнять ее прихоти.
– А дети?
Жидков засопел и схватил с журнального столика пачку сигарет. Долго возился с зажигалкой, наконец сделал первую затяжку и неохотно сообщил:
– У нее сын двенадцати лет, Артем. Он живет в квартире Анжеликиной родственницы по второму мужу здесь, в Москве. И у него, конечно, есть няня. Или воспитательница, уж не знаю, как правильнее сказать. О, сообразил, гувернантка! Анжелика сына фактически бросила. Наезжает иногда, так… отметиться.
– Но речь шла не об одном ребенке, – напомнила Лариса, глядя на Жидкова с подозрением.
– Второй ребенок младше, – туманно пояснил тот. – Ему только пять. Зовут Ваня.
– А он чей? – спросила Лариса осторожно.
– Трудно объяснить – чей. – Жидков затянулся так глубоко, точно решил измерить объем собственных легких. – Мой отец некоторое время назад ушел от моей матери и женился на другой женщине. У той женщины был маленький ребенок. А потом эта женщина заболела и умерла, и ребенок остался с моим отцом.
– Ах, вон оно что!
– Ну да. Но отец тоже умер…
Лариса все еще не могла понять, что же так сильно напрягает Жидкова и отчего он мнется. Наконец тот добрался до сути дела:
– Когда отец умер, я стал опекуном.
– Этого самого ребенка? – с недоверием спросила Лариса.
– Да.
Жидков – опекун? Ловелас, повеса и мелкий аферист? Кто же ему доверил воспитание малыша?
– Моя мать решила, что мы будем выглядеть… не комильфо, если отдадим Ваню в детский дом.
– И теперь он живет с ребенком Анжелики и с его няней в квартире Анжеликиной родственницы по второму мужу? – уточнила Лариса. – То есть, говоря иными словами, всеми брошенный?
– Почему? – обозлился Жидков. – Гувернантка у них с Артемом общая, и, к слову сказать, ей платят сумасшедшую зарплату!
Судя по всему, он откупился от своих опекунских обязанностей большими деньгами, но в глубине души все-таки чувствовал некоторое неудобство. Отсюда – хмурый лоб и бегающие глазки.
