Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей
— Скажите, а если я попытаюсь Ивана Фёдоровича отыскать, это реально? — наконец спросил он.
Татьяна только головой покачала.
— Архангельский, ого-го! — не находя слов, восхитилась она.
Впрочем, и слова скоро нашлись.
— Ваня просто метеор! — сообщила Татьяна. — Его застать ещё трудней. Он мужчина деятельный и сильно Марусей загруженный. Чуть свет на ногах и до вечера по делам. Ты вот что, уж тебе, красавчику, так и быть, посоветую. Поезжай утречком к Марусе, там его и застанешь. Только сегодня уже поздно. Ты завтра, завтра поезжай. Раненько. Часиков в шесть. Не позже. Сбежит. Записывай адрес.
Татьяна продиктовала адрес, к нему подробно описала как проехать, как найти Марусин дом, обрисовала двор и приступила к соседям, но незнакомец вмешался, поблагодарил, вежливо пояснив, что не интересуется соседями.
Татьяна разочарованно зевнула и сказала:
— Тогда я пошла, в магазин мне пора. Скоро из Саратова племяш приезжает, а в доме ни закуски ни выпивки. Вот с Петькой сейчас доедим и допьём, а племяш обидится.
Рука незнакомца скользнула за спину, вернулась обратно с красной розой. Безупречно свежей и благоухающей.
— Я безмерно благодарен вам за оказанную помощь, — галантно кланяясь, сказал он.
— Ой! — восхитилась Татьяна. — Фокусник! Петь! Петька! Иди скорее сюда, на фокусника посмотри! — закричала она вглубь квартиры.
Незнакомец улыбнулся и, не дожидаясь Петьки, поспешил к лифту.
— Пораньше! Слышь, красавчик, завтра! В шесть, а то и в пять! — крикнула ему вслед обворожённая Татьяна, прижимая тонкий колючий стебель розы к своей пышной груди.
* * *
Очень ранним дождливым утром красная «Альфа Ромео» осторожно объехала квартал и тихо вкатилась во двор, соседствующий с домом Маруси.
«Ну что ж, — удовлетворённо подумал элегантный мужчина, — из этого двора можно пройти к дому через ворота… Пожалуй, отсюда и следует появиться…»
Он припарковал автомобиль за трансформаторной подстанцией (подальше от любопытных, а тем более наблюдательных глаз). Поёжился, поднял воротник плаща. Решительно вынырнул в моросящую угрюмость раннего утра. Шёл медленно, подмечая каждую мелочь. В голове дозревал план.
«Так и будет, — заключил он, — знакомство с Архангельским должно выглядеть случайным. И желательно, чтобы произошло оно поскорей. До того, как я встречусь с Астровым. Тогда…»
От долговременных планов он перешёл к организации предстоящего знакомства. Требовалось выбрать удобную наблюдательную позицию, тщательно осмотреться, изучить привычки, повадки Архангельского.
«Вон те заросли в конце двора вполне подойдут», — решил он и направился к густому кустарнику.
И в этот самый момент тишину дождливого утра нарушил механический звук. Во двор, глухо урча, вкатился серебристый «Линкольн Навигатор» и… медленно въехал в кустарник, только что облюбованный элегантным мужчиной.
«Многолюдно становится, и, похоже, у Архангельского снова назревают проблемы,» — подумал тот, меняя направление и отступая за сооружение детской площадки.
«Линкольн Навигатор» заинтриговал его ещё в день свадьбы Архангельского, но тогда не было полной уверенности, что покушение, которое удалось случайно обнаружить и ловко предотвратить, организовывалось именно на интересующий его объект — ресторан «Ливерпуль» кишмя кишел весьма непростыми объектами, богатыми и влиятельными. Пойди узнай кто кому дорогу перешёл, теперь же отпадали любые сомнения.
Поэтому элегантный мужчина не удивился, когда из-за кустов, скрывших «Навигатор», выскользнул человек в плаще-накидке и быстро юркнул в тот самый подъезд, за которым собирался наблюдать и он.
«Э-э, — подумал элегантный мужчина, срываясь с места и следуя тем же маршрутом, — да этот парень с подарком заявился…».
Однако, сам он в подъезд не вошёл, а спрятался за бесхозяйственно распахнутой дверью грузового приёмника мусоропровода. Там торчал переполненный мусором контейнер, источающий дурной запах и привлекающий мух. Элегантный мужчина слился с выступом здания, дурной запах его не тревожил. Через минуту фигура в плаще вынырнула на улицу и поспешила в кустарник, к «Навигатору». «Подарка» с ним уже не было, это с полной уверенностью мог сказать элегантный мужчина.
«Парень так старательно прячет лицо, — подумал он, — что не рискнёт оглянуться, значит успею…»
И элегантный мужчина, оставаясь элегантным даже в мокром плаще, даже прижимаясь к мокрой стене рядом с мусорным баком, элегантно выскользнул из укрытия и в четыре бесшумных шага оказался в подъезде.
«Здесь и Пинкертоном быть ни к чему», — подумал он.
Мокрые следы привели его к площадке между первым и вторым этажом. У мусоропровода они обрывались. Точнее, разворачивались в обратную сторону.
Элегантный мужчина огляделся. Рядом с мусорным люком стоял грязный полиэтиленовый кулёк. То ли ленивый бросил, то ли кто-то слишком спешил, бессовестно положившись на уборщицу или соседей, но…
Но были мокрые следы. Туда и обратно. А выше квартира, из которой вот-вот должен выйти Архангельский.
Элегантный мужчина осторожно поднял кулёк, заглянул в него и тут же опустил кулёк в мусоропровод, отступил к стене. Затаился, прислушался. По звуку определил, что выброшенный предмет достиг контейнера на первом этаже и.. не взорвался.
«А там заряд граммов на четыреста, просто подарок, что мусорный бункер открыт, — удовлетворённо подумал он. — Взрыв в закрытом помещении чреват серьёзными разрушениями.»
Скользнув взглядом по окнам подъезда, расположенным столь высоко, что с улицы можно увидеть только голову очень высокого человека, элегантный мужчина отметил: «Архангельский как раз очень высок, потому незваный гость и не боится ошибки. Невелик шанс, что в ранний час мелькнёт в окне ещё чья-то голова. Зато уж когда появится, считай — Архангельский и жми на кнопку дистанционки. В подъезде свет, на улице дождь: объект не пропустишь. И лифт не работает. Совсем не случайно. Все учтено… Кроме моего появления».
Пригибаясь на лестничных площадках, он поднялся на несколько этажей выше марусиной квартиры. Пристроился у окна, осторожно поглядывая в сторону кустов, скрывающих «Навигатор».
Внизу хлопнула и снова открылась дверь. Женский голос заботливо крикнул:
— Ваня! Зонт!
— Маня! На кой он мне? Не сахарный, не растаю! — грохоча по ступеням вниз, басовито успокоил мужчина.
— Вот чертяка! — с любовью констатировала женщина, и дверь захлопнулась.
«Архангельский», — подумал элегантный незнакомец, поглядывая в окно и одновременно считая удаляющиеся шаги: «Десять-одиннадцать…»
Вот шаги достигли площадки мусоропровода между вторым и первым этажом — элегантный мужчина напрягся «сейчас! сейчас!» — во двор на большой скорости въехала старенькая «Тойота» и в этот миг раздался взрыв.
Лестничная площадка под ногами задрожала. Шаги прогрохотали на первый этаж, захлопали двери, подъезд наполнился криками — резко стартовал из кустов «Линкольн Навигатор», на рискованной скорости покидая разбуженный двор.
Элегантный мужчина сбежал вниз, смешался с испуганными жильцами, никем не замеченный выскользнул из подъезда. Стремительно удаляясь к детской площадке, бегло глянул на Архангельского, бестолково суетящегося рядом с «Тойотой», присыпанной мусором из развороченного взрывом контейнера.
И вот тут-то он услышал голос, который узнал бы из сотен, из тысяч голосов.
— Ваня! Едрена вошь! Только вчера тачку помыл, а теперь что? Теперь на ней ваши объедки!
«Стареем, — грустно подумал элегантный мужчина. — Десять лет назад Астров не про объедки бы говорил, а дёргал из этого двора со страшной силой, опасаясь второго взрыва. Стареем.»
— Дождь, Женька, дождь, — успокаивал, тем временем, Архангельский, — все смоет, но какая сука взрывчатку в мусор заложила?
— Садись давай, надо линять, пока ещё раз не долбануло, — наконец спохватился Евгений.
Секундой позже облепленная пищевыми отходами «тойота», сорвалась с места и укатила.
Глава 15
Ясно любому, что о счастливой сопернице брошенная женщина может разговаривать бесконечно. Поэтому той ночью я ни в чем себе не отказывала. Мы: я, Маруся, Люба, Лариса, Тося и все остальные устроили грандиозную стирку Юлькиным косточкам.
Сморенная ночными разговорами, я проспала до двенадцати дня, наслаждаясь приятными снами. О, что это были за сны! Отвергнутая Евгением Юлька слёзно молила о прощении и пощаде, но я была неумолима.
С такими роскошными снами я проспала бы, пожалуй, и до вечера, если бы не Тамарка, которая разбудила меня телефонным звонком.
— Мама, ты мне подруга или нет? — как-то издали зашла она.
— Ну? — насторожилась я, имея на неё зуб со вчерашнего дня. — К чему ты клонишь?
— Клоню к тому, что у меня страшная беда.
![Иоанна Хмелевская - Книга про еду [Моя поваренная книга]](/uploads/posts/books/233127/233127.jpg)
