Дарья Донцова - Билет на ковер-вертолет
— Что со мной? — одними губами спросила я. — Онкология?
— «Шея пеликана»! — выпалил Илья Германович и прикрыл глаза рукой.
Я попыталась оценить размер катастрофы.
— Это смертельно?
— Нет, конечно, элементарно убирается, — деловито сообщил хирург. — Сейчас поясню. Значит, в зоопарке бывали, пеликана видели, он рыбу ест. А куда складывает про запас селедку, ну, ту, которая временно в желудок не помещается?
— В мешок под клювом.
— Вот! Отсюда и термин «шея пеликана». У вас под подбородком этакий «мешочек» из отвисшей кожи. Да гляньте в зеркало, неужели раньше не приметили?
— Нет, — тихо ответила я, — дома нормально выгляжу, а у вас сейчас Баба-яга натуральная.
Илья Германович сочувственно закивал:
— В квартирах не правильное освещение. Да и не рассматриваете вы себя внимательно, бросаете в зеркало дежурный взгляд, и все. Изменения нарастают постепенно, женщины же каждый день собой любуются, поэтому ничего и не замечают. Вот, приди вам в голову идея три месяца не пользоваться зеркалом, а потом в него заглянуть, вы бы сразу еще и «горб вдовы» увидели.
— «Горб вдовы»?
— Ну да, это такой жировой бугор на холке. Он после пятидесяти у тех, кто за собой не следит, отрастает. Можете затылком коснуться лопаток?
Я попыталась проделать маневр.
— Нет.
— Вот! «Горб вдовы» мешает. Но, если честно, он ерунда по сравнению с «эффектом черепахи».
— Черепахи… — эхом повторила я.
— Так именуется сетка мелких морщин, полностью покрывающая лицо, шею и зону декольте. Она более неприятна, чем присущий вам «синдром медузы».
У меня закружилась голова, а Илья Германович преспокойно вещал дальше:
— Впрочем, с ним мы справимся, как и с опущенными вниз уголками губ. «Улыбка Пьеро» придает человеку обиженно-старческий вид, а глубокие носогубные складки, так называемое «выражение макаки», окончательно превращают вас в старушку. Если бы вы имели красивый, высокий бюст и элегантную форму ягодиц вкупе с тонкой талией, то могли бы смотреться не так уж плохо даже с подобным лицом, но у вас «чурковатость». Распространенная, кстати, вещь, но мы и ее элементарно убираем.
— Что такое «чурковатость»? — севшим голосом осведомилась я.
— Чурка — полено или маленькое бревно. Представляете, как оно выглядит?
— Конечно.
— Опишите.
— Ну… круглое, ровное, без выпуклостей и всяких изгибов.
— Теперь понятно? — потер наманикюренные лапки Илья Германович. — У вас груди нет, попы тоже, вследствие недоразвитости косых мышц отсутствует малейший намек на талию. «Чурковатость» в сочетании с другими проблемами превращает вас в даму позднего пенсионного возраста по виду. Кстати, вы замужем?
Не в силах произнести даже самое короткое слово, я просто кивнула.
— Проблем в браке нет? — деловито осведомился доктор. — Муж любит, каждый день приносит цветы, конфеты, осыпает комплиментами, ежеминутно готов к интимной близости?
Я помотала головой.
— Верно, — со вздохом продолжил косметолог, — я бы тоже, простите за откровенность, держался от вас подальше, любовницу завел. Знаете, не та беда, что мужчина дедушка, а то горе, что он спит в одной кровати с бабушкой!
Я моментально вспомнила про отъезд Олега в Питер с молодой, красивой Настей Волковой, новой сотрудницей, пышнотелой дурой, решившей сделать карьеру при помощи моего мужа, и разрыдалась в голос.
Глава 10
Илья Германович бросился ко мне:
— Милая, успокойтесь! Беде легко помочь!
— Как? — простонала я. — «Шея пеликана», «собачьи щечки», «горб вдовы», «улыбка Пьеро»… Осталось лишь удавиться!
— Это слишком радикальное решение! Обойдемся простыми манипуляциями. Три-четыре пластические операции, и вы снова хорошенькая, словно сочная вишенка.
Я шмыгнула носом.
— Это долго? Сколько времени займет процесс? Илья Германович поднял глаза к потолку.
— Ну, если торопитесь… Могу предложить альтернативу. Это наше ноу-хау. Капсула молодости. Мы помещаем пациента в специальный аппарат с абсолютно безвредным излучением — и через час сумасшедший эффект. Все подтягивается, укрепляется, разглаживается…
— Правда? — недоверчиво спросила я.
Доктор вздохнул, потом приблизился к стеклянному шкафчику, добыл оттуда бутылочку без этикетки, наплескал из нее немного жидкости на ватный диск и сказал:
— Давайте-ка я вам лицо протру…
Проделав манипуляции, врач велел:
— Посмотрите.
Я повернулась к зеркалу и в полном восторге закричала:
— Ой, спасибо! Я больше не похожа на далматинца! Как быстро! Раз — и готово!
— Теперь верите, что мы способны творить чудеса?
— Да! Да!
— Значит, придете на аппаратную процедуру?
— Конечно!
— Отлично.
— Запишите меня! Только побыстрей! Понимаете, муж в командировке, хочется похорошеть до его возвращения.
Илья сосредоточенно полистал амбарную книгу.
— Аппарат «Молодость навсегда» один на всю Москву, поэтому очередь до майских праздников забита.
— Это больше полугода ждать!
— Но, учитывая сложность вашего положения: муж, быстрое старение… Сделаю подарок, отдам свое место. Берег его для одной знакомой… Да ладно, объясню ей, простит. Приходите завтра. В девять утра.
— Спасибо! Спасибо! Спасибо!
— Пока не за что. Вот квитанция, оплатите в кассе консультацию.
— А сколько стоит процедура в аппарате? — только сейчас догадалась спросить я.
— Пока не могу назвать точную цифру.
— Почему?
— Она зависит от силы тока. Я буду наблюдать за изменениями вашего организма и корректировать пучок. Как правило, мы берем от трех до пяти тысяч…
Я заликовала. Подобную сумму вполне могу потратить на себя, на свою красоту и молодость.
— ..евро, — докончил Илья Германович. — Но имейте в виду, в особо запущенных случаях счет может возрасти и до десяти тысяч.
— У меня столько нет!
— А сколько есть? — склонил голову набок врач.
— ..э… э…
— Можно платить в рассрочку, мы всегда идем навстречу клиентам, — заулыбался хирург. — Пятьсот евро в месяц — совершенно не обременительная сумма. В общем, так, возьмите на рецепшен телефон и позвоните вечером. Обдумайте ситуацию, взвесьте свои возможности и скажите: придете завтра или нет. Только сообщите обязательно, чтобы место не пропало, у нас за каждые десять минут драка. А еще имейте в виду: старение вашего организма зашло слишком далеко, помочь сможет лишь аппарат «Молодость навсегда». В других клиниках просто натянут кожу, перекосят лицо, вкачают комкающийся гель, будете вынуждены таскаться к ним до конца жизни два раза в неделю. А мы, честные и опытные врачи, решаем проблему радикально, за одно посещение.
Тяжело дыша, я выпала в коридор и побрела к рецепшен.
Симпатичная брюнеточка выдала мне чек.
— Еще мне нужен ваш телефон, — пролепетала я.
— Мой личный?
— Нет, конечно, клиники. Илья Германович просил позвонить и сказать, приду ли завтра на аппаратное лечение. Он нашел местечко… Только… с деньгами у меня… того…
Брюнеточка округлила глаза, потом быстрым шепотком сказала:
— Вы торопитесь?
— Не слишком, — пожала я плечами, — а что?
— На той стороне улицы кафе, подождите меня там.
— Хорошо, — удивленно ответила я.
В небольшом заведении оказалось на редкость уютно, и кофе, который принесла милая официантка, источал замечательный аромат. Не успела я отхлебнуть глоток и оценить вкус напитка, как в кафешку ворвалась брюнетка. Сев на стул, она безо всяких церемоний заявила:
— Я Рита, а тебя как зовут?
— Виола, но лучше Вилка.
— Что, развел тебя Илюша на аппарат? Не верь! Дерьмо!
— «Молодость навсегда» не помогает?
— И машина ерунда, и Илюха сволочь, — сообщила Рита. — Он меня увольняет, сегодня последний день сижу. Решил кого-то из своих любовниц на рецепшен посадить, а значит, пошла ты, Ритуся, вон… Ну, погоди, Илья! Сейчас я все тебе расскажу! Зеркало в кабинете у Ильи слегка кривое, оно изменяет черты лица. «Молодость навсегда» — обычный, блин, ящик, правда, с лампочками. Гудит, моргает… народ в экстазе! И потом, у нас ведь какой менталитет: раз дорого — значит, хорошо. Поваляешься в аппарате, отдашь бабки, Илюха тебе новое зеркальце подставит, с другим дефектом, оно тоже меняет лицо, но в лучшую сторону. Илюша у нас психолог — лучше некуда, мигом нужных баб вычисляет и раскручивает. Не верь ему! Не ходи на процедуру!
— А «собачьи щечки»? — горестно воскликнула я. — И потом, он мне цвет лица мигом вернул.
— Тьфу, — стукнула кулачком по столу Рита, — ну какие вокруг дуры! На, смотри.
Изящной рукой Рита вытащила пудреницу и сунула мне под нос зеркальце.
— Лицо как лицо, — спокойно продолжила она.
— И верно, — протянула я. — Вот только морщины на лбу…
— Ну и что?
