Дональд Уэстлейк - Малыш Джимми
— Они нам больше не пригодятся, — настаивал Дортмундер. — Не хочу терять время. — А Марчу он сказал: — Итак, давай-ка прямо к дому. Может уже хватит поворотов?
— Ну.
Джон посмотрел на него:
— И что значит это «ну»?
— Ну, дело в том… — начал Марч. Он сильно моргал глазами и выглядел озабоченным, даже смущенным. — Дело в том, мне кажется, я переборщил с поворотами и сокращением пути.
— Ты потерялся?
— Ну, — оправдывался Марч, — не совсем.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, была одна дорога. Я думал она находиться неподалеку, но увы. Я не могу отыскать ее.
— Если тебе не по силам найти дорогу, которую ты ищешь, — настаивал Джон, — значит, ты потерялся. Именно потерялся.
— Если бы только выглянуло солнце. Скоро стемнеет, и небо затянули тучи.
— Думаю, скоро пойдет дождь, — прогнозировал Келп.
Дортмундер кивнул:
— И мы заблудились.
— Если я поверну налево, — сказал Марч, — возможно все будет в порядке.
— Если так уверен, — засомневался Дортмундер.
— Наверное.
15
— Вот она, — произнес Марч. — На этот раз я уверен.
— И последний раз ты тоже был уверен, — напомнил Келп. — Там меня чуть было не покусала собака.
Трое мужчин прищурившись, вглядывались в ветровое стекло, через завесу потоков дождя на нечеткий объект, освещаемый фарами автомобиля. Эта была четвертая по счету грунтовая дорога, на которую они наткнулись после того как сгустились сумерки и пошел дождь. Страсти в машине накалились до предела. Джимми уснул, положив голову на руку Мэй, но остальные бодрствовали и продолжали нервничать. Дважды или трижды машина застревала в грязи, тогда Келп и Дортмундер выходили и толкали ее. Один раз даже случился неприятный инцидент, когда они по заверениям Марча отыскали «правильный» дом. Келп первым вышел из машины и обнаружил, что они ошиблись и особняк занят другими людьми, ну или, по крайней мере, одной крупной немецкой овчаркой.
— Тот или не тот дом, — попросил Джон, — главное не застрянь снова.
— Я стараюсь, — ответил Марч. — Кроме того, я уверен, это — «правильный» дом.
— Послушай, Стэн, я твоя мама и скажу тебе прямо, если ты снова ошибешься, то лучше тебе не попадаться на пути моего такси.
Марч навис над рулем, вытянул вверх шею, как будто пытался что-то разглядеть, перевел рычаг переключения на более низкую передачу и мягко нажал на педаль газа. Машина, подпрыгивая и раскачиваясь, медленно двинулась по рытвинам. Постепенно очертания жилища становились все более четкими. Дом с открытым крыльцом был обшит вагонкой. Окна заколочены. Нигде не было видно ни огонька.
— Вот он! — закричал Марч. — Ей-богу, это действительно он!
— А почему ты так удивлен? — поинтересовался Дортмундер.
Однако мама Марча наклонилась вперед, просунула голову между передними сиденьями и сказала:
— Стэн, ты прав. Это именно то место.
— Ей-богу, — восклицал Марч. — Ей богу.
Дорога поворачивала возле дома и исчезала далеко в лесу с правой стороны. Марч подъехал так близко к постройке, как только мог, заглушил двигатель и произнес:
— Мы сделали это.
— Фары не туши, — приказал Дортмундер.
На заднем сиденье авто проснулся Джимми. Он сел и попытался потереть глаза, но наткнулся на какую-то резиновую вещь на своем лице:
— Э-э!
— Спокойно, Джимми, — сказал Мэй, похлопывая успокаивающе по его руке. — Все хорошо.
Темно, на его голове нечто, на ощупь и запах противное, вокруг посторонние, чьи голоса он не узнавал — на какой-то момент Джимми поддался панике. Реальность и сон перемещались в его голове, он совершенно не понимал, где он, что происходит и что из этого реально.
Но если человек занимается психоанализом почти четыре года, то для него становится привычным делом непроизвольное изучение и анализ воображаемого и реального. Мозг настойчиво ищет символический смысл в темноте, резиновой маске, незнакомых голосах. Он не может полностью лишиться контроля, ведь это грозит затяжной паникой.
— О, — вздохнул мальчишка с облегчением, — это всего лишь похитители.
— Верно, — согласилась Мэй. — Не о чем беспокоиться.
— На секунду я действительно сильно испугался, — добавил Джимми.
— Сейчас мы будем выходить из машины, — предупредила женщина. — Идет дождь, подниматься будем по ступенькам, так что держись за мою руку.
— Хорошо.
Успев промокнуть под ливнем, они вошли в дом. Марч, прежде чем покинуть авто последним, выключил фары.
По всей видимости, в доме уже несколько лет никто не жил. Лишь нерабочая газовая плита на кухне, газетная вырезка с изображением астронавтов прогуливающихся по луне в рамке на стене гостиной, сильно испачканный матрас в одной из спален наверху и больше ничего. Таким застали особняк Марч и его мама. Они завезли три партии мебели, а Марч обнаружил, что туалет наверху вполне в рабочем состоянии, если налить в него несколько полных ведер воды из ручного насоса на заднем дворе.
— Только он бьет струей, — предупредил Марч заранее.
Мэй и мама завели Джимми наверх, освещая дорогу двумя фонариками, которые сюда ранее привез Марч. На окнах в спальне не было решеток, как в комнате из книги «Похищение ребенка». Их заколотили досками, что казалось тоже неплохо. Прочная дверь закрывалась на ключ снаружи.
Мэй забрала свою маску, а мама одолжила маску Марча. Они надели их прежде, чем открыть глаза мальчика.
— Здесь ты пробудешь день или два. Пока мы не получим деньги от твоего отца, — сказала Мэй.
Джимми посмотрел вокруг. В неярком свете от двух фонарей, он рассмотрел детскую кроватку с лежащей на ней пижамой и раскладной стул, на котором виднелось полдюжины комиксов. И два окна, заколоченные снаружи досками.
— Здесь холодно, — произнес мальчишка.
— На кровати есть много одеял, — ответила Мэй. — И скоро я принесу тебе горячий ужин.
Две женщины собрались уходить и Джимми спросил:
— Мэй, можно я оставлю один фонарик себе? Я хочу почитать комиксы.
— Конечно, — ответила она.
Когда Мэй и мама вышли из комнаты, они снова сняли свои маски, заперли дверь, оставив ключ в замке, и спустились вниз.
Марч зажег три керосиновых лампы, которые припрятал в доме заранее. Теперь гостиная выглядела вполне сносно. Мокрую одежду повесили на гвозди и крючки, прибитые на стенах. Келп в майке сидел за карточным столиком и раскладывал пасьянс. Дортмундер выжимал рубашку. Запах влажной одежды смешался с ароматом горелого керосина. И заколоченные окна, вытянутые тени на стенах и черные зияющие дверные проемы дополняли ощущение того, что они находятся не в жилом доме, а в пещере под землей.
— Он в порядке? — спросил Джон.
— Лучше чем мы, — ответила мама Марча.
— Приготовлю нам что-нибудь поесть, — сказала Мэй и направилась к кирпичному камину в углу комнаты.
Марч привез уголь и печь для барбекю, две вместительные кастрюли, чтобы вскипятить воду и сухие пайки под название «Lurps».[2] Еда в пластиковых пакетиках превращалась в кастрюле при добавлении горячей воды в говядину-и-рис или свинина-и-бобы. А еще растворимый кофе, сливки, пластиковые стаканчики и тарелки.
— Подвезешь свою маму к телефонной будке. Сможешь найти? — спросил Дортмундер у Марча.
Тот очень удивился:
— Прямо сейчас? В такой дождь?
Мэй, держа в руках «Lurps», добавила:
— Ты должен дать знать отцу мальчика, что с ним все в порядке.
— Конечно, — согласился Джон. — А также поинтересоваться насчет выкупа. — И уже маме Марча сказал: — Вы знаете, что должны сказать?
— Думаю да, — ответила женщина и похлопала по карману куртки. — Прочитала в книге.
— Книга, — кисло повторил Дортмундер. — Хорошо, отлично.
— Когда вернетесь, — добавила Мэй. — вас будет ждать вкусный горячий ужин.
— Ха! — крикнул Келп и ударил картой по столу с такой силой, что все подпрыгнули и уставились на него. — У меня получилось! — сказал он и счастливо улыбнулся, но когда увидел их хмурые лица, добавил. — А это происходит не часто.
— Лучше бы и не происходило, — произнес Дортмундер.
16
Используя скудный свет фонарика, Джимми вырвал двойную страницу из журнала и пригладил складку посередине, протянув лист несколько раз об сиденье стула. Затем он осторожно просунул его под дверь, прямо под ручку. Они даже не удосужились обыскать его, так что у него сохранилась шариковая ручка, стержень которой был достаточно тонким и достаточно жестким, чтобы проникнуть в замочную скважину и медленно надавить на кончик ключа с другой стороны.
Плинк.
После этого тихого щелчка, удара ключа о страницу из журнала, Джимми замер, напряженно, прижав ухо к замочной скважине, пока не убедился, что этот звук не услышали внизу. Затем, медленно и осторожно, он затянул лист бумаги обратно в комнату. На нем лежал ключ, прямо на герое по имени Болван.
