Марсель Аллен - Месть Фантомаса
Это был еще тот тип, этот Дьяк, и своим прозвищем, так мирно звучащим, он был обязан репутации «звонаря», которую приобрел среди своего окружения. Мрачная это была репутация, так как от ударов любовника Эрнестин звенели обычно не колокола церквей, а головы несчастных прохожих, которых он, предварительно обобрав, никогда не упускал случая оглушить наполовину или на три четверти, или, в случае необходимости, насовсем, если, на их горе, кто-то из них вздумывал оказывать ему робкое сопротивление!
Эрнестин заканчивала объяснять Нибе, почему этим вечером не нужно рассчитывать на Дьяка: слишком запутанные и темные события разворачивались в данный момент в городе.
Мамаша Косоглазка с любопытством спросила:
— Значит, он замешан в деле Доллона?
При этих словах Дырявая Башка насторожился, правда, не подав виду и продолжая приводить в порядок огромный тюк со старым тряпьем.
Но Нибе ответил мамаше Косоглазке:
— Дьяк ни при чем в этой истории, я знаю, о чем говорю… Скорее всего, он опасается повторить участь Бочара, поэтому и не пришел. Впрочем, я его понимаю, сейчас нужно быть очень осторожным.
Эрнестин и мамаша Косоглазка принялись оплакивать Бочара.
Бедняга! Выйти из тюрьмы, чтобы через две недели вновь угодить туда, да еще с грозным ярлыком на спине: контрабанда, фальшивые деньги…
Нибе успокоил их.
— Говорю я вам, — проворчал он, — что я нашел для него классного защитника, метра Анри-Робера. С этим парнем, умеющим прибрать судей к рукам, Бочар должен дешево отделаться.
Нибе, однако, встревоженно глянул на часы.
— Уже почти половина третьего, присвистнул он, — нужно спускаться к реке. Вот-вот Матрос со своей лодкой должен причалить к выходу из канализационной трубы.
Мамаша Косоглазка, которая всегда волновалась, когда прибывала очередная партия контрабандных товаров, чтобы осесть в ее погребе, попыталась отговорить Нибе.
— Может, сегодня не надо. Ты не справишься один, — начала она.
Нибе взмахнул руками, будто хотел сказать: «Ничего тут не поделаешь», но тут его взгляд остановился на Дырявой Башке. Тюремщик мгновение поколебался, затем, наклонившись к женщинам, предложил:
— Раз уж нет никого другого, я мог бы взять с собой Дырявую Башку.
Но женщины запротестовали, слегка понизив голос, чтобы не мог услышать юродивый: Дырявая Башка еще никогда не ходил на дело. И потом, он часто несет всякий бред, можно ли быть уверенным, что он не выболтает?
Нибе улыбнулся:
— Как раз его идиотство и паяное отсутствие памяти позволяет без боязни использовать его.
— Клянусь, — немного успокоившись, признала мамаша Косоглазка, — ты говоришь дело…
Затем, чтобы еще раз убедиться в простодушии несчастного Дырявой Башки, она добавила:
— Эй, расскажи-ка, ты сегодня ужинал, Дырявая Башка?
Несчастный, казалось, предпринял невероятные усилия. Напрягая память, он обхватил голову руками, закрыл глаза и надолго задумался. Однако после некоторой паузы он ответил с напыщенным, но в то же время удрученным видом:
— Право, я уже не знаю.
Нибе, внимательно наблюдавший за ним, кивнул головой, подведя итог:
— Отлично!
Нибе, идя впереди напарника, спустился в погреб мамаши Косоглазки. Ходить по подвалу было нелегко, так как приходилось переступать через разного рода ящики и самые невообразимые тюки. Тюремщик прошел в другой погреб, меньший по размерам, но такой же грязный, вдоль стен которого громоздились длинные ящики со слегка изъеденными ржавчиной крышками.
Дырявая Башка, которому было поручено нести фонарь, чтобы освещать дорогу, заинтересовался этими ящиками. Машинально он открыл один из них и отступил потрясенный: ящик был доверху набит золотыми монетами, ярко переливающимися при свете фонаря.
Хлопнув слабоумного беднягу по плечу, Нибе оторвал его от созерцания сокровищ.
— Смотри, — процедил он сквозь зубы, — не свались в обморок. Похоже, старина, твое слабоумие не доходит до того, чтобы ты не понимал ценности золотых. Ладно, я тебе дам пару монет, если будешь себя умно вести. Правда, — продолжал надзиратель тюрьмы, затягивая своего напарника вглубь второго погреба, — если ты когда-нибудь вздумаешь предъявить эти деньги своему банкиру, будь начеку, хотя это и луидоры, но все же эти звонкие блестящие монеты не совсем правоверные. Так что надо держать ухо востро!
Дырявая Башка кивнул головой. Запинаясь на каждом слоге, он дал понять, что смекнул, о чем идет речь.
— Фальшивые деньги! — прошептал он. — Фальшивые деньги!
В конце погреба находилась широкая массивная дверь, закрытая на железный засов.
С помощью Дырявой Башки, которого, казалось, ночная прогулка увлекала все больше и больше, Нибе снял тяжелую перекладину.
Как только дверь распахнулась, мужчины оказались в длинном черном коридоре, по которому вовсю гуляли сквозняки. Пол в этом коридоре был выложен тротуарными плитами, по которым бежал зловонный ручеек, несущий в своих мутных водах всякую дрянь.
— Это малый сточный колодец острова Сите, — шепнул Нибе на ухо Дырявой Башке.
Показывая налево на серое пятно, видневшееся вдалеке, он добавил:
— Видишь вон там отверстие? Там этот сток для нечистот выходит к Сене. Именно туда с минуты на минуту должен прибыть Матрос.
Неожиданно Нибе запнулся, стремительно отскочил назад, к двери, ведущей в погреб, и, схватив за рукав, потащил за собой Дырявую Башку.
Надзирателя тюрьмы насторожил необычный шум:
— Что такое?
Оба напрягли слух… Сомнений быть не могло, они не ошибались: с противоположной от наружного отверстия сточного колодца стороны был четко слышен ровный и резкий звук шагов.
— Кто-то идет? — тихо спросил Дырявая Башка, который в глубине своего сознания, несмотря на провалы памяти, начал сопоставлять этот шум с той странной картиной, которую он наблюдал час тому назад из окна, следя за прогулкой незнакомца по крышам Дворца Правосудия.
Нибе утвердительно кивнул головой.
Внезапно влажная и липкая стенка свода туннеля осветилась мягким светом неярко светившегося фонаря.
— Назад, — прошептал Нибе, отступив в погреб и чрезвычайно осторожно прикрыв за собой дубовую дверь.
Спрятавшись и потушив фонарь, мужчины могли без опаски наблюдать через щели между неплотно сбитыми досками за незнакомцем или, может, незнакомцами, которые так неосторожно выдали свое присутствие.
Нибе предпочел уклониться от предположений и подождать, что будет дальше. Шум шагов постепенно приближался. Неожиданно перед дверью возник силуэт мужчины и, хотя фонарь загораживал его, отражение света от стенки свода сточного колодца осветило его лицо.
Незнакомец был модно одет, волосы у него были светлые, впрочем, как и тонкие усики над верхней губой.
Не успел незнакомец пройти мимо двери погреба, в котором укрылись два сообщника, как Нибе, неожиданно разозлившись и сильно сжав руку Дырявой Башки, злобно выдавил из себя:
— Это он! Опять он! Журналист, расследующий дело Доллона, всю эту историю, происшедшую в тюрьме предварительного заключения, Жером Фандор. Ну, на этот раз…
Дырявая Башка с беспокойством следил за движениями тюремщика. Он четко расслышал, как в тишине щелкнуло лезвие выскочившее из рукоятки ножа.
Забыв об осторожности, Нибе открыл дверь и, потянув за собой напарника, бросился вслед человеку, которого он только что узнал — Жерому Фандору.
В это время последний не спеша удалялся в направлении к реке. Слегка волнуясь, Дырявая Башка спросил:
— Что ты задумал?
Нибе процедил сквозь зубы:
— Хватит с меня. Осточертело… Эта скотина каждый раз становится у нас на пути… Случай слишком удобный, чтобы упускать его. Сегодня я продырявлю ему шкуру…
При бледных лучах зари, которые начинали заглядывать в туннель, было заметно, как вздрогнул Дырявая Башка и как изменилось его лицо.
Они на цыпочках приближались к журналисту, который не догадывался о надвигающейся на него опасности и шел спокойным размеренным шагом, наклонив голову, чтобы не задеть за свод сточного колодца.
Бандиты были уже почти в метре от него. Не заботясь о том, что его могут обнаружить, Нибе глубоко вздохнул и решительно поднял руку, в которой держал свое смертоносное оружие…
В этот момент Жером Фандор, остановившись в конце сточного колодца, высунул голову из отверстия туннеля, выходившего на крутой берег Сены, и прикидывал, по всей видимости, как ему оттуда выбраться.
Еще секунда — и нож Нибе с ужасной силой опустился бы на тело несчастного и по самую рукоятку вошел бы в затылок журналисту, но неожиданно Дырявая Башка, неизвестно почему, быстро замахнувшись ногой, сильным ударом в поясницу послал репортера в пустоту ночи!
Было слышно, как тело тяжело шлепнулось в Сену…
Все произошло настолько стремительно, что одно мгновение Нибе стоял с открытым ртом, продолжая держать правую руку в воздухе и силясь осознать, что же только что случилось.
