Наталья Александрова - Теща Франкенштейна
С этими словами он потянулся к одному из принесенных мной стаканчиков.
Я шлепнула его по руке и беззлобно проговорила:
– А ну, проваливай! Нам поговорить надо!
– У, какая строгая! – забубнил кавалер. – Прямо как моя бывшая жена, не к ночи будь помянута…
Однако настаивать он не стал и послушно удалился. Видимо, понял, что я не намерена шутить.
Воспользовавшись паузой, я поднесла стаканчик к губам Любы и строго приказала:
– Выпей!
Она послушно проглотила половину стаканчика, я быстро засунула ей в рот кусочек селедки и картофелину. Люба закусила, и в глазах ее появилось осмысленное выражение.
– Ну что – теперь ты можешь разговаривать?
Она удивленно огляделась и спросила:
– Где это мы?
– Пока еще на этом свете, – успокоила я ее, – что легко может неожиданно измениться. Поэтому лучше соберись с силами и постарайся вспомнить, кто еще, кроме мужа, может желать твоей смерти. Потому что муж из этого списка уже вычеркнут волей обстоятельств…
Любины глаза снова начали наливаться ужасом, и я поспешно влила в нее оставшуюся в стаканчике водку. Она заметно приободрилась и заговорила вполне нормальным голосом:
– Да никто… кому я нужна? Вот разве что Римма Васильевна… или Алиса…
– Это кто такие? – строго осведомилась я. С Любой в ее теперешнем критическом состоянии надлежало действовать решительно и строго, без всяких сантиментов. Задавать конкретные прямые вопросы, требовать от нее таких же прямых ответов и не рассусоливать. Главное – не дать ей жалеть себя и лить пьяные слезы, а то до ночи в этом гадюшнике проваландаемся.
– Я ведь по профессии парикмахер… – начала Люба издалека. – Сперва, когда за Петьку вышла, думала, не буду работать, а потом поняла, какой он жлоб… из-за каждой копейки приходилось перед ним унижаться! Ну, я и решила пойти на работу – и деньги свои будут на карманные расходы, и не так скучно.
Люба устроилась парикмахером в крупный салон красоты. Но работала она не в самом салоне, а на выезде – то есть обслуживала обеспеченных клиенток на дому. Такая работа ее больше устраивала – не нужно было постоянно ходить на работу, а денег выходило ничуть не меньше.
У нее имелось несколько постоянных клиенток, которых она посещала два-три раза в месяц, а еще случались разовые выезды – причесать перед свадьбой невесту и подружку или подготовить занятую женщину к корпоративной вечеринке. При таких разовых выездах платили хорошо, особенно если свадьба, но все же основной заработок приносили постоянные клиентки.
Одной из них была Римма Васильевна, обеспеченная деловая дама, или как сейчас выражаются, бизнесвумен.
Было ей лет пятьдесят, и выглядела она не моложе своего возраста. Оно и понятно – у работающей женщины нет времени на бесконечные омолаживающие процедуры, да и сама работа не способствует безупречному внешнему виду. Каждая налоговая проверка оставляет после себя несколько седых волос!
Люба приезжала к ней раз в неделю – постричь, уложить и подкрасить волосы. Пока краска ложилась на волосы, Люба с позволения хозяйки пила на кухне кофе и отдыхала.
С некоторых пор к ней во время таких перерывов стал присоединяться Олег, шофер Риммы Васильевны.
Они пили кофе и болтали о всяких пустяках. Люба не придавала этим разговорам особого значения.
Но однажды Олег придвинулся к ней поближе и попытался обнять.
– Отстань! – Люба беззлобно оттолкнула его. – Ты же знаешь, я замужем…
– Да какая разница! – не отставал Олег. – Твой муженек небось тоже на стороне погуливает…
И в это мгновение на кухне возникла Римма Васильевна.
С багровым от гнева лицом, с вздыбленными от ярости, намазанными густой бурой субстанцией недокрашенными волосами, она выглядела устрашающе.
– Мерзавка! – завопила Римма и бросилась на парикмахершу, пытаясь вцепиться ей в волосы. – Прохиндейка! Потаскуха подзаборная! Дрянь бесстыжая! Втерлась ко мне в дом и покусилась на самое дорогое – на моего Олежека!
Люба, которая только теперь поняла, что Олег выполняет в этом доме не только водительские обязанности, уворачивалась от взбешенной мегеры и в то же время пыталась объяснить ей, что вовсе не покушалась на мужскую честь шофера-многостаночника.
– Мы ничего такого не делали! – кричала она, прячась за огромный холодильник. – Да у меня и в мыслях ничего не было! Он сам…
– Не верь ей, Римусик! – возражал Олег, отстаивая свою незапятнанную репутацию. – Ты же знаешь, я никогда… это она…
Разумеется, слова Олега значительно лучше доходили до Риммы Васильевны.
Короче, Люба с большим трудом сумела покинуть поле боя, отделавшись несколькими царапинами, разорванной блузкой и выдранной прядью волос.
Однако Римма Васильевна нажаловалась на нее хозяйке салона, а самое главное – среди клиенток салона пополз слушок, что Люба между делом заводит романы с мужьями, любовниками и сыновьями обеспеченных женщин…
В итоге ее уволили из салона, и Любе с большим трудом удалось устроиться в другой, которым владела давняя конкурентка ее прежней хозяйки.
Здесь все было по-прежнему – разовые выезды и постоянные клиентки. Впрочем, салон был не такой раскрученный, и клиенток у Любы стало поменьше.
Одной из них была Алиса – холеная жена довольно обеспеченного бизнесмена.
Люба посещала ее часто, дважды в неделю.
В принципе характер у Алисы был хороший, не скандальный, хотя платила она довольно скупо, сверх прейскуранта давала гроши, говорила, что муж дает ей мало денег. При этом сама она была разодета как кукла и на себе, любимой, явно не экономила.
Кроме того, по некоторым косвенным признакам Люба замечала, что у Алисы явно есть любовник.
– То по телефону при мне разговаривает так, что сразу видно – не с подружкой и не с каким-нибудь посторонним мужиком, то говорит, что по магазинам собирается, а сама макияж закажет такой, с которым только на любовное свидание идти… То вся такая томная, утомленная… явно после бурных ласк, и не с мужем… да что говорить! – сама себя перебила Люба, – женщина такие вещи сразу просекает! Тем более она меня нисколько не стеснялась, вроде как за прислугу держала…
Как-то раз, когда Люба пришла к Алисе на очередной сеанс, она застала в доме самое настоящее сумасшествие. Алиса металась по комнатам, растрепанная и красная как вареный рак, прислуга Ангелина рыдала на кухне, а муж стоял посреди гостиной мрачный и зловещий, как тень отца Гамлета.
– Что у них стряслось? – вполголоса спросила Люба рыдающую Ангелину.
Та прервала рыдания и осипшим от слез голосом сообщила, что у Алисы пропали очень дорогие часы, усыпанные бриллиантами, – подарок мужа к пятой годовщине свадьбы. И вот теперь в доме творится черт знает что, все перевернули вверх дном, часов не нашли и первым делом, конечно, обвинили ее – Ангелину.
Тут на кухню влетела Алиса (что само по себе было удивительно – судя по всему, она вообще не знала, где у нее в квартире находится кухня). Уставившись на Любу, как на ядовитое насекомое, она воскликнула срывающимся голосом:
– А может, это ты? Кроме тебя и Ангелины, больше некому…
За спиной у хозяйки уже возвышался муж, который смотрел на парикмахершу мрачным подозрительным взглядом.
– Имей в виду, – проговорил он сурово. – Если это ты – лучше сразу отдай, иначе… иначе я тебе не завидую!
Люба побагровела от возмущения и тут же ушла из дома Алисы, на прощание громко хлопнув дверью.
Впрочем, ей это ничуть не помогло: уже на следующий день среди клиенток салона пополз упорный слух, что она не только сбивает с пути истинного мужей и любовников, но еще и ворует ценные ювелирные изделия.
Так что Любу уволили и из этого салона.
Причем на этом ее неприятности не кончились: она стала замечать за собой слежку. Видимо, муж Алисы всерьез поверил в ее причастность к краже и решил проследить за ее связями и знакомствами, чтобы выяснить, кому она могла сбыть украденные часы.
Поскольку совесть у Любы была совершенно чиста, она старалась не обращать на слежку внимания и жила как прежде, пытаясь найти новую работу.
И вот во время этих поисков она как-то случайно сломала замочек на своих собственных сережках, подаренных мужем в первый год после свадьбы.
От кого-то из клиенток она знала адрес приличного ювелира, к которому и зашла без всякой задней мысли.
Сережку ювелир починил прямо при ней, а после ухода Любы к этому же ювелиру зашел хорошо одетый мужчина с маленькой собачкой на руках.
Посетитель сказал ювелиру, что хочет сделать своей жене хороший подарок ко дню рождения и что в средствах он не ограничен.
Разумеется, ювелир от таких слов пришел в хорошее настроение и стал показывать клиенту браслеты и серьги, перстни и кулоны, колье и броши.
На столе ослепительно сверкали бриллианты и изумруды, но придирчивый клиент морщился и повторял, что все это – не то, что он ищет что-то особенное…
