Наталья Александрова - Гарнитур из электрических стульев
Она без всякого сожаления выкинула неродных родственников из головы, как вдруг, четыре года назад, в доме раздался телефонный звонок. Саша сообщал о смерти своей матери, сестры Дашиного отчима, которая как раз и встретила ее в свое время так нелюбезно. Даша выразила дежурное соболезнование, но, вспомнив неприветливые рожи родственников, на похороны не пошла, тем более что муж снова, в который-то раз собирался «зашаривать по горам», по его собственному выражению, и у Даши по этому поводу началась депрессия.
Но через некоторое время Саша снова позвонил и пригласил зайти, у него, мол, есть что передать Даше и нужно сказать еще очень важное. Отказаться в таком случае было просто неудобно, и она, оставив Митьку на вернувшегося с гор Сергея, отправилась в ту самую бабушкину квартиру на улице Бармалеевой, где провела в детстве так много счастливых часов.
Сборища родственников, как опасалась Даша, не было, за столом сидели две тетки — сослуживицы по работе и старуха-соседка. Саша представил Даше свою жену — худущую и злющую девицу, которая ей сразу же не понравилась. Впрочем, судя по кинжальным взглядам, которые бросала на нее Сашина жена, Даша тоже не вызывала у нее теплых чувств. Даша выпила чаю, ответила на дежурные вопросы о здоровье сына, выдавила из себя несколько слов о покойной тетушке и начала нервничать — Сергей не любил долго оставаться с ребенком один. Перехватив ее беспокойный взгляд, направленный на настенные бабушкины часы, Саша извинился перед обществом и пригласил Дашу в другую комнату, куда тут же бочком протиснулась его жена. Под ее немигающим взглядом Саша достал из ящика стола пакет, завернутый в полосатую холщовую тряпочку. Там оказалась бабушкина шкатулка.
«Это тебе, — сказал Саша, — на память…»
«Но мне ничего не нужно!» — Даша вспомнила неприветливые взгляды родственников.
«Бабушка хотела, чтобы это досталось тебе, — твердо сказал Саша, — она тебя вспоминала…»
Даша быстро провела пальцем по ресницам, опасаясь, что тушь растечется от внезапно набежавшей слезы. Она развернула холстину и увидела бабушкину шкатулку. Открыла ее — все было на месте: и браслет из потемневшего металла, похожего на серебро, и бутылочка темного синего стекла, и хрустальный шарик, в котором спала крепким сном фарфоровая принцесса, и костяная лошадка с всадником, и пять японских деревянных матрешек с четко прорисованными раскосыми лицами, самая маленькая из которых была в два сантиметра высотой, и брошка без замка, где на белой эмали была нарисована целая картина — рыбак на лодке удит рыбу посреди озера, а из тростников подсматривает за ним длинноволосая русалка…
Даша почувствовала рядом с собой какое-то движение — это Сашина жена настойчиво пыталась разглядеть, что там такое в шкатулке. Даша посторонилась, и девица жадным взглядом перебрала все безделушки. Даша вспыхнула и хотела сказать, что тут нет ничего ценного и что если им жалко, то пускай забирают все себе, она ничего не просила. Но стало неудобно вдруг устраивать скандал в доме, где недавно был покойник, и Сашу стало жалко.
Он пошел провожать Дашу до автобусной остановки, они долго молчали. Она подумала, что зря она не пришла на похороны тетки, Саше было бы приятно увидеть с детства знакомое лицо. Как бы в ответ на ее мысли Саша сказал, что его мать очень просила его передать Даше эту вещь перед смертью, это, дескать, была последняя воля бабушки, а она вот ее не выполнила, и теперь не будет ей на том свете покоя. Даша погладила его по руке и поцеловала в щеку, на том и простились.
А дома стоял дым коромыслом, у Сергея оказались какие-то срочные дела, он передал ей Митьку, страшно недовольный, и она засунула сверток со шкатулкой в ящик кухонного стола, чтобы вспомнить о нем только через четыре года, после ограбления.
Даша очнулась от раздумий. Вечно она предается воспоминаниям не вовремя!
Она надела темные очки и вышла из квартиры. Внизу у парадной прогуливалась Белла Леонидовна со своим кокером, Дашу она узнала, только когда та сама ее окликнула. Это радовало — если уж глазастая соседка обозналась, то муж точно ничего не заподозрит…
Туристическая фирма «Ингрид» располагалась на улице Рубинштейна, вход со двора. Даша прошла в подворотню и увидела во дворе чистенький двухэтажный флигель, выкрашенный светло-желтой краской. Входная дверь впечатляла солидностью. Вывеска тоже. Возле крыльца была разбита небольшая клумба, на которой расцветала темно-синяя бархатная петунья. Рядом с клумбой на асфальте стояли три автомобиля, очевидно, сотрудников. По всему чувствовалось, что «Ингрид» — солидная преуспевающая фирма.
«И что мне это дает? — мысленно вздохнула Даша. — Только то, что вряд ли какая-нибудь шалава, которую можно послать соблазнить мужика и увести его из дому на одну ночь, работает в такой фирме. Похоже, что участковый, несмотря на все его знание психологии преступника, тут оказался не прав».
Она почувствовала даже некоторое удовлетворение. Невозможно было представить, что ее муж соблазнится первой попавшейся девкой. Это уж совсем нужно жену не уважать… Хотя… кто их поймет, этих мужчин. Своего мужа Даша, во всяком случае, совсем не понимала, в чем имела несчастье убедиться.
Она вышла на улицу и огляделась. Бистро «Крокодил» находилось напротив подворотни и чуть наискосок. Крокодильчик на вывеске был очень симпатичный, как на одежде фирмы «Лакоста». Оставалось надеяться, что это именно то бистро, где неизвестная Лиза Бачанова назначила свидание ее мужу.
Подойдя к двери, Даша замешкалась. Она неуверенно потопталась возле, потом прошлась, пытаясь заглянуть в окна. Что делать? Идти прямо в бистро? А вдруг Игорь уже там и сразу ее заметит? На часах было пять минут второго, условленное время, можно сказать, наступило. Машины Игоря она не видела, но это ни о чем не говорило: он мог оставить ее на стоянке неподалеку. Она прошлась до конца дома, нужно было на что-то решаться.
И в это самое мгновение Даша увидела своего мужа. Он торопливо пролетел мимо нее наперерез блондинке в шикарном белом костюме с вызывающе короткой юбкой.
— Опаздываешь, дорогой, — улыбнулась она холодно и прошла в бистро.
Даша подождала еще минут пять, затем поправила темные очки и решительно шагнула следом.
У самого входа был крошечный закуток, куда выходили две двери с нарисованными на них соответственно мужским и женским силуэтами. Дальше был проем, укрытый занавеской из китайской соломки, за которым находился непосредственно зал. Даша услышала стук ножей и вилок и человеческий говор — время ленча. Небольшое относительно помещение оказалось заставлено столиками. Почти все были заняты; как видно, бистро пользовалось популярностью. Несмотря на волнение, Даша отметила, что за столиками сидели преимущественно женщины — редко мелькал хорошо стриженный мужской затылок… Все девушки аккуратно причесаны и в основном стриженые. На некоторых была форма какой-нибудь гостиницы или крупного магазина, на других — деловые костюмчики из легкого материала. Все это сборище торопливо ело, весело переговариваясь и шутя, чтобы потом со свежими силами снова приступить к работе и двигать карьеру.
Даша почувствовала себя удивительно одинокой и ненужной, стоя у лестницы в дешевой блузке и босоножках на низком каблуке. Ей не было места в этом зале, она отличалась от этих здоровых, деловых, уверенных в себе девиц и особенно от той, в белом костюме, с которой сидел теперь за столиком ее муж Игорь и говорил ей что-то взволнованно, а она слушала, не скрывая насмешливой улыбки. Вот она-то как раз оказалась здесь на месте, среди своих, хотя все у нее было несколько слишком: слишком светлые волосы (безусловно, крашеные!), слишком короткая стрижка, слишком большой вырез на костюме, слишком высокие каблуки… И еще слишком высокомерный вид и слишком холодная улыбка.
«Стерва, — подумала Даша, — самая настоящая стерва!»
И тут же одернула себя — да какое ей дело до этой наглой блондинки? Ей нужно узнать, не она ли замешана в краже и нельзя ли с ее помощью получить назад бабушкину шкатулку.
— Туалет только для посетителей бистро! — раздался рядом с Дашей строгий голос.
От неожиданности она вздрогнула, и темные очки упали на пол. Сразу же стало лучше видно, потому что в помещении царил полумрак.
— Я не… — Даша наклонилась поднять очки, голова немного закружилась, и она покачнулась, однако была поддержана мощной рукой.
— Простите, — пробормотала она, — я не нарочно.
Она наконец подняла глаза на женщину, которая стояла рядом с ней. Судя по форменной одежде — зеленая юбка, белая блузка с короткими рукавами и крошечным крокодильчиком на кармашке, — это была официантка. Она выглядела несколько старше обычного возраста официанток, и сама она была крупная, высокого роста.
