Фаина Раевская - Сватовство майора
Ребята рыли носом землю, но никого не нашли. Макаров, конечно, догадывался, чьих это рук дело, но сообщать об этом Черту не спешил по личным соображениям. Затем грянул судебный процесс над чеченцами, мэра, который тоже был в этом замешан, отправили в отставку, а потом и вовсе убили. Андрея же Павловича… посадили. На суде он взял на себя львиную долю вины и отправился топтать зону. Уже там до него дошла весть, что Черта убили в каких-то разборках, и теперь ему после отсидки светило место «папы» города. Когда срок кончился, Макаров явился пред светлые очи братвы, и его посадили на «трон». И тут в душе у новоявленного «папы» появилось желание встретиться с супругой. Он по сей день занимается ее поисками.
Эдуард уехал, когда за окном уже начало светать. Совершенно измученные, мы с Дуськой отправились спать. Не знаю, как она, а я ворочалась с боку на бок, но сон все никак не шел.
«Ну и что? Все, что рассказал Эдуард Семенович, интересно, конечно. Но что это нам дает? — спросила я себя и сама же ответила: — Ничего! Макаров явно непричастен к убийству. Завтра надо будет еще по одному адресочку прогуляться. Интересно, а как у Вовки дела продвигаются? Удалось им установить личности убитых? Естественно, Вовка мне ничего не расскажет, а то и Ромке нажалуется. Как там мой Ромашка?»
Это была последняя промелькнувшая у меня мысль. Через секунду я уже спала.
Утро, как всегда, наступило неожиданно. Из кухни доносились умопомрачительные запахи, что, признаюсь, меня несколько удивило: Ромка в отъезде, а Дуська любит поспать до обеда. Глянув на часы, я убедилась, что уже и есть обед.
Я босиком прошлепала до пищеблока — и замерла… Евдокия пекла блины, Рудольф преданными глазами смотрел на сестрицу, а за столом чинно-благородно восседал Вовка, неторопливо, зато с отменным аппетитом уминавший блинчики со сметаной.
— Здорово, Евгения! — с добродушной улыбкой приветствовал меня следователь. — Долго спать изволите! Оно и понятно, по ночам в кафе разные шастать — дело нелегкое!
Я метнула злобный взгляд в сторону сестрицы. «Пора, — решила я, — ей обрезание языка делать, а то что-то он слишком длинным стал!»
— С чего это ты решил, что мы в кафе каком-то были? — Я присела за стол и ухватила свежеиспеченный блин.
— А где ж еще? — удивился Вовка. — Я вчера после работы прямиком к Веньке домой пошел. Хорошо, он мне второй комплект ключей отдал. Глянул, а вас-то и нету. Ну, я и задремал малость, все вас поджидал. Вы изволили явиться глубокой ночью, да еще в сопровождении кавалера! Я уж было подумал… А тут провожатый ваш начал интересные вещи рассказывать. Я не удержался и дослушал все до конца.
Тут необходимо пояснить, что до моего замужества мы с Ромкой были соседями. Когда историческое событие свершилось, мы прорубили дверь между нашими квартирами. Так и получилось, что квартира вроде бы одна, а входные двери разные.
Веник, наш добрый друг, был раньше химиком, потом бомжем, а теперь стал компаньоном. Мы ему торжественно вручили ключи от одной из квартир, и теперь он еще является и нашим соседом. Я так поняла, что второй комплект ключей он отдал вредному Вовке и житья теперь спокойного ждать не приходится, будет за каждым шагом следить и Ромке докладывать!
— И что же ты теперь, так и будешь подслушивать и подглядывать? — спросила я.
— А почему нет? — пожал плечами следователь. — Тем более что вчера вечером, когда вы изволили в кафе прохлаждаться, супруг ваш звонил, интересовался, стало быть, как дела у его половины и чем она изволит заниматься…
— Настучал? — прошипела я. — Так и знала! И что тебя, Вов, начальство так любит, а? Вот бы в командировку какую заслали, к пингвинам, например, или к крокодилам! Ты бы там опытом с ними делился. Так нет же — на самую что ни на есть передовую бросают! А так глядишь, какой-нибудь крокодильчик тебя бы и слопал потихоньку…
— Довольно обидно, Евгения Андреевна, слова такие от вас слышать. — Следователь сокрушенно вздохнул. — Тем более обидно, что супругу вашему я сообщил, что вы уже ко сну отойти изволили по причине легкого недомогания.
Если бы моя такса вдруг заговорила человеческим голосом, честное слово, я бы меньше удивилась. Дорогой Владимир Ильич первый раз в жизни не нажаловался моему мужу на мое безответственное поведение! Надо в календаре отметить этот день красным карандашом.
— Ты, Дуся, блин-то переверни, — усмехнулся следователь, — а то сгорел поди…
Удивленная не меньше моего, Евдокия совершенно забыла про свои блины, и теперь по кухне распространялся легкий смрад.
— А чем, позволь узнать, вызвано такое необычное для тебя поведение? — Я решила выяснить причину, побудившую Вовку пойти на обман своего лучшего друга.
— Что ж тут непонятного? — Следователь пожал плечами. — Я же знаю тебя как облупленную! Неужели ты думаешь, что я всерьез поверил твоим заверениям? «Ой, Вовочка, да я никогда! Честное слово! Я уже исправилась! Век воли не видать!»
Ульянов так похоже изобразил меня, что Дуська громко фыркнула и уткнулась в сковородку, чтобы я не заметила ее смеха. Я нахмурилась.
— И что?
— Жень, — широко улыбнулся следователь, — давай дружить?
Вот ведь Иуда, прости господи! То мечтает упрятать меня за решетку, чтобы я не мешала ему работать, а то «давай дружить»!
— Просто так? — прищурилась я.
— Ну!
Нет, что хотите со мной делайте, не могу я поверить в такое бескорыстие. Не иначе Вовке от меня что-то понадобилось.
— Ага, ясно! Тебе нужна информация! — догадалась я. — Так вот, мой дорогой…
— Какая информация, Жень? То, что тебе вчера Эдуард Семенович Осокин рассказал, я уже давно знал. Могла бы у меня спросить, честное слово! Макаров — личность известная у нас в городе, да и Эдик тоже. Короче, так… — Следователь поднялся. — Я сейчас ухожу на работу, а ты пока подумай насчет дружбы и сотрудничества, лады?
Вы не поверите, но он в самом деле ушел, оставив нас с Дуськой гадать о причинах такого поведения моего заклятого друга.
— Дела… — покачала головой Евдокия, едва за следователем захлопнулась дверь. — Мало того, что ночью меня напугал, так теперь еще и днем! Так никакой нервной системы не хватит!
— Дусь, — жалобно протянула я, — ты ему веришь?..
— Не знаю. — Она уставилась на меня. — Подозрительный он какой-то, покладистый, что твой Ромка. Но Ромку-то ты вон сколько воспитывала! А этот… Представляешь, Жень, он сегодня ночью…
После разговора с Эдиком утомленная Евдокия отправилась на покой в квартиру Веника. В спальне, быстренько скинув с себя царские одежды, Дуська повалилась на кровать и моментально уснула. Через какое-то время ее организм начал подавать недвусмысленные сигналы. Каково же было ее удивление, когда она, включив ночник, обнаружила рядом с собой крепко спящего мужчину, да не просто мужчину, а Вовку-следователя. Причем одна рука его покоилась на Дуськиной груди. Первым желанием Евдокии было, разумеется, разбудить следователя. Однако дело это непростое и весьма шумное. К тому же Вовка спросонья может запросто послать куда подальше. Скинув тяжелую руку Ульянова со своего шикарного бюста, она удалилась в туалет и там задумалась — пойти спать ко мне или остаться у Веника? Меня будить Дуська не решилась, предположив, что я могу послать еще дальше. У Веника же спальных мест больше не было, так что сестра вернулась под крылышко к Вовчику. И вот ведь примечательно: едва Дуська заняла место в кровати, Вовкина рука вернулась в исходное положение. Открыв глаза, Евдокия обнаружила, что сосед по койке внимательно рассматривает ее. Какое-то время они изучали друг друга, а потом… Потом произошло то, что и должно было произойти. Видать, с перепугу сестрица помчалась стряпать завтрак для любимого. А что? Вовка мужчина видный, неженатый, Дуська тоже девушка свободная, глядишь, что-нибудь и склеится у них!
Закончив рассказ, Дуська вопросительно посмотрела на меня. Я сконфуженно хрюкнула и заметила:
— Дуся, теперь как честный человек он обязан на тебе жениться.
— Я тоже так думаю, — сказала сестра и принялась допекать блины.
Теперь мне стало понятно, откуда такое благодушное настроение у Вовки. Давно пора было его женить, а то человек одичал совсем. Борется и борется с преступностью, словно у него других дел нет, честное слово!
— Ладно, Дуська, благословляю тебя как младшая сестра. А теперь нам пора идти!
— Куда это? — удивилась невеста.
— Ну… у меня же еще два адреса клиентов этой несчастной фирмы. Вот и навестим девушек. А вечером, когда придет Вовка, используем его хорошее расположение духа в корыстных целях!
Ксерокопия второго паспорта принадлежала девушке с красивым именем Олеся.
Жила Олеся на улице Вокзальной, в старом доме гостиничного типа. В подъезде без признаков домофона или, на худой конец, кодового замка невыносимо пахло кошками, а у самого входа лежало какое-то существо в лохмотьях, издававшее нечленораздельные звуки. Мы с Дуськой, поморщившись, брезгливо переступили через него, поднялись на третий этаж, и я решительно позвонила. Дверь долго не открывали. Наконец, после третьего звонка, на пороге появилась заспанная девушка лет двадцати — двадцати двух.
