Нина Васина - Интернат, или сундук мертвеца
— Он с нами, — сказал Федя, уперевшись глазами в глаза Хамида. Хамид первый отвел взгляд. — Ты ведь хотел. Хотел, да? — Федя почти кричал. — Хотел, чтоб он здесь заснул и его тут нашли, да? — Он с удивлением заметил, что едва сдерживает слезы.
— Брось. — Хамид говорил устало и грустно. — Я чувствую, что от него никуда не деться, если сможешь его разбудить, буди.
— Черепаха! — заорал Федя, склонившись над Максом.
Макс открыл глаза и посмотрел перед собой бессмысленно, быстро прикрыв рукой грудь.
— Надо идти. — Федя протянул ему руку, но Макс встал сам, перевалившись, как обычно, на бок и встав сначала на четвереньки.
— Правильно, так и разговаривай. Постепенно перейдем на предложения из двух слов, и главное что? Что он счастлив, а я, дурак, имея все, искал чего-то Смерть захотел рассмотреть. Рассмотрел. — Хамид размахнулся и выбросил в окно ключи от кабинета.
Они медленно шли по коридору, приноравливаясь к скорости Макса. Макс брел сзади.
В комнате их ожидал совет. Все сидели на кроватях.
— До конца тихого часа тридцать минут, — сказал Севрюга. — Вы ребята, конечно, крутые, но вам надо бежать. Поможем, чем можем.
Интернатовцы вставали по одному и подходили к кроватям Феди и Хамида.
Через пять минут на одеяле Феди лежали: небольшой компактный набор отмычек, две восхитительные финки — одна выстреливающая от кнопки, пять рублей и двадцать копеек мелочью, пачка печенья, маленькая шоколадка, шило, небольшой, остро заточенный крючок с привязанной к нему длинной веревкой и старая затрепанная книжка «Легенды и мифы Древней Греции». Книжку положил на кровать самый мелкий нарушитель и долго еще не мог отвести от нее глаз.
— Забери, — сказал Федя, у него еще не прошел шок, соображал он плохо.
— Вдруг пригодится, а я знаю ее наизусть.
Тяжело дышал Макс, пуская слюну во сне, он заснул, едва улегшись на матрас на полу.
— Готовы? — спросил Болт.
— Сейчас? — не понял Хамид.
— А ты думал, темной ночью? Нет, бежать нужно сразу и сейчас. Днем дежурят всего два надзирателя по корпусам, а ночью у каждой комнаты и на кухне. Я покажу пожарную дверь в хозяйственную пристройку, ее можно открыть отмычкой. Там кухня и изолятор. За кухней и туалетом кладовка. В кладовке есть окно. Там недавно вставляли решетку, делали ее изнутри. Остальные вделаны в кладку. Вперед, братцы, помоги вам Бог, но дебила возьмите с собой, без него вам решетку не сдернуть. А там уж смотрите сами, добирайтесь к железке.
— Как это? — тупо спросил Федя. — Какая решетка, почему сейчас?
— Буди Макса. — Хамид выгребал из своей тумбочки вещи. В красивой жестяной банке от чая у него было сделано второе дно, Хамид выковыривал его шилом. Под металлической заслонкой, в вате, чтобы не дребезжало, лежало большое кольцо с печаткой.
Болт, внимательно отследивший эту операцию, присвистнул.
— Не могу, — сказал Хамид, глядя в загоревшиеся глаза, — ну убейте меня, не могу! Это моего прадеда, он был шахом, честное слово, этому перстню двести лет!
— Я всегда знал, что чурка что-то прячет! — радостно сказал Болт. — Ладно, живи, шах гребаный!
Севрюга сам открыл отмычкой пожарную дверь в хозяйственную пристройку.
— Ну, бывайте! — Он стукнул Хамида и Федю по спине, оглядел засыпающего на ходу от сытости Макса, покачал головой и убежал.
Макс осмотрел дверь, выглянул в коридор и с собачьим изумлением уставился на Федю.
— Надо идти. — Федя кивнул головой на дверь.
Макс сполз по стене и сел на пол, расставив ноги.
— Он не пойдет, он все понимает! — закричал Хамид, Федя испуганно зажал ему рот рукой. Он походил немного туда-сюда и сел перед Максом на корточки.
— Макс. Это очень важно. Твоя черепаха умерла. Ты знаешь это, да? Она умерла. Все когда-нибудь умирают.
— Черепаха, — сказал Макс и закрыл сокровище рукой.
— Правильно, черепаха, но она умерла. Если ты ее любишь, то ее надо похоронить. Когда кто-то умирает, его надо хоронить. Под деревом, в тени, чтобы хорошо и удобно было. Ты видишь поблизости хоть одно дерево?
— Я поел, — сказал Макс.
— Прекрасно, а теперь похороним твою черепаху. Под деревом, в тени. Макс, скажи: «Хорошо!»
— Хорошо, — сказал Макс.
Федя вытер пот с висков.
— Нам надо пойти туда, где есть деревья, чтобы похоронить черепаху, правда, Хамид?
Макс поднял голову и посмотрел на Хамида.
— А как же! — Хамид вытаращил глаза и вздохнул. — Конечно, похоронить черепаху — первое дело. Но деревья очень нужны. Ну и бред, — пробормотал он сам себе.
Макс тяжело поднялся и первый вышел в дверь.
Их проводил оглушительный звон. Тихий час кончился. Правонарушители должны идти в цех работать, еще минут тридцать в запасе, пока их не хватятся.
В хозяйственном корпусе пахло по-другому, из кухни слышен был громкий разговор двух женщин. Кладовка закрыта на шпингалет. В крошечной захламленной комнате огромный Макс передвигался с трудом, до окна было три шага. Феде казалось, что черепаха воняла все сильней и сильней. Хамид стоял у дверей и обреченно смотрел на небольшое окно с решеткой.
Федя взялся за перекладину решетки и подергал ее.
Потом сел на коробку.
— Бесполезно, — сказал он.
Макс подошел к окну и легко раздвинул прутья решетки в сторону. Посмотрел назад.
— Нет, — привстал Федя. — Надо выдернуть всю, всю, понимаешь! Иначе не выбраться.
— Даже если он выдернет решетку, ему из этого окна не выбраться, слишком мало, — обреченно сказал Хамид.
Макс встал у окна, раздвинул ноги и хорошенько обхватил руками прутья решетки. Потянул на себя. Прутья стали прогибаться, Феде показалось даже, что решетка так и будет тянуться и тянуться черными толстыми нитями к Максу, но толстяк победил и выдернул ее с глухим звуком, взметнув штукатурную пыль.
— Господи, — прошептал Хамид.
Федя встал на коробку и высунул голову из окна. Они с Хамидом действительно пролезут без проблем, но вот Макс… Толстая старая кладка выглядела безнадежной.
— Лезь первым, — сказал он Максу.
Макс встал на коробку и тут же провалил ее. Хамид подтащил ведро и поставил его вверх дном. Макс высунул голову и убедился, что его плечи не пролезают. Он вылез в комнату, удивленно оглядел окно, засопел и стукнул кулаком в стену.
Несколько кирпичей обвалились.
— Теперь нам хана, — сказал Хамид, — сейчас сбегутся все на грохот!
— Быстрей! — закричал Федя Максу. Макс размахнулся и стукнул кулаком рядом с отбитыми кирпичами. Он рассмотрел окровавленную руку, подумал и ударил другой. Упало еще несколько кирпичей. Федя нашел табуретку, Макс стукнул ею по стене у окна — обвалился целый пласт. Поднялась пыль, Хамид закашлялся. Когда пыль улеглась, он увидел, как Макс вылезает в окно, извиваясь огромным червяком.
Он ждал их внизу и просто подставил ладонь, на которую Федя, а потом Хамид встали ногами. Макс опустил их осторожно на руке к земле.
— Ну что, — спросил Федя, весь седой от пыли, — свобода?
— Какая свобода, смотри! — Хамид показал рукой вдаль.
Интернат образовывал своими строениями замкнутый прямоугольник, внутри этого прямоугольника был двор, въезд был сделан в одной из сторон. Окна выходили только во двор, поэтому интернатовские не видели огороженного колючей проволокой пространства за прямоугольником. До проволоки было еще метров сто, вдали виднелся въезд и две покосившиеся вышки. Вышки были пустые.
— Пусть Макс потрогает проволоку, — сказал Хамид, задыхаясь, когда они бежали к ограждению. — Вдруг она под током, вышки-то пустые!
— Ну вот что, ты, конечно, у нас благородных кровей, это понятно. — Федя задыхался, они остановились у проволоки, тяжело дыша. — Ты себя должен беречь, а вот я простой гегемон, и я возьмусь за проволоку вместе с ним!
— Глупо, — сказал Хамид, оглядываясь, — давай хоть палкой сначала попробуем закоротить.
Ни палки, ни мало-мальски крупного камня вокруг не было.
Послышался далекий шум подъезжающей машины. По пыльной дороге от кочегарки екал к интернату грузовик.
— Нет времени, — сказал Федя и взялся рукой за проволоку.
Ничего не случилось, и, раздвинув ее, они пролезли на ту сторону жизни.
