Наталья Александрова - Мальтийская головоломка
– Вы что-то хотели выяснить по поводу смерти Волованова? – Полина улыбнулась приветливо. – Боюсь, я мало что знаю… мы и знакомы-то почти не были…
– Знаете, – начал темноволосый капитан, все еще топчась на пороге, – я ведь теперь оба дела веду – и Волованова, и вашего… гм… мужа. Хоть на первый взгляд они и не связаны, но для удобства…
– Что-нибудь по поводу аварии? – оживилась Полина. – Я вроде на все вопросы ваших коллег ответила.
– И по поводу аварии тоже. – Капитан вошел наконец в квартиру, огляделся. – Где мы с вами можем поговорить?
– Ну, давайте на кухне… Куртку можете снять, а обувь необязательно…
Полина прошла вперед, отодвинула для него стул, села напротив.
Капитан устроился за столом, выложил перед собой толстую тетрадку в черном пластиковом переплете, развернул ее, уставился на исписанную мелким аккуратным почерком страницу и поднял брови, как будто удивился тому, что там прочитал. Полина была в очень хорошем настроении от того, что нашла коды банковских карточек, и капитан в ее глазах выглядел вполне симпатичным – человек делает свое дело, не ленится, на других не сваливает.
– Простите, капитан Сидоров, а как вас можно называть? – первой заговорила Полина. – У вас ведь тоже, наверное, есть имя и отчество?
– Наверное. – Он взглянул на хозяйку с некоторым сомнением, как будто не знал, достойна ли она таких ценных сведений. – Вообще-то, я Петр Степанович.
– А вы, Петр Степанович, чаю не хотите? – неожиданно для себя предложила Полина.
– Чаю? – Он снова поднял брови домиком, как будто предложение Полины поставило его в тупик. – Да, давайте выпьем чаю…
Откровенно говоря, Полина думала, что он откажется. Некогда ей чаи распивать с каким-то капитаном из милиции, ей нужно к банкомату бежать, деньги снимать, раз уже такое везение с кодами. И чего ради она решила изображать радушную хозяйку? Будто не знает, что менты вечно голодные и от дармового угощения никогда не отказываются.
«Ну ладно, – злорадно подумала Полина, – хочешь чаю – получи!» И она выставила на стол окаменелые мятные пряники и остатки тянучек, слипшиеся в неприличный комок.
Неизвестно, чего ожидал капитан Сидоров. Возможно, он думал, что Полина водрузит на стол торт «Наполеон» или «На графских развалинах», на самый крайний случай – обычный бисквитный с кремовыми розами. Либо она жестом циркового фокусника вытащит из духовки румяный пирог с капустой или шарлотку с яблоками и корицей. А может быть, в ее доме принято пить чай с бутербродами, тогда она уставит весь стол тарелками с ветчиной, сыром и копченой рыбкой. И что будет на том столе и желтое масло в хрустальной масленке, а также свежий, почти теплый батон, который хозяйка собственноручно нарежет толстыми ломтями, и две одинаковые вазочки в цветочек – с медом и вареньем. И покажите мне женщину, у которой не лежит в укромном месте коробка шоколадных конфет на всякий пожарный случай? Не бывает таких женщин, считал, наверное, капитан Сидоров. В общем, если он все это думал, то глубоко ошибался.
Сообразив, что больше к чаю ничего не дадут, Петр Степанович сильно расстроился, лицо его вытянулось, глаза еще больше погрустнели. Он обиженно пошуршал листочками и сделал вид, что рассматривает свои записи.
Полина бросила ему в чашку пакетик и залила его кипятком. На кухне запахло банным веником.
– А сахару можно? – робко спросил Сидоров.
– Можно, – смягчилась Полина. – Я сама его не ем, но держала для мужа…
Она встала, потянулась за фарфоровой сахарницей, и тут капитан проговорил ей в спину:
– Полина Сергеевна, а вы хорошо знали своего мужа?
– Что? – Она удивленно повернулась, взглянула на милиционера. – А как вы думаете? Мы прожили с ним почти три года… ну, два года и восемь месяцев, если точнее…
– Да-да… – Милиционер участливо закивал. – Я вас очень хорошо понимаю… хотя всякое бывает… иногда думаешь, что хорошо знаешь человека, а выясняется…
– Что выясняется? Что вы хотите сказать?
– Да ведь… – Капитан не договорил, с вожделением посмотрел на сахарницу в руках Полины, но решил, что сахара ему не дождаться, и отхлебнул из чашки несладкого.
– И вообще, какое отношение это имеет к аварии? – нервно продолжала Полина, машинально потрясая сахарницей.
– К аварии? – Сидоров глотнул еще из чашки, куснул пряник и поморщился. – К аварии действительно никакого отношения… А вот скажите, Полина Сергеевна, где вы с ним познакомились?
– Вот уж что точно не имеет никакого отношения! – На сей раз Полина не скрывала, что злится. Вот ведь, пришел, уселся тут и задает всякие вопросы…
Она невольно вспомнила обстоятельства знакомства с мужем.
Илья сел за столик, который она обслуживала. С первого взгляда он ей не понравился – немолодой, надутый…
Впрочем, в ресторане ей не понравился бы и любой красавец. Ресторан находился недалеко от вокзала, вечерами там собирались развеселые шумные компании – братки с бритыми затылками со своими визжащими подружками либо мрачные молчаливые мужики, методично наливающиеся водкой (к таким даже шлюшки не подсаживались – пустой номер). А днем в ресторане обедали преимущественно мужчины.
Полину буквально тошнило от жующих людей, один вид равномерно двигающихся челюстей приводил ее в ярость. Против воли она присматривалась к клиентам, и ей становилось еще хуже. Кто-то жевал молча с тупым и равнодушным видом, как корова. Кто-то пытался разговаривать, чавкая и выплевывая крошки вокруг себя. Кто-то обязательно проливал соус, и хорошо, если на собственные брюки, а не на скатерть. Кто-то ронял на пол столовые приборы и громогласно требовал, чтобы их заменили. Кто-то неумело управлялся с ножом и вилкой. Один такой страдалец как-то зафитилил кусок мяса в вырез своей дамы, сидевшей напротив. Дама была не лучшего качества, поэтому к ней Полина тоже не испытывала сочувствия. Кто-то доедал соус прямо с тарелки, шумно втягивая и отдуваясь. И почти все они после еды ковыряли в зубах. Возможно, это объяснялось отвратительным качеством мяса, но именно тогда Полина чаще всего подумывала о смене работы.
В тот раз Полина положила перед Ильей меню и молча отошла к другому столу. Вернулась через пару минут, спросила довольно нелюбезно:
– Ну как, вы уже выбрали?
– А что вы мне можете посоветовать?
– Посоветовать? – Девушка фыркнула. – Ну… вот селянка сегодня вкусная…
– Отлично, давайте селянку! А что вы такая грустная, вас кто-нибудь обидел?
– Я не грустная, я нормальная… Значит, селянку? А что еще?
Он ел аккуратно, не глядя по сторонам, не заигрывал с ней, не приставал с пустыми замечаниями, после обеда поблагодарил кивком головы и оставил небольшие чаевые. Полине его манеры понравились – человек ведет себя прилично, не навязывается.
На следующий день он пришел снова, сел за тот же столик. И на третий день. А на четвертый спросил, когда заканчивается ее смена, и предложил где-нибудь вместе поужинать… Она отказалась и объяснила почему – терпеть не может рестораны, это у нее профессиональное. Илья посмотрел очень внимательно и улыбнулся. Улыбка его решила все…
– Мы с ним познакомились в городе Владимире, – неохотно сообщила Полина капитану Сидорову. – Я там в ресторане работала, официанткой. А зачем вам?
– Да вот, понимаете, хочу составить полную картину… – Сидоров сделал какие-то пометки у себя в тетрадке и снова поднял на нее задумчивый взгляд.
– С каких пор при расследовании аварий милиция так глубоко копается в жизни пострадавших? – поинтересовалась Полина настороженно.
– Можно мне еще чаю? – спросил капитан, словно не расслышав ее вопрос.
– Ах да, чай… – Она снова повернулась к нему спиной, наполнила чашку, положила пакетик…
И снова он задал вопрос ей в спину:
– Вы когда-нибудь встречались с его родственниками?
– С родственниками? – Полина застыла с поднятой чашкой. Поворачиваться к следователю не стала – ей совсем не хотелось, чтобы милиционер видел сейчас ее лицо. – Нет, Петр Степанович, с его родственниками я не встречалась. И муж с моими тоже не встречался. Потому что у нас нет родственников – ни у него, ни у меня. Как раз это нас в какой-то степени сблизило.
– Печально… – Капитан сочувственно вздохнул. – Печально, когда у человека нет близких. У меня вот, например, родственников много. Есть брат, есть двоюродная сестра, племянники…
– Петр Степанович! – Полина раздраженно повернулась к нему и плюхнула на стол чашку так резко, что чай выплеснулся на стол. – Вы ко мне зачем пришли? Чтобы поговорить о своих многочисленных родственниках?
– Почему о своих? – Сидоров потер подбородок, на который попали горячие капли. – Я пришел поговорить с вами о родственниках вашего покойного мужа.
Оставив надежду на сахар, капитан отважно развернул сливочную тянучку и положил ее в рот.
– Да какое это имеет значение? – Полина опустилась на стул, положила руки на колени. – Илья умер! Вы понимаете? Он погиб! Какие родственники? Что вам от меня нужно?
