Наталья Никольская - Двойник
— Я шел на рыбалку, — тяжело дыша, начал он, — ну, мы с ребятами договорились, и тут вдруг мимо проносится желтый автомобиль и со всего маху врезается в красную машину. Бах. Кувырк. И все всмятку. А тот, ну, желтый, развернулся и уехал.
— А номер, номер машины ты запомнил?
— Шестерки и восьмерки, кажется, там были, а может, и нет.
— Ну а марка хоть какая была? — я начинала нервничать.
Дрюня никогда не запоминал именно то, что было нужно. Ну, я понимаю, цифры, но марку-то запомнить можно.
— Да я и не смотрел на эту машину, она быстро так унеслась, будто и не было ее вовсе.
— А что дальше? — поняв, что выяснить что-то про машину все равно не удастся, спросила я.
— Ну, я подошел к машине, гляжу, знакомое что-то, думаю, где-то я уже видел этого парня. Я тогда даже не сообразил, что это тот самый, с фотографии. Слышу, он лопочет что-то, ну, я открыл дверь и наклонился. Он что-то говорил про брата, дочь, я не понял, только помню, он Полину позвал, вот я и решил его к вам притащить, думал, вы знаете, кто он.
— А что же ты «скорую»-то не вызвал, она бы его доставила куда следует, и не пришлось бы такое расстояние тащить его на себе, — по лицу Дрюни я поняла, что такая мысль даже ни разу не пришла ему в голову.
— Дрюня, ты просто молодец, спасти человеческую жизнь может только настоящий герой, — похвалила Мурашова Полина. Я даже удивилась этому, так как Поля на дух его не переносила, а тут вдруг комплиментами осыпает.
Ну, естественно, что после таких слов Дрюня тут же расцвел, заулыбался, теперь, небось, всему городу хвалиться будет, как он Нефедову жизнь спас, уж я-то его хорошо знаю. Да ладно бы еще просто хвалиться, он ведь всю эту историю так перевернет, что в ней самым правдивым будут только имена действующий лиц.
Я посмотрела на Максима, который наконец стал подавать признаки жизни.
— С ним все в порядке? Руки, ноги целы?
— Да, все хорошо, несколько ушибов и небольшая шишка на лбу. Хорошо, что пристегнут был, иначе бы его в лобовое стекло просто выбросило, — ответил мне Кирилл, накладывая очередной пластырь на лицо Максима. — Можно считать, что ему крупно повезло, отделался мелкими царапинами. Так что до свадьбы все заживет.
Если его самого к тому времени не хлопнут, — подумала я. — Раз было одно покушение, будет и второе, а там, кто знает, где будет в это время его везение.
— А где же Поля? — я осмотрела комнату, но ее нигде ее не увидела.
— Полина пошла искать какие-то лекарства, которые, на ее взгляд, просто необходимо вколоть Максиму, чтобы не было заражения, — пояснил Кирилл, присаживаясь рядом с Максимом на диван. — Как это твоего начальника угораздило влипнуть в какую-то историю, уверен, его ведь не случайно сбили?
— Какого начальника? — Ах, да, Кирилл же был не в курсе происходящего.
Я решила, что его следует посвятить в суть дела, и принялась быстренько пересказывать все произошедшее, скрывая только то, что скрыла от Максима и Полины. Кирилл слушал молча, не разу не перебив меня, хотя, как только я начала говорить, что посетила офис Нефедова и съездила в Озерки, на его лице отразилось недовольство.
— Так и знал, что у тебя что-то было на уме, — сказал он, едва я закончила свой рассказ. — Когда ты наконец перестанешь заниматься решением чужих проблем и уделишь хоть немного времени своей семье?
Ну, началось. Моя семья была самой больной темой не только для меня, но и для всех остальных. И почему все пытаются заставить меня делать все так, как делают остальные? А что если я исключение и не хочу быть похожей ни на кого? Разве это так сложно понять? Я знала, что если начну сейчас разговор на эту тему, то он обязательно перерастет в большой скандал, поэтому впервые в жизни решила промолчать.
Так и не дождавшись от меня ответа, Кирилл очень удивился и направился мыть руки, так как, пока он помогал вносить Максима, весь перепачкался. Дрюня отправился следом, высоко подняв голову и чувствуя себя настоящим героем. Тоже мне герой, я вот сколько раз людей спасала и ничего, не горжусь этим, хотя иногда так хочется.
Вернулась Полина и попросила помочь ей сделать Максиму укол.
— Что ты хочешь ему вколоть? — поинтересовалась я.
— Обезболивающее, на тот случай, если у него окажется что-то повреждено. Надо бы еще и снотворного ему вколоть, чтобы поспал немного, но у меня их нет, а аптеки уже давно закрыты.
Мы, вернее сказать, Полина, так как от меня в этом деле пользы было мало, поскольку я падала в обморок от одного только вида втыкающейся в тело иглы, сделали ему укол. А вот смазать ранку спиртом уже смогла и я. Не бог весть какая помощь, но все же. Я бы запросто могла пойти работать медсестрой, с тем условием, что уколы делать будет кто-то другой, а я буду только смазывать нужное место ваткой со спиртиком, но на таких условиях меня туда вряд ли кто возьмет.
Закончив мучить и без того покалеченного Максима, мы направились в кухню, где, как было ясно по доносившимся из нее звукам, некто уже давно уплетал приготовленный нами ужин. Ну так и есть. Дрюня удобно уселся на подоконник уплетал руками еще дымящуюся утку — шедевр творения рук Полины. Наверняка он решил, что такому герою, как он, положено вознаграждение. Мне стало смешно, а вот Полина готова была взорваться.
— Да ладно тебе, пусть человек перекусит, он же такую ношу к нам доставил, небось и сил-то вовсе не осталось, — попыталась успокоить ее я, хотя сама была готова расхохотаться.
— Девчонки, утку хотите? Такая вкуснятина, — Дрюня, даже ничего не догадываясь, протянул нам один кусок, который оторвал теми же, не могу сказать, что очень уж чистыми руками.
— Да нет, Дрюнечка, спасибо, мы что-то не хотим.
Я поспешила увести Полину из кухни, так как понимала, что она уже еле себя сдерживает. Мы вернулись в гостиную, где Кирилл как раз помогал подняться пришедшему в себя Максиму.
Глава 9 Полина
Съесть без разрешения мою утку, это было уже через край. Я готова была собственными руками сделать паштет из этого Дрюни, и если бы не Ольга, я бы его непременно сделала. Ну и наглость. И он еще предлагает нам угощаться, как же, сразу же согласимся. Видел бы он свои руки. Он их, конечно, мыл, но видно-то этого не было, их минимум неделю отмачивать нужно, прежде чем с них начнет спадать грязь и этот мерзкий запах тухлой рыбы, которую он всем постоянно предлагает. И где только Ольге удается находить таких друзей, она наверняка весь город в поисках его обегала.
Я была вне себя от ярости. Чем теперь мне кормить эту толпу, ведь не салатами же, ими их вряд ли накормишь. Продолжая злиться на Дрюню, Ольгу и на саму себя за то, что сразу не сообразила припрятать эту чертову утку, как только этот обалдуй появился на пороге, я вошла в гостиную.
Максим уже пришел в себя и о чем-то беседовал с Кириллом.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовались мы с Ольгой едва ли не хором.
— Как только что вернувшийся из ада, — попробовал пошутить он. — Я не знаю, как мне вас отблагодарить за все, что вы для меня делаете, не зная толком даже всего происходящего.
Все поняли, что Максим хочет что-то рассказать, и поэтому поспешили сесть вокруг него. Я даже обрадовалась, что в этот момент в гостиной не было Мурашова, иначе бы выслушать рассказ Максима было бы не только не легко, но и, скорее всего, просто не возможно. Пришлось бы сопереживать весьма приукрашенному рассказу Дрюни о том, как он лез в горящий автомобиль, как вытаскивал из пепла тело Нефедова. Нет, это был бы просто ужас, хорошо хоть, что утка его немного отвлекла.
Я отвлеклась от своих мыслей и приготовилась слушать Максима, который никак не мог решить, с чего ему начать свой рассказ. Я решила немного помочь ему:
— Если вы действительно хотите нас отблагодарить, то расскажите нам всю правду, какой бы горькой она ни была. Уверена, мы сможем вас понять, — я пожала ему руку, приглашая тем самым начать изложение.
Несколько минут Максим молчал, что-то обдумывая, затем наконец решился и обратился к моей сестре:
— Вы были совершены правы в своих догадках, Оленька. Единственная ваша ошибка в том, что вы не знали о том, что Марина на самом деле, является моей дочерью, а не дочерью Валеры.
— А как же фотографии и письма, найденные в его офисе? — я никак не могла понять, каким образом тогда они оказались в папке, которую забрала сестра, поэтому сразу же перебила едва успевший начаться рассказ Максима.
— Эти письма предназначались мне, да и фотографии тоже. У Марины не было моего адреса, а с Валерой, я знаю, ее мать связь поддерживала, вот она и передавала ему письма. Я их никогда не читал, хотя Валера часто говорил мне по телефону, что дочь мне их передает, и просил меня их забрать.
— Значит, на фотографиях Валера, а не ты? — опять спросила я, пытаясь разобраться во всем окончательно.
