Дарья Донцова - Клетчатая зебра
– Очень интересно… – протянула, глядя на меня, Лариса. И поволокла в кабинку, по пути объясняя: – Товар экспериментальный, всего три дня им торгуем. Не расстраивайтесь, брюки стянем, деньги вернем, никаких проблем.
– Уж постарайтесь, – взмолилась я. – А то я чувствую себя мумией, спеленутой бинтами.
– Нет причин для беспокойства, – заверила продавщица. – Сюда, за занавесочку… ну-ка, раз, два, три…
– Ай-ай! – взвизгнула я. – Больно!
– Прости, я не хотела, – перешла на «ты» Лариса. – Действительно, плотненько сидят… Еще дерну? Ап!
– Ой! – в голос взвыла я. – Штаны, кажется, приросли к коже.
Лариса запустила руку себе в волосы, нервно покрутила прядь, потом приняла решение.
– Нужен кто-то посильней. Это как тесные джинсы сдирать… Эдик, иди сюда!
Лариса убежала из кабинки, мы остались с парнем вдвоем.
– Вот блин, – покачал головой Эдуард. – Хренота, однако. Ложись на пол и задери ноги.
– Думаешь, поможет? – спросила я, готовая на все, лишь бы избавиться от брюк, державших меня крепче голодной акулы.
– Буду трясти и тянуть, пока не стащу, – пообещал Эдик.
– Валяй, – согласилась я и бухнулась на не особо чистый коврик, покрывавший пол примерочной. О брезгливости в тяжелый момент жизни можно и забыть!
Эдуард попытался подцепить манжеты брючин.
– Не царапайся, – попросила я.
– Лежи смирно, – приказал парень и с силой рванул штаны вверх.
– Мама! – пискнула я, поняв, что вишу над полом вниз головой. – Только не урони!
Эдик минуту тряс меня, затем опустил на ковер.
– Фу! – тяжело отдуваясь, почесал в затылке парень.
– Голова болит, и меня тошнит… – простонала я. – И очень хочется в туалет! Давай не останавливайся!
– Изменим тактику, – потер ладони молодой человек. – Раз тряска не помогла, попробую рвануть.
Я зажмурилась, Эдуард дернул штаны, мое тело двинулось за ними.
– Неправильно действуем, – оценил ситуацию юноша, – ты должна крепко держаться руками, иначе я тебя просто в торговый зал вытяну. Уцепись за стул.
– Глупое решение, – не согласилась я, – он тоже сдвинется.
– Нет, – засмеялся Эдик, – мебель к полу привинчена, чтобы покупатели не сперли.
– Находятся люди, желающие украсть из магазина табуретку? – поразилась я.
– А еще вешалки, зеркала, шмотки и бумагу из туалета, – засмеялся Эдуард. – Плюс к тому лампочки выкручивают и шариковые ручки на кассе тырят. Жесть! Давай хватайся…
Я взялась за ножки стула, парень набрал полную грудь воздуха, поддел края брючин, чуть присел и, шумно выдохнув, дернул. Сначала раздался звук рвущейся ткани, потом треск, чей-то крик, мое тело поднялось в воздух. Я из последних сил держалась за стул, но ощущала, что долго сопротивляться влекущей вперед силе не смогу. Тут Эдуард взвизгнул, стул оторвался от пола, и мы живописной группой вылетели из примерочной в торговый зал. Эдик не отпустил мои ноги, а я бульдожьей хваткой сжимала ножки стула.
Глава 10
Слава богу, пол в магазине был частично покрыт паласом, и мне повезло – свалилась все же не на плитку. Малочисленные покупатели принялись визжать. Я села и попыталась оценить ситуацию. Руки-ноги целы, шея поворачивается. Правда, стул развалился на части. Я отшвырнула в сторону две ножки, которые до сего момента держала в руках, и ощутила гордость: Дашутка, ты крепче дубового стула, и это не может не радовать. Эдик тоже сел, потом попытался встать. Но не успел парень принять вертикальное положение, как с него вдруг свалились джинсы.
– Вау! – взвизгнул юноша и попытался натянуть разваливающиеся штаны.
Я сообразила, что за звук рвущейся материи недавно уловили мои уши: на Эдике лопнули слишком узкие брюки, и быстро похвалила его нижнее белье:
– Прикольные трусы! А что делают нарисованные на них кролики?
Эдуард кинулся в подсобное помещение, я же попыталась встать. И, к своему изумлению, удостоверилась, что одежка на мне уже трансформировалась в шорты, заодно поняв: никакие объятия удава не идут в сравнение с тесными штанишками. Сознание медленно угасало, сначала отключился слух, затем верхние веки поползли вниз. Сквозь неотвратимо уменьшающуюся щель я увидела Ларису, какого-то парня с выкрашенными в голубой цвет волосами и серьгой в губе, двух охранников…
В нос проникла струя едкого запаха, я чихнула.
– Дарья, слышите нас? – спросил женский голос.
– М-м-м… – простонала я и открыла глаза. – Что это? Кто вы?
– Можете называть меня просто Тиной, – улыбнулась незнакомая дама. – А теперь сконцентрируйтесь. Мы не знаем, почему материал так себя повел, соприкоснувшись с вами. Есть пара вариантов избавления от беды: можем воспользоваться нитропушкой, кислотой или алмазным резаком. Что вам предпочтительнее?
Я вспотела.
– Кислота и резак не подходят. А что такое нитропушка?
Тина похлопала меня по плечу.
– Грубо говоря, томограф, излучение минимальное.
– А где я?
Женщина улыбнулась.
– Скажем так, в организации, которая изобрела ткань, из которой сшиты ваши брюки. Ну, поедем? Вот ваша сумка. Дело быстрое, пять минут всего.
Я не успела ойкнуть, как Тина убежала, а кровать, на которой я лежала, поехала внутрь большой трубы.
– Не волнуйтесь, – сказал непонятно откуда мужской голос, – это не больно, не опасно, не страшно.
С последним заявлением хотелось поспорить, меня сковал ужас. Каталка остановилась, послышались гудение, щелчки, и я медленно выехала из трубы. Снова рядом появилась Тина.
– Попробуйте снять брюки, – попросила она.
Я схватилась за ткань, поняла, что та легко растягивается, быстро сдернула штаны и воскликнула:
– Думала, умру!
Тина успокаивающе погладила меня по плечу.
– Нет причин для кончины. А что вы наденете?
Я ткнула пальцем в свою объемистую сумку, лежавшую на каталке у меня в ногах.
– Грязное мятое платье. И ей-богу, мне все равно, какое впечатление я произведу на окружающих.
В сумке неожиданно закричал мобильный. Чертыхаясь про себя, я выудила сотовый и услышала бойкий голос Маши:
– Муся, скажи…
В ту же секунду связь прервалась. Я попыталась сама позвонить Марусе, но услышала вежливое сообщение на французском:
– Связи нет. Простите.
– В нашем здании сотовые плохо работают, – заметила Тина, – лучше перезвонить с улицы.
На секунду меня почему-то охватило беспокойство, но я быстро с ним справилась. Ничего особенного не произошло, в помещении много аппаратуры, ясно, что радиосигнал гаснет.
– Дайте мне ваш телефон, – вдруг попросила Тина.
Я автоматически продиктовала цифры, но потом спохватилась:
– Зачем вам мой номер?
– Может, согласитесь поработать у нас испытателем? – предложила Тина. – Материал брюк повел себя странно, соприкоснувшись только с вашим телом. Мы дадим вам одежду абсолютно бесплатно. Очень интересно, например, понаблюдать за пижамой.
– Спасибо за доверие, но вынуждена ответить: нет, – поспешила я отказаться от предложения. – В мои планы не входит гибель в объятиях ночного одеяния.
Тина подождала, пока я натяну свое безнадежно испорченное платье, и постаралась приободрить меня:
– Ничего страшного, вполне нормально выглядит. Пойдемте, я провожу вас до выхода.
Крепко прижимая к себе сумку, в которой, кроме кошелька и косметички, еще лежала и коробка с уткой, я вышла на улицу, увидела свою машину и поняла, что находилась в соседнем с магазином здании. Оставалось лишь догадываться, чем занимается отец модельера Саши Пушкина и какие цели он преследует, снабжая сыночка таинственными материалами. Вероятно, торговая точка не зря называется «Пятый полигон», в ней проводят эксперименты над покупателями.
Домой я прибыла в состоянии тряпки, хорошо пожеванной коровой. Швырнув коробку, присланную Ласкиным, на кухонный стол, я побежала в ванную, провалялась почти час в пене, слегка пришла в себя, нацепила халат и пошла пить чай. Первое, что бросилось на кухне в глаза, – завернутая в коричневую бумагу посылка от Кирилла.
Вероятно, самым верным решением было выкинуть ее в помойное ведро. Ну во что превратилась тушка утки, которая много часов тряслась в поезде, а затем почти сутки валялась у Анны Сергеевны? Но я подавила порыв и решила развернуть презент, вот увижу испорченную птичку, тогда со спокойной совестью и избавлюсь от нее.
Под бумагой и в самом деле оказалась обувная коробка. На всякий случай задержав дыхание, я приподняла крышку и вместо покрытых пупырчатой кожей утиных ножек увидела… живую белую мышь.
Я не боюсь грызунов, но изумление оказалось слишком велико, руки машинально опустили на место кусок картона. Я потерла кулаками глаза и повторила попытку. Мышь с огромным интересом посмотрела на меня, а потом запищала, несчастному созданию явно хотелось есть и пить.
Спустя полчаса я отыскала в кладовке удобный домик, в котором некогда жила наша ручная крыса, посадила в него нового жильца, налила в поилку минералки без газа, сунула в мисочку немного сыра и позвонила Кириллу.
