Ирина Пушкарева - ПростиТурция, или Восток - дело темное
Они тогда с отцом торговались до пены у рта и плевания друг в друга. Знойная брюнетка (она же «любимая» мачеха) тоже свое огребла по полной.
— Элла, ты пойми! Ты же дочь министра! — пытался держать себя в руках свежеобретенный папаша.
— И что? Вот счастье привалило! Я теперь из-за этого должна кормить кого ни попадя? Вот объясни, зачем мне стилист? Анжела, вопрос с йоркширом решен, в Бобруйск вместе с йоркширом! У меня аллергия на животных дороже тридцати рублей! Объясните, зачем мне стилист и маникюрша?
— Элла, ну ты же девушка! Ты же должна держать себя в идеальной форме! — Анжелу, казалось, удар от этой деревенщины хватит.
— Я не убогая девушка! Я могу до салона красоты раз в неделю своими ногами дойти! Ладно, хорошо, на машине доехать! Кстати, вот зачем мне шофер нужен? Если кто-то не в курсе, а тут все про меня в курсе, вплоть до прививок в детсаду, я очень хорошо вожу любые авто! Да я на всем, что едет, катаюсь! Если что-то не едет, я это толкаю — и все равно катаюсь! Зачем мне шофер?
Свежеобретенная родня охала, хваталась за сердце и пыталась урезонить полусироту из Свердловска.
— Элла, вопрос с телохранителями даже не обсуждается! Это не моя прихоть, это дело государственной безопасности! В первую очередь потому, что тебя в любой момент могут похитить и начать меня шантажировать! Ты моя дочь! Ты — рычаг воздействия на меня и на принимаемые мною решения! — Папа-министр сдерживался, как мог.
— Вот счастье-то подвалило! Ты сам когда-нибудь пробовал с таким хвостом по городу таскаться? Иди вон Анжеле двух мужиков на шлейф сажай!
— Элла! Я уже много лет с этими мужиками живу! Прекрати смеяться! — Потом сам понял, что сказал, смущенно хихикнул, и продолжил: — И Анжела никогда из дома без сопровождения не ходит! Ты же отказываешься жить с нами, в этом доме?
Анжела напряглась. Элка кивнула, мол, так и есть, отказываюсь. Анжела расслабилась. Папа продолжил:
— Ну так вот! Ты понимаешь, что рядом с тобой всегда должен кто-то быть!
— Да хрен с ним уже, пусть кто-то будет! Но двоих-то зачем? Мне и одного хватит!
— А отдыхать, по-твоему, люди не должны? Если хочешь знать, у телохранителя очень серьезная и опасная работа! И, как правило, личные бодигарды работают в паре, посменно!
— Ладно, с охраной я, может, еще как-то проживу. Только если они за мной ходить за спиной не будут! Еще не хватало людей пугать! Слушай, а может, мы никому не скажем, что я твоя дочь? И тогда на меня покушаться никто не будет?
Папуля-министр вздохнул тяжело. Анжела хихикнула и отвела взгляд. Ага, понятно, она-то всем уже и растрепала новости личной жизни законного супруга.
— Эл, все уже в курсе. Даже кроты на соседнем участке. Так что без охраны не обойтись.
— Ладно, фиг с ней, с охраной. Но повар-то мне зачем? А стилист? Ребята, давайте палку не перегибать, а? Ну пожалуйста!
Анжела закатила глаза. Как живой человек может обойтись без стилиста, она отказывалась понимать. Это же как без силикона в груди — не жизнь, а мучения одни!
— Эл, повар — это тоже необходимость. Правда. На приемах, понятное дело, все, что ты будешь есть, проверено и перепроверено тысячу раз…
— На живых людях? — перебила папу Ёлка.
— Ну, кто выжил, тот живой человек. Не сбивай меня с мысли! Короче, ты должна быть в постоянной безопасности! И еда — это один из тех незащищенных моментов, где ты ничего не сможешь сделать. Поверь мне, личный повар просто необходим! И вообще, у нас в штате такие повара — ты через неделю будешь благодарить меня и Боженьку, что у тебя есть такое счастье!
— Опять же с хорошим поваром можно без диетолога обойтись. Практически экономишь, — не преминула влезть в разговор Анжела. — Хороший повар готовит очень вкусно и с нужным содержанием калорий. Худеть будешь с удовольствием.
— Я что, похожа на человека, которому худеть надо? — взвилась Ёлка.
— Пока нет. Но худеть надо всем! — авторитетно заявила брюнетка. — Так что повара надо брать без разговоров. Любимый, я с тобой согласна! — это она так перед мужем изящно прогнулась.
Короче, пришлось и на повара соглашаться. От всех остальных (в том числе и от йоркшира) удалось отбиться.
Но и оставшийся узкий круг персонала заставлял Элку нервничать и напрягаться.
Хотя, честно говоря, с этим самым персоналом Ёлке очень даже повезло.
Телохранителей ей назначили двух старых знакомых — Терминатора Александра и невысокого, жилистого, неприметного Евгения. Первый был представительским вариантом — на тусовках посветиться или еще где, чтобы все большого парня боялись. А Женя — это тихий, неприметный мужчинка, внешней угрозы не несет, внимания к себе не привлекает. Стоит себе такой лапочка, ботинком в почве ковыряет.
Оба эти парня — и Женя, и Саша — могли убить человека одним прикосновением. Двумя — толпу футбольных фанатов уничтожить. А еще каждый знал по нескольку языков, в совершенстве владел такими мелочами, как взламывание замков и сейфов, умением проникать в такие дебри Интернета, что Пентагон для них был фигней фиговой. Еще оба психологи были отменные, а еще… Короче, не парни, а золото — две штуки.
А вот повара Элка выбирала недели две. Потому что никто из тех, кого ей папаня с евонной манерной женой подсовывали, не подходил ни Ёлкиному образу жизни, ни ее привычкам, да и, честно говоря, таким затягиванием времени она надеялась от ненужной штатной единицы отделаться. В итоге француза с арабскими корнями и русским воспитанием Стива ей назначили в приказном порядке и без дальнейших обсуждений. Как оказалось, правильно сделали. Потому как поваром Стив оказался офигенским, парнем хорошим, человеком душевным. Короче, с ним Элка смирилась без особых душевных терзаний.
Так она обзавелась свитой. И она теперь таскалась за ней всю дорогу. Так табором по миру и кочевали: Москва, Екатеринбург, Кипр — ну и еще куда там Элку за этот прошедший год заносило. Небольшая таджикская семья.
Ёлка поначалу страдала и мучилась — ну не привыкла ее простая девичья душа к жесткой эксплуатации людей! Даже если эти люди специально для эксплуатации в хозяйстве заведены. Мол, ну как же так можно — ее одну столько человек обслуживают, носятся с ней, кормят-одевают, защищают постоянно!
А потом — смирилась. Нет, даже не смирилась, а поняла и приняла. Значит, так надо. Просто у каждого в этом мире есть свое место. И свое дело. Кто-то гениально готовит, кто-то одним движением руки толпу из шести человек по углам раскидывает и сознания лишает. И каждый должен заниматься своим делом. И зарабатывать этим на жизнь.
Уже позже, порядком попривыкнув ко всему, Ёлка практически случайно узнала, сколько полновесных условных единиц каждый месяц на пластик каждому из телохранителей с папиного счета отваливается, — узнала и покачнулась. Сумма, сопоставимая с бюджетом небольшой постсоветской республики…
Про зарплату специально выписанного из Европы Стива она даже интересоваться не стала — мало ли какая там сумма нарисована, девичье ж сердечко не любую информацию вынести сможет. Есть цифры, неподвластные юному сознанию и нежной психике.
Кстати, Элка действительно назначила ежемесячные выплаты детскому дому, в котором мама выросла, и действительно у нее на зарплате сидел специальный дяденька, который следил, чтобы эти благотворительные деньги не воровались.
А по прошествии какого-то времени Ёлка к своему безбедному образу жизни привыкла. Она привыкла тратить деньги так, как ей захочется, а не на что хватает. Она купила себе шикарную квартиру в Москве. И мечту в Екатеринбурге.
У каждой женщины есть идиотская мечта. Причем, если эту каждую женщину спросить, на фига ей эта мечта нужна, — она ответить не сможет. Или ответит, но такой бред горячечный, что лучше и не начинать спрашивать.
Сколько наших людей ездят в Париж — тратят деньги на путевки, трясутся в автобусах и поездах, переплачивают за билет на самолет — только для того, чтобы классически «плюнуть с Эйфелевой башни на головы беспечных парижан»! У каждого из нас такие знакомые есть.
Я уже молчу о безумных людях, которые покупают себе спортивные машины и кабриолеты всякие — при наших-то дорогах! На этих «Alfa Romeo» из обычного среднестатистического двора в нашей стране выехать невозможно, не говоря уж «на дачу за урожаем» — вот спрашивается, на фига такое авто покупать? А она (обладательница или мечтательница) глаза закатывает и выдает: «Представляешь, еду я с открытой крышей, ветер теребит мне волосы, а я вся такая красотка в солнечных очках, и шарф такой весь шелковый развевается». Ага. Едешь ты вся такая дура три километра в час по пробкам, вся провоняла от мыкающегося рядом в той же пробке автобуса. Очки темные надеть не сможешь, потому что зрение минус шесть и затемнять его вообще нельзя — иначе убьешься сослепу. И волосы перекисью водорода испорчены так, что развеваться уже давно не могут, как проволока, только гнутся. По всем раскладам, сомнительная какая-то красота получается!
