Галина Куликова - Муха на крючке
Мусин засопел у нее в подоле, и Василиса ущипнула его за ухо. Шувалов все-таки догадался, что там, внизу, что-то происходит, и, сделав нетерпеливое движение в ее сторону, спросил:
— Что это там у вас?
Василиса поняла, что Мусина ей скрыть не удастся, и легкомысленным тоном ответила:
— У меня? У меня там бармен.
— Простите?
— Бармен. Он хотел помочь мне поднять бумаги с пола.
Шувалов сделал широкий шаг в ее сторону и, заглянув через стол, увидел Мусина. Сначала на его лице нарисовалось искреннее изумление, а потом он сузил глаза:
— Бармен что, зашел к вам постоять на коленях?
— Нет, он принес мне кофе.
Изрядно встрепанный Мусин счел неудобным дальнейшее стояние на коленями поднялся в полный рост.
— А! — воскликнул Шувалов. — Молодой человек, который варит кофе!
— Я сварил, — заявил Мусин. — Для Василисы. Мне сказали, у нее работа срочная. Решил проявить чуткость.
— Что ж, проявили?
— Да.
Шувалов красноречивым жестом распахнул дверь и молча ждал, пока Мусин уберется.
— Вы его так прогнали, Игорь Михайлович, как будто он в чем-то виноват, — попеняла Василиса и сама полезла под стол собирать разлетевшиеся листы. Через минуту она ахнула:
— А вы что, рукопись свою не нумеровали?
— Я же не знал, что вы будете ее валять по полу!
— В жизни всякое бывает.
— В вашей жизни, по-видимому, да. Теперь я буду иметь это в виду.
Некоторое время он молча складывал страницы по порядку, потом хмуро спросил:
— Все же как ваша шея?
— Болит еще, — вздохнув, расстроила его Василиса.
— Я, собственно, вернулся, чтобы сказать: вы не оставайтесь здесь больше одна. Можете даже уйти пораньше. Ведь ничего так и не выяснилось. Кто на вас напал, я имею в виду.
Мало ли…
Наглая Василиса даже не покраснела. Вместо этого она повлажневшими глазами посмотрела на своего шефа и пробормотала:
— Вы чудный… — И закусила губу.
Шувалов развернулся на каблуках и вышел.
«Ну разве может такой человек быть маньяком?» — думала она, собирая сумочку. Кудесников возжелал сегодня встретиться с ней лично. Отчеты по телефону его уже не устраивали.
Потому что как только Василисе что-нибудь не нравилось, она бросала трубку. Кудесникову приходилось перезванивать, а после этого следить за собственной речью, что ему претило.
Они встретились в сквере в десяти минутах ходьбы от «Метеорита». Удовлетворив профессиональное любопытство шефа, Василиса как бы между прочим спросила:
— Ты многое знаешь о Шувалове?
— А тебе зачем? — лениво спросил тот.
— Я думаю над тем, как лучше выстроить с ним отношения. Все-таки он мой босс. Ты сам сказал: надо стараться, чтобы он был мной доволен.
— Побереги свою лапшу для лопоухих, — хмыкнул Кудесников. — Единственная информация, которая тебя по-настоящему интересует, это семейное положение твоего так называемого шефа.
— Я и без тебя знаю, что он разведен.
— И уже снова почти женат, — безжалостно добавил Арсений.
Василиса почувствовала, что ее сердце висит на ниточке. Еще немножко — и оно разобьется. Она хотела было выпытать подробности, но поняла, что это не принесет ей счастья.
— Ты что, с Шуваловым завела шуры-муры? — спросил Арсений.
— В некотором роде да. Забыл, что у меня роль развратницы?
— А развратнице должно быть все равно, какое у шефа семейное положение. Так что оставь свое любопытство при себе.
— Если ты будешь зажимать информацию, которую добываешь, то только уменьшишь наши шансы. Я могла бы пристальнее наблюдать за теми, кого ты подозреваешь.
— Ну вот еще! Во-первых, я могу ошибаться, а во-вторых, ты должна вести себя естественно. Мои подсказки тебя только испугают.
Дрожащая от страха приманка мне не нужна.
Василиса хмыкнула. Возможно, она и побоится немного, когда напишет заявление об уходе. А пока с чего бы ей трястись? Кудесников достал из кармана пачку сигарет и плюхнулся на близко стоящую скамейку, далеко вытянув ноги. Василиса, пристраиваясь рядом, внезапно заметила странного молодого человека, который крутился неподалеку. Когда Кудесников полыхнул огоньком зажигалки, незнакомец тоже закурил. Он выпускал облачко за облачком, не сводя глаз с частного сыщика.
Василиса в лучшем платье «от Пипочки» категорически не привлекала его внимания. Ни единого взгляда не бросил он на длинноногую девушку, которая к тому же только вчера побывала в парикмахерской. Существовало лишь одно разумное объяснение этому феномену: молодой человек следил за Кудесниковым.
— Арсений, — шепотом сказала Василиса. — Мне кажется, за тобой следят.
Тот почему-то не среагировал на это заявление должным образом. Вместо того чтобы задать ей пару дополнительных вопросов, он небрежно махнул рукой и ответил:
— Тебе кажется.
Однако Василиса не пожелала сдаваться и пальцем почти указала Кудесникову на парня, торчащего под деревом.
— Ax, этот? — спросил Арсений, не поворачивая головы. — Не обращай внимания. Он неопасен.
— А кто это?
— Так, издержки профессии.
Василиса была заинтригована. Она начала пытать Кудесникова. В конце концов тот признался, что когда следил за стилистом Арнольдом, неисповедимые пути господни привели его в гей-клуб, где ему не удалось узнать ничего путного, зато он приобрел пламенного поклонника.
— Он не верит, что я люблю женщин, — пожал плечами Арсений, слегка нервничая.
Василиса впервые видела, что он не знает, как поступить.
— Мы можем поцеловаться прямо у него на глазах, — повела она бровями.
Кудесников посмотрел на нее с подозрением:
— Чуть что происходит, ты предлагаешь мне целоваться. Уж не положила ли ты сама на меня глаз?
— Конечно, — буркнула Василиса. — На тебя где положишь глаз, там его и потеряешь.
— Предупреждаю сразу, — не сдавался Арсений, — самое сильное чувство я испытываю только к своему коту.
— Надеюсь, ты не думаешь, что ему кто-нибудь завидует?
Кудесников скосил глаза на обожателя, уставившегося на него из-под тополя томным взором, вздохнул, потом повернулся к Василисе.
— Ладно, так и быть. Раз уж ты сама предложила, давай поцелуемся.
Он бесцеремонно схватил Василису за шею, рывком притянул к себе и поцеловал.
Скорее всего он думал, что со стороны это выглядит довольно страстно. Василиса, у которой хрустнула шея, еле-еле дождалась окончания эксперимента. «И кто меня все время тянет за язык?» — думала она, зажмуривая глаза. От Кудесникова пахло странной смесью табака, одеколона и кошатины. Наконец поцелуй благополучно завершился.
— За это мне полагаются сверхурочные, — пытаясь отдышаться, заявила она.
— Все-таки ты ужасно меркантильна, — буркнул Кудесников и тут же оживился:
— Погляди-ка, а ведь тобой тоже кое-кто интересуется!
Живо повернувшись, Василиса увидела знакомую спину, облаченную в светлый пиджак. Спина стремительно удалялась.
— Шувалов! — воскликнула она. — Он что, видел, как мы целовались?!
— Мудрено было не увидеть, — хмыкнул Арсений. — Отсюда вывод: не совершай добрых поступков из жалости.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты поцеловала меня неискренне.
— А ты что, хочешь, чтобы я соперничала с твоим котом?
— Интересно, почему он следит за тобой? — вслух спросил Кудесников. — Охраняет или приценивается, как ловчее тебя впоследствии задушить?
— Мне не нравится твое дурацкое хладнокровие, — хмуро заметила Василиса. — Я хочу, чтобы ты уже сейчас приставил ко мне охрану.
Какого-нибудь бывшего капитана ВДВ с хорошей реакцией и бугристыми мускулами.
— Ага, — насмешливо сказал Арсений. — Днем он будет распугивать потенциальных маньяков, а ночью спать на твоем прикроватном коврике. Любая охрана завалит операцию, разве ты не понимаешь? Маньяки — люди осторожные. Они все высматривают, вынюхивают и никогда не совершают промахов по недосмотру.
— Тогда ты должен оплатить мой риск и мой страх, — не уступала Василиса. — Потому что он снедает меня, — добавила она грозно.
— Чувствую, что к концу дела ты не только вытянешь у меня все деньги, но еще и опутаешь долгами, — возмутился Кудесников. — Только учти, Василиса, в таком случае мне будет выгоднее, чтобы тебя задушили.
— Ладно, ладно, — тут же сдалась она. — Своди меня поужинать, и будем считать, что мы квиты.
— Лишний расход, — не согласился Кудесников. — Мой воздыхатель даже не собирается уходить. Или мы плохо сыграли и он нам не поверил, или он рассчитывает отбить меня у тебя.
— Угости меня ужином, и я подскажу тебе, как от него избавиться.
— Сначала скажи.
— Натрави на него Пипу.
Кудесников почесал переносицу и светло улыбнулся.
— А что? Это идея. Может быть, поужинаем втроем?
— Значит, на Пипу тебе денег не жалко, а как меня накормить, так тут же начинается нытье! Давай звони скорее, а то я не успею переделать домашние дела и выспаться. А завтра мне нужно быть как никогда в форме.
