Дарья Донцова - Тормоза для блудного мужа
– Русского языка не понимаешь? Спасибо тебе! Перебудила весь дом, дура! Не хочу более с тобой дела иметь!
Слава богу, по имени ее не назвал, потому что вдруг услышал в ответ мужской голос:
– Че? Какая «дура»? Какой номер вы набирали?
Я сразу сообразил, что Катин муж неожиданно вернулся, она не могла звонить. Пришлось выкручиваться, извиняться:
– Номером ошибся.
Спортсмен успокоился, а я пошел проверить, спит ли Вера. Теперь уже на себя злился, следовало удержаться от звонка Катерине. Конечно, в нашей квартире толстые стены, дубовые двери, звук далеко не улетит, но, тем не менее, тревога в душе появилась.
Глава 11
Константин заглянул в опочивальню Веры и изумился. Кровать была застелена, в комнате царил идеальный порядок, жена явно не ночевала дома.
До утра Костя не сомкнул глаз. В полдень на экране его мобильного телефона снова возникли слова «абонент неизвестен». Орлов схватил трубку. Из нее донесся хриплый бас:
– Миллион долларов, и получишь Веру назад.
– Кто говорит? – испугался Орлов.
– Миллион долларов, и получишь Веру назад, – повторил незнакомец, потом вдруг прорезался дрожащий голос жены: «Косточка, сделай, как он просит. Езжай к Роману, возьми миллион мелкими старыми купюрами. Упаси тебя бог обращаться в милицию, меня убьют».
– Ты жива? – спросил Костя.
– Пока да, – ответила жена, – меня не бьют, не обижают, сейчас сижу, смотрю телевизор, но, если завтра к вечеру миллион не появится в нужном месте, тогда мне конец.
Вера стихла, зато снова загремел бас:
– Никому ни слова! Завтра в одиннадцать вечера жди звонка. Нет бабок, нет жены. Если вмешаешь ментов, она покойница! Впутаешь мать, сестру – жена умрет.
Костя посмотрел на меня.
– Понимаете? Я был вынужден сказать матери, что у Веры кома! Якобы я отвез ее в лечебницу.
– Почему сразу кома? – не поняла я. – Зачем так пугать Наталью Петровну?
Константин свел брови к переносице.
– А что я мог ей сообщить? Правду?
– Есть масса других болезней, – вздохнула я. – Например, гипертонический криз! Резкое повышение давления требует госпитализации, но диагноз не так страшно звучит, как кома!
Костя потер ладонями лицо.
– Надо знать маму. Она тут же помчится к Вере, захочет сидеть у ее постели. И как ей объяснить, почему к жене не пускают? Кома лучше, мать страшно испугалась, у нее разыгралась мигрень, она лежит в кровати. Скоро Вера очутится дома. Скажу, что врачи ошиблись.
– Ваше поведение выглядит глупо, – не выдержала я, – вы нашли деньги?
– Да, – кивнул Костя. – Не волнуйтесь. И очень прошу, не болтайте. Ситуация под контролем.
– Зачем вам понадобился Балалайкин? – спросила я.
– Похититель велел, чтобы чемодан с деньгами передал он, – объяснил Костя.
– Почему не вы? – поразилась я.
Орлов пожал плечами.
– Спросите у него. Я хочу вызволить жену, поэтому согласился на любые условия.
– Ага, – пробормотала я.
Константин встал.
– Надеюсь на вашу порядочность. Успокойте режиссеров и продюсера, скажите им, что кома – ошибочный диагноз. Мол, у Веры элементарная гипертония. У страха глаза велики, Наталья Петровна неверно поняла сына. Да, жена, наверное, была у Нади, она все узнала, мне предстоит скандал, но супругу похитили до того, как мы с ней поговорили. Можете мне не верить, но я люблю Веру и готов на все ради ее спасения. Секс с другими бабами – это просто секс!
Когда Орлов ушел, я повертела в руке мобильный, набрала номер и сказала:
– Здравствуй, Игорь, беспокоит Даша Васильева.
– Приятная неожиданность, – обрадовались на том конце провода, – уж не чаял тебя услышать, ждал, ждал звонка и понял: дружбы не получилось.
– Мог и сам звякнуть, – возразила я.
– Пару раз тебе навязывался, – ответил Игорь, – предлагал сходить в кино, театр, а ты отнекивалась. Я решил, что неприятен тебе, как напоминание о деле Мурмуль[9], и загрустил.
– Мне нужен совет, – перешла я к основной теме разговора.
– Готов помочь, – отрапортовал Игорь Леонидович. – О чем пойдет речь? Еда? Одежда? Путешествие? Озвучь тему заранее, я подготовлюсь.
– Похищение человека, – уточнила я, – знаю, ты на службе занимаешься другими проблемами, но мне больше обратиться не к кому. Я в растерянности.
– Кто объект? Дочь? Сын? – начал сыпать вопросами Игорь. – Разве они не в Париже?
– Украдена главная героиня шоу, которое я сейчас веду на кабельном канале. Ни родства, ни дружбы между нами нет, мы откровенно беседовали лишь один раз, но у меня появилось ощущение скорой беды. Я вижу море лжи. Мы можем встретиться?
– Улица Маркина, дом десять. Успеешь добраться через час? – деловито спросил Игорь.
– Постараюсь, – обрадовалась я, – а что там? Кафе, офис?
– Квартира на пятом этаже, – пояснил Игорь, – сейчас пришлю эсэмэску с полным адресом.
Жители блочной многоэтажки и не подозревали, что в их подъезде есть конспиративные явки спецслужб. Входная дверь квартиры ничем не отличается от соседних, но, переступив порог, вы понимаете, что помещение нежилое, его используют от случая к случаю, тут не пахнет супом-котлетами, не толпятся на полках милые безделушки, не висят картины. Более всего небольшая двушка походила на номер отеля средней руки, безликий и грустный.
– Посидим на кухне? – предложил Игорь.
– С удовольствием, – ответила я и продемонстрировала купленные по дороге банку кофе, пачку чая, пакет сахара и кекс. – Можем перекусить.
– Сема! – крикнул Игорь. – Ставь чайник, Даша харч приволокла. Умная женщина, знает путь к сердцу мужчины.
– Ты не один? – насторожилась я.
В тесной кухоньке, спиной к окну стоял парень, по виду чуть младше Аркадия, одетый в джинсы и серый пуловер.
Игорь выхватил у меня кекс и, разрывая целлофановую обертку, заговорил:
– Как ты верно заметила, похищения – не мой конек. Поэтому знакомься, Семен Собачкин.
Несмотря на предстоящий серьезный разговор, я не смогла удержаться от смешка.
– Собачкин? Чудная фамилия. Вы, наверное, любите животных?
– По вашей логике, человек с фамилией Людоедов – каннибал? – парировал Семен.
Я отправила мяч на его сторону поля.
– Не встречала пока Людоедовых.
– Это не значит, что их не существует, – не сдал позиций Семен, – или вы приверженка философского течения, которое считает: если я ничего не вижу, значит, этого нет?
– Течение не может ничего считать, – фыркнула я, – не по-русски сказано.
– Умный человек и на китайском поймет, – не остался в долгу Собачкин.
– Ребята, вы же не ссориться здесь собрались, – вздохнул Игорь. – Начнем. Итак, дорогие телезрители!
– Ой, не надо шутить на эту тему, – вздохнула я.
– Ты стала фанаткой ящика? – удивился Игорь. – Извини, не хотел задеть твои чувства.
Я села на полукруглый диванчик.
– Все намного хуже. Я в шоу работаю ведущей, его начнут показывать весной.
– А я спокойно стою, – заерничал Семен, – не упал на колени! Не знал, что нахожусь в компании звезды. Можно вас потрогать? Руки у меня чистые, я перед Новым годом душ принимал.
Я открыла рот, но Игорь помешал мне достойно ответить Собачкину.
– Это наш лучший спец по поиску пропавших, по имени Семен. Дарья Васильева, правая рука...
– Она же нога и кошелек Дегтярева, – перебил его Собачкин, – наслышан. У вас в наших узких кругах репутация меценатки и...
Я встала.
– Спасибо, Игорь, кажется, я зря пришла.
– Сядь, – велел приятель, – Сеня, перестань.
– Она первая начала, – пожал плечами парень, – примоталась к моей фамилии.
Я удивилась. Ну просто детский сад! Если он «лучший спец по поиску пропавших», то понятно, почему в России ежегодно без следа исчезает дикое количество людей.
– Кого похитили? – спросил Игорь.
Я в деталях изложила историю.
– И почему вы напряглись? – поинтересовался Семен, узнав подробности.
– А вам ничего не показалось странным? – воскликнула я. – Конечно, у меня нет звания лучшего из лучших, но соображать я умею. Какой похититель станет вести с мужем похищенной женщины беседы по телефону? Да еще разрешит ему болтать с женой? Преступники боятся, что их засекут, поэтому сводят разговоры с родственниками к минимуму. Максимум, что они могут позволить жертве, это крикнуть в трубку: «Я жива». А Орлова озвучила требования уголовника.
– Бывает всякое, – равнодушно заявил Семен.
– Теперь подумаем о Балалайкине, – не успокаивалась я, – он тут при чем? Выкуп обычно несет ближайший родственник, чем больше посторонних включено в дело, тем опаснее, преступник это понимает.
– Или он дурак, – вновь заявил Семен.
Я повернулась к Игорю.
– Пусть Собачкин уйдет. Впрочем, лучше я сама удалюсь. Я рассчитывала на дельный совет, а не на агрессию.
Семен плюхнулся на диванчик около меня.
– Если человек с тобой не соглашается, значит, он озлобленное животное?
