Татьяна Полякова - Капкан на спонсора
— Шампунь мог сам свалиться, — подсказала Женька.
— Стоял, стоял и упал, — съязвила я.
— Точно, стоял, стоял и устал, оттого лег… — Женька потерла нос и спросила тоскливо: — Как думаешь, кофе выпить мы можем?
— Что за глупость? — нахмурилась я.
— А если отрава? — Такая мысль не приходила мне в голову, но теперь угнездилась в ней основательно и, судя по всему, надолго.
— Как же теперь жить? — охнула я.
— Будем есть пельмени, — утешила Женька. — Мы их принесли с собой. А вместо кофе и кипяточек сгодится, не помрем. Вообще питаться можно в кафе. Деньги у тебя есть, меня как-нибудь прокормишь.
Перспектива не особенно вдохновляла, мы принялись пельмени, а я попробовала рассуждать здраво.
— Вряд ли они станут травить нас мышьяком. Тебе раствор подменили, а не яд сунули, значит, хотели выдать убийство за несчастный случай.
— Ну… — с набитым ртом кивнула Женька.
— Ну. — сморщилась я. — Думаю, кофе вполне можно выпить.
— Пей, — согласилась Женька. — Я сейчас не хочу, может, попозже…
Кофе я выпила, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в моем организме, Женька с любопытством за мной наблюдала, потом не выдержала и тоже выпила, после чего я пошла принять душ, а она стала звонить по телефону, удобно расположившись в моем кресле.
Я вернулась из ванной и застала Женьку в сильной задумчивости и с постным выражением лица.
— Удалось узнать что-нибудь интересное? — попробовала я оторвать ее от тяжких дум и энергично предложила: — Пораскинем мозгами, выстроим версию…
— Хана всем версиям, — возвестила подружка. — Считай, приехали. Сидим тихо, о милиции даже не думаем и ежедневно ходим в церковь: авось Господь поможет, грехов на нас, поди, не больше, чем на прочих, и положительные качества, безусловно, имеются.
Я хмыкнула и поинтересовалась:
— И кто у нас живет на Гороховой, тридцать?
— Замечательный человек, краса и гордость нашего края…
— Губернатор, — подсказала я.
— Не смеши, — презрительно фыркнула Женька. — Наш губернатор не отгораживается заборами от избирателей, он у нас демократичен и живет в одном подъезде со своим народом. А вот на Гороховой, тридцать проживает Николай Петрович Козырев, по кличке Козырной. Слыхала о таком?
— Нет, — покачала я головой. — Но догадываюсь, что он мужчина приятный во всех отношениях.
— Точно, я тебе больше скажу: исключительно редких достоинств человек. Например, денег столько, что он просто не знает, бедняга, что с ними делать. И раздает налево и направо, и в городе, и в области, говорят, и в столице уже раздает, причем помногу и с большим для себя шиком.
— Ясно, — мысленно себе посочувствовав, сказала я. А чем твой Козырной занимается?
— Всем, — обрадовала Женька. — От наркоты до сельского хозяйства. Колбасу, к примеру, делает. А мы пойдем на фарш. — Женька была расстроена по-настоящему, да и мне появление какого-то мафиози совсем не нравилось но кто-то из нас обязан не падать духом, значит, сейчас моя очередь.
— Мы с тобой уже решили: убийца не профессионал, Бандиты мудрить бы не стали. Встретили у подъезда — и дел на три минуты. А эти возились с трупом, занятие не из приятных, и все почему? Потому что не было у них алиби на вторник. Пришлось покойничку умирать еще раз — в пятницу. Бандитам такое даже в голову не пришло бы.
— А зачем тогда Аверин послал рукопись этому Козыреву? — ядовито поинтересовалась Женька.
— Ты ж говоришь, мужику деньги девать некуда, может, он хотел издать меня в сафьяновом переплете с золотым тиснением, — нашлась я.
— Дура ты, Анфиса, и я дура. Может, правду говорят, что дуракам везет?
Часа два мы еще сидели и толкли воду в ступе, плюнуть и забыть не получалось, а гениальные идеи отсутствовали. Женька сделала несколько звонков, но ничего существенного они к тому, что мы уже знали, не прибавили. В конце концов мы выпили валерьянки, проверили замки на входной двери и легли спать.
— Кошка сдохла, хвост облез, кто заговорит, тот ее съест, — громко сказала Женька и отвернулась от меня, чему я, признаться, порадовалась, потому что хотела спать, а не вести пустопорожние разговоры.
Я и в самом деле уснула, правда ненадолго. Спала крепко, без сновидений, а проснулась от дикого вопля. Вскочила, охнула, включила ночник и никого в комнате не обнаружила, за исключением вопящей Женьки. Та сидела в постели голая (она всегда спит нагишом), с вытаращенными глазами на совершенно безумном лице, а темные и очень короткие волосы на ее голове стояли дыбом.
Я схватила подушку, треснула ею Женьку, а потом надавила покрепче на ее физиономию, чтобы она заткнулась или хоть орала потише, не то весь подъезд поднимется по тревоге: люди решат, пожар, потому что Женькины вопли очень напоминали пожарную сирену.
Подружка все еще таращила глаза, но орать перестала.
— Чего ты? — пролепетала я, сильно сомневаясь, слышит ли она меня. В ответ Женька что-то промычала, я немного подумала и приподняла подушку.
— Господи, — заохала она, а я сказала обиженно:
— Чокнулась совсем? Ну чего ты орала? Женька села, повращала глазами, жалобно поскуливая, и вдруг заявила:
— Это мистика…
— Чего? — Только мистики нам и не хватало.
— Анфиса, ты крещеная?
— Вот вылью на тебя сейчас кастрюлю холодной воды, может, мозги-то на место встанут. — Я здорово разозлилась такому подружкиному поведению и собиралась выполнить угрозу. Женька меня хорошо знала и нужные интонации в голосе уловила правильно.
— Анфиса, — сказала она со вздохом, — кто-то с нами играет: воспроизводит описанное тобой в детективе.
Пока я пыталась сообразить, что за чушь она несет, Женька устроилась поудобнее и, загибая дрожащие пальцы, начала объяснять:
— С чего начинается твой роман? Молодая девушка знакомится с мужчиной. Так?
— Так, — пожала я плечами.
— Она замечает в его поведении некоторые странности. Так?
— Ну что ты мне мой роман пересказываешь? — вновь начала злиться я. — Я его еще не забыла.
— Вот именно. Твоя героиня приезжает к нему и обнаруживает его убитым. Так?
— Так, — хмуро кивнула я.
— А ты обнаружила Аверина, и перед этим он вел себя странно. Что дальше по сюжету, ну-ка вспомни? — Я, конечно, вспомнила и насторожилась.
— Покушение на героиню и ее подругу…
— Причем одну из них пытались отравить.
Это точно, тут уж, как говорится, что есть — то есть.
Я хмуро посмотрела на Женьку в крайнем недоумении она продолжила:
— Одну из подруг от смерти спасает чистая случайность, меня то есть, а другую — молодой человек, которая весьма вовремя явился в критическую минуту.
— Парень на джипе! — ахнула я.
— Ага. И он, по твоему блестящему замыслу, является одним из убийц; Входит в доверие…
— Подожди, подожди… Это все притянуто за уши. Там к ней на улице шпана пристала, да и тебя, то есть подругу, хотели отравить грибами.
— Ну и что? Смотри в суть, не отвлекайся на частности. Далее возникает мафиози, у которого при загадочных обстоятельствах погибла жена, она же, кстати, была любовницей убитого бизнесмена, того, что вел себя странно. Если завтра выяснится, что Козырев вдовец…
— Сейчас без мафиози ни один детектив не обходится, — пролепетала я, изо всех сил стараясь не паниковать.
— Точно, именно мафиози в твоем романе, укокошив жену, провел сложную комбинацию, чтобы никто ни в чем его не заподозрил, а потом при помощи своих дружков начал убирать свидетелей этого преступления, и первой жертвой стал любовник жены, потому что он знал подмене…
— Господи боже! — все-таки запаниковала я. Доведя меня до состояния, близкого к истерике, Женька сама заметно успокоилась и теперь сидела, хмурясь, и сосредоточенно о чем-то размышляла.
— Что у нас на очереди? — спросила она отрывисто.
— Появление новых персонажей: спасителя, то есть самом-то деле одного из подручных мафиози, и милиционера, который ведет дело об убийстве бизнесмена.
— Точно. Далее: милиционер влюбляется в подругу, есть в меня, а спаситель изо всех сил разыгрывает любовь к героине, и она ему верит. А он… что он делает?
— Убивает подругу, — пролепетала я, — потому что обнаружила компрометирующие его бумаги…
— Вот именно, — захныкала Женька. — Как ты могла так поступить со мной? Что я тебе плохого сделала?
— Это была твоя идея, — обиделась я. — Кто советовал: добавь страшненького, укокошь подругу, побольше трупов, читателям это нравится…
— Я была не права, — вздохнула Женька. — Совершенно ни к чему ее убивать… Далее ты объединяешься с ментом, который в большом горе по моей безвременной кончине роет носом землю, и вы всех выводите на чистую воду. Но меня уже нет… А ты еще удивляешься, что я так ору. Это я все во сне увидела, весь твой дурацкий детектив, и поняла: кто-то решил претворить его в жизнь.
— Кому это нужно? — попыталась я придерживаться здравого смысла.
