Наталья Скороденко - Козлы и орлы
– Не каркай! По-любому часа три покараулим, вдруг повезет… А не повезет, мы… – и я поведала подруге о прилетающем с целью приобретения квартиры Джоне. – Так что законтачим с Эльвиркой на полную катушку! Будем каждый шаг контролировать! – оптимистично заключила я.
Инка воспряла, мы включили радио и стали медитировать под какую-то индийскую музыку, приготовившись к длительному ожиданию. Но всего через полчаса из подъезда вышла Эльвира собственной персоной. На этот раз она явно не хотела покорять всех без разбору, поскольку одета была скромненько – серая курточка, свободные джинсы, спортивные кроссовки. Судя по всему, намылилась она куда-то своим ходом, потому что пошла не к припаркованным во дворе машинам, а через скверик на проспект. Чтобы не рисковать и не упустить прелестницу, мы с Чудновской тоже потянулись за ней пешочком.
Эльвира спустилась в метро, проехала три остановки, сделала пересадку и доехала до «Цветного бульвара». Мы чуть было не потеряли ее в переходе – я не могла развить стабильную скорость, потому что, с одной стороны, отчаянно путалась в юбке, а с другой – то и дело отскакивала от прущей напролом Чудновской. С горем пополам мы вышли за Эльвиркой на улицу и, держась на изрядном расстоянии, продолжили слежку.
Идти пришлось долго. Эльвира плутала по каким-то переулкам и проходным дворикам, которых в центре немало, и мы совершенно запыхались, стараясь не упустить ее и при этом остаться незамеченными. Наконец она остановилась у парадного, пафосного вида подъезда, облицованного черным мрамором. Надпись над входом была выбита золотыми буквами на таблице из мрамора, белоснежного, с очевидным прицелом не на один век. Она гласила: «АКАДЕМИЯ ПРОБЛЕМ БИОИНФОРМАЦИОННЫХ И ПСИХОКОСМИЧЕСКИХ НАУК ПРОФЕССОРА ПАВИАНЫ».
Эльвира нажала на огромную золотую кнопку звонка, и через несколько секунд дверь в таинственное заведение отворилась. Она вошла, и дверь сразу же захлопнулась – в академии явно не стремились к излишней публичности. Инка задумчиво рассматривала надпись.
– А что, разве у биокосмических и психологических наук бывают проблемы? – наконец спросила она.
– Если такие науки вообще существуют, у них определенно имеются проблемы. Типа, как считаться науками вне академии госпожи Павианы!
– Интересно, что там Эльвира потеряла?
– Попробуем точно выяснить! Только когда она выйдет…
– Если вообще выйдет, – вставила Инка.
– Будем надеяться… Так вот, ты паси ее дальше, а я посещу академию, чтоб разведать, какие такие психокосмические проблы решает Эльвирка. О'кей?
– Яволь! – ответила верная боевая подруга.
Подлая Эльвира выходить не спешила, похолодало, мы начали подмерзать и подпрыгивать на месте. Прохожие удивленно на нас поглядывали. Поначалу я, было, решила, что в этом странном дворе живут исключительно неадекватные люди, поскольку на них постоянно воздействует мощный биоинформационный поток из академии, но потом до меня дошло, что, подскакивай мы от холода в джинсиках и курточках, никто бы и бровью не повел. А тут две затрапезные тетки в возрасте скачут как козы!
– Не прыгай, Инка, веди себя соответственно образу! – зашипела я на Чудновскую, осознав нелепость нашего поведения.
Инка перестала дергаться, и, надо сказать, очень вовремя. Из академии вышла Эльвира и почесала через двор. Инка заговорщицки кивнула мне и огородами двинула за ней. Подождав, когда они исчезли из виду, я решила наведаться к уважаемой госпоже Павиане.
После нажатия на «богатую» кнопку звонка дверь не отворилась. Из динамика на стене донесся голос:
– Вам назначено?
Видимо, Эльвира приходила сюда не первый раз – кого попало в академию не пускали и наблюдали за визитерами по камере.
– Нет, но хочу записаться на прием лично, не по телефону, – ответила я.
В динамике закряхтело, защелкало, и дверь призывно распахнулась. Мраморный подъезд не случайно выглядел так роскошно, интерьер холла был ему под стать. Фонтанчики, позолота, кожаная мебель и зеркальная стойка администратора – все в голос кричало о благосостоянии заведения.
– Здравствуйте! Вы у нас впервые? – вежливо спросила приятная женщина средних лет за стойкой.
На ее груди поблескивал бейджик с именем – Изабелла Ивановна. Сочетание показалось мне диковатым, но, вероятно, отец Изабеллы Иван считал иначе.
– Да, мне вот знакомая посоветовала к вам обратиться, сказала, у вас проблемы решают… – совершенно не представляя специфики разрешаемых академией проблем, расплывчато ответила я.
– Причем любые проблемы, – весьма кстати начала расхваливать контору администраторша. – Вот, ознакомьтесь, список наших услуг.
Она протянула мне красиво оформленный буклет, на обложке которого была изображена довольно плотная немолодая женщина кавказской национальности в блестящих одеяних. В ладонях она держала увесистый, судя по размерам, хрустальный шар, лучи из которого шли к ее густо намазанным очам. Павиана, догадалась я.
– Присядьте, почитайте! – ворковала Изабелла Ивановна, почуяв во мне потенциальную клиентку. – Чай, кофе?
– Черный чай, если можно, со сливками, – попросила я, решив по полной насладиться местным гостеприимством.
Удобно устроившись в мягком кресле, я внимательно осмотрела помещение. Стены и даже потолок были в изобилии украшены изображениями профессора Павианы. Она строго и мудро взирала с фресок, картин и мозаик, как портретных, так и в полный рост. Холл переходил в длинный коридор с дверями по обе стороны.
Я открыла буклет и сразу же наткнулась на стихотворение, которое, судя по всему, выражало жизненное кредо профессора:
Тем хочу я помочь, кому тяжко и горько, Кто от бед и потерь напугался, поник. Научу я вас жить несгибаемо стойко, Энергетики Космоса я проводник! Протяну свои руки я, словно антенны,
И Космическим поясом вас обвяжу,
От ладоней моих луч пройдет через стены,
Чего было и не было – все расскажу!
Стих сработал, как выстрел в упор. Я просто обалдела, наповал сражало все – от первого до последнего слова, но отчего-то особенно глубоко в душу запали «руки-антенны». Может, оттого, что мощные длани весьма дородной Павианы напоминали скорее бревна средней толщины, а отнюдь не хиленькие антенки.
Далее следовал не менее впечатляющий, чем само стихотворение, спектр услуг: определить и снять сглаз, порчу, проклятье, устранить соперницу, открыть любовную чакру, запустить энергию обольщения, снять «венец безбрачия», излечить от избыточного веса, курения, алкоголизма, энуреза, заикания, заговорить рубль и доллар – вот далеко неполный перечень.
Оставалось только поражаться, как все эти годы я прожила без Павианиной помощи! Погоревав об утраченных возможностях, я все же решила и впредь жить как попало. Да и без меня у профессора клиентов хватало, мало ли дураков на Поле Чудес! Но сейчас следовало понять, по какому профилю обращалась за помощью к ведунье Эльвирка.
– У меня много проблем, – пожаловалась я администраторше. – Почти все из перечисленных в брошюре.
Изабелла Ивановна посмотрела на меня с нескрываемым ужасом и сказала:
– Тогда вам к самой госпоже Павиане надо бы! А она в Филадельфии проводит конференцию… У нас сейчас, к сожалению, ученицы прием ведут. Вам срочно?
– Срочно! Ничего, я вполне доверяю ученицам. Их же профессор Павиана обучает? – уточнила я.
– Конечно! Что ж, давайте тогда оформляться. Девочки у нас сильные, да и прием у них в два раза дешевле, чем у профессора… С вас пять тысяч, – объявила она.
Я даже поперхнулась:
– Кхе-кхе… П-пять? А у самой – десять?!
– Да, почти даром работает. Святая женщина! – профессионально нагло ответствовала служительница культа.
– Вот, – выложила я из кошелька все, что было. – Только расскажите, кто у вас сегодня прием ведет?
– Сегодня принимает Нинель – повелительница космических бурь. Энергетически мощная молодая профессионалка, – ответила Изабелла Иавновна. – Третий кабинет по коридору направо. Удачи! – Она нажала на кнопку интеркома и провозгласила: – Нинель, к тебе!
Сокрушаясь по пяти безвозмездно подаренным Павиане тысячам, я пошла по коридору, от души надеясь, что умудрюсь разузнать за эти деньги что-нибудь полезное для дела, а не вскрою страшную Эльвиркину тайну про многолетний энурез и домашний алкоголизм.
Дойдя до нужной двери, я постучала, и та сама по себе мягко распахнулась. Я сделала шаг в комнату и угодила в третье измерение… Ноги утопали в мягчайшем ковре, в отраженном десятками огромных зеркал полумраке крутились какие-то разноцветные вихри, в тихую психоделическую музыку врывались звон колокольчиков и таинственные вздохи-стоны, пахло ароматическими свечами и маслами. Из всего этого великолепия неясным силуэтом проступал стол, на котором стояли всевозможные магические предметы – шары, свечи и даже черепа. За столом сидела хрупкая фигурка, от входа можно было разглядеть лишь роскошные пышные черные кудри.
