Татьяна Луганцева - Девочка на шáру
— В каком доме? — испугался парень.
— В Италии, дети мои, в Италии.
Две пары удивленных глаз посмотрели на нее.
«Им обоим надо сменить обстановку. Вере забыть о прошлой жизни, Никите заработать себе на учебу. Почему я должна давать ему эти деньги бесплатно? Пусть трудится. — Так решила Яна и задумалась. — Да и мне необходимо сменить обстановку, как говорила тетка-психологиня, чтобы моя страшная депрессия, не дай бог, не повторилась».
За последующие несколько дней Яна успела все. Для начала она с чувством, с толком и с расстановкой поскандалила с Ричардом.
— Хватит лезть в мою жизнь! Ты часто забываешь, что ты мой бывший муж. Бывший! Читай по слогам.
— У нас совместный ребенок.
— И что? Ребенок, но не я! Ребенок будет общаться с тобой по жизни, а я делать это вовсе не обязана. Избавь меня от своих осуждающих взглядов и нравоучений!
Затем Яна столкнулась с непониманием Карла Штольберга. И так как она была уже подогрета Ричардом, то в Карла вцепилась с особым остервенением.
— Яна, я бросил все дела, прилетел к тебе. К тебе, понимаешь?
— И что? Я рада видеть тебя! — подбоченилась Яна.
— Я этого не вижу! Вернее, я не вижу тебя. Ты все время где-то пропадаешь! Носишься теперь с Верой и с каким-то покалеченным юнцом, как курица с яйцами.
— Браво! Хорошо изучил русский фольклор!
— Яна, они тебе важнее наших отношений? Ты видишь их в первый раз в жизни!
— Ну и что? Меня попросили помочь людям. По-твоему, я должна все бросить при твоем появлении и только ублажать любимого? Что за замашки восточного мужчины? Я, между прочим, не домохозяйка, а деловая женщина! Ты что, хотел закрыть меня в своем замке и чтобы я каждый вечер встречала тебя с тапочками в зубах, с тарелкой супа в руках и в пеньюаре? Ты знаешь меня не первый год и знаешь, что такого не будет никогда!
— Я просто хочу твоего внимания и покоя! Я хочу, чтобы у нас была семья и чтобы мы жили вместе, а не встречались урывками! Вот чего хочу я. А ты, чего хочешь ты? Ты хочешь помогать всем людям мира, только не быть со мной.
— Мне надоели твои претензии, ты напоминаешь мне бывшего мужа. Что вам всем надо от меня? Словно я заставляю тебя общаться с собой! Я никого не держу!
После этого темпераментного разговора Карл уехал в Чехию, сопровождаемый брошенной напоследок Яной крылатой русской фразой «скатертью дорога!».
Яна перекинулась на Агриппину Павловну и поссорилась с ней. Но одновременно она успела оформить все документы и заграничные паспорта Вере и Никите. Затем зашла к бабушке Никиты Галине Сергеевне, чтобы познакомиться с ней и поговорить о горемычном внуке.
Она оказалась очень пожилой, да нет, просто очень старой женщиной с пучком седых волос и с подслеповатыми, слезящимися глазами. Яна представилась работницей собеса, что сразу расположило к ней старушку.
— Проходите, пожалуйста! — засуетилась Галина Сергеевна.
Квартира у них с Никитой была малогабаритная двухкомнатная с малюсенькой кухней и совмещенным санузлом. Обстановка была очень дешевой, но все вещи чистые и опрятные. Яна расположилась на застеленном светлым покрывалом диванчике и попросила:
— Ну, расскажите, как вы живете.
— Да плохо, дочка, живем… Еле-еле концы с концами сводим. Пенсия моя да Никитина за потерю кормильцев маленькие. Вот куплю косточку и варю суп из нее на неделю. А парень-то молодой, ему кушать надо! Мясо, рыба, курица, да разве ж мы можем себе такое позволить? Только по праздникам! А так-то я не жалуюсь. Если бы не внук, не знаю, что бы со мной стало, он единственная у меня радость в жизни. Дочка погибла, но оставила мне на старость ангела-хранителя — Никиточку моего. Зовет меня так ласково — «бабуля», не обижает, помогает во всем, беспокоится. Видели бы вы, что с ним было, когда у меня гипертонический криз был… Как он бегал! Вызвал «Скорую», с врачами поговорил… — Старушка промокнула уголки глаз бумажной салфеткой. — Врачи так и сказали: если бы Никита так быстро не отреагировал и не вызвал их, умерла бы я. Учился мой мальчик хорошо, умный он… Но что я могу, восьмидесятилетняя старуха? Родители, конечно, выучили бы его в институте, а у меня нет таких денег… Что за время! Раньше-то все учились бесплатно, а сейчас полный хаос. Нельзя как-нибудь через собес помочь мальчику поступить на платное отделение? — прищурилась старушка.
— Никита сам должен заработать себе на учебу.
— Он может… только чего он умеет-то? Знаете, моя вина, я Никиту оберегала от жизни, растила его в любви и нежности.
— Избаловали? — уточнила Яна.
— Можно и так сказать. А что мне оставалось делать? Во-первых, было жалко ребенка из-за несправедливой судьбы его, во-вторых, я говорила, один он у меня… Да и не хватало мальчику отца, вот он и вырос неумехой, не приспособленным к жизни. Тут в армию его хотят забирать… Я уж ходила в военкомат, плакала, просила не забирать моего мальчика, но куда там… На взятку у меня денег нет, а я знаю, Никита в армии пропадет.
— Может, наоборот, там воспитают его характер? — предположила Яна.
— Да что вы! — махнула рукой Галина Сергеевна. — Трусливый он у меня, всего боится… Спит до сих пор со светом, а когда гроза — вообще не спит. Мальчишки в школе всегда поколачивали его, уж я их гоняла…
— Вы? — удивилась Яна.
— Вот и он мне говорил, что после того, как я за него заступалась, над ним издевались еще больше, просил не ходить в школу. А я разве могу дома усидеть, когда вижу его фингалы?
— В секцию спортивную отдать не пробовали?
— Денег не было. Да и Никита не хотел, он против кулачных боев, он ранимый и чуткий мальчик…
— А с фингалами ему ходить нравится? — усмехнулась Яна.
— Он говорил, пусть всякое зверство остается на совести тех, кто его учиняет. Что, разве все могут воевать, стрелять, бить и убивать? Никита — очень нежный мальчик, он не такой. А какую работу вы ему можете предложить?
— Строительство.
— Очень хорошо.
— В другой стране, — добавила Яна.
— В какой?
— В Италии, — сказала Яна, ожидая, что сейчас наткнется на стену непонимания.
Но, как ни странно, Галина Сергеевна ответила:
— Ну что ж… хорошая страна… Пусть поработает, заодно и мир увидит. Он у меня ни разу не был дальше Ярославля, где живет тетка. Только какой из него сейчас работник-то? Кто-то опять покалечил мальчика…
— Ничего, Никита поработает с бумагами, — быстро ответила Яна.
— Тогда совсем хорошо. Правильно, нечего мальчику нагружаться на стройке. Он у меня не привык к тяжелому физическому труду.
— Вот и договорились, — улыбнулась Яна, про себя подумав, что на Никите пахать надо и пора сделать из него мужчину, пока он не натворил еще каких-нибудь дел, вроде настоящего ограбления.
Глава 9
Яна не хотела закатывать истерику при своих двух сопровождающих, но у нее ничего не получилось. Самолеты у нее вызывали просто панический ужас. Чего только она ни делала и как только ни пыталась взять себя в руки. Уже в аэропорту Яна начала вести себя весьма неадекватно: то смеялась, то впадала в прострацию и сидела на чемоданах с отсутствующим взглядом. Затем начала бегать в туалет раз пять подряд, и они чуть не пропустили регистрацию и посадку на рейс. Когда Яна увидела самолет, ее заколотило мелкой дрожью, Никита фактически поднял ее здоровой рукой по трапу, так как ноги у Яны не сгибались в коленях. В салоне бизнес-класса Яна продолжила истерику.
— Иллюминаторы чистые? Я люблю смотреть на облака. А вам не кажется, что воздух плохо кондиционируется? В полете будет нечем дышать! — крутилась она из стороны в сторону.
— По-моему, все хорошо, — ответила Вера, никогда не летавшая в бизнес-классе.
Они с Никитой представляли собой такую трогательную пару студентов, вынужденных лететь на сельскохозяйственные работы. Примерно одного возраста, худые, голубоглазые, в джинсах и куртках-ветровках, молодой человек и девушка походили на брата с сестрой.
Яна так и не успокоилась, пока самолет не взлетел. А потом в ее нервной системе произошло резкое торможение, и чтобы окончательно не сойти с ума, она погрузилась в решение кроссворда.
— Яна Карловна, — тронула ее за рукав Вера.
— Ты издеваешься надо мной? — обернулась к ней Яна.
— Нет, — честно смотря ей в глаза, ответила Вера.
— Какая я тебе «Карловна»? Я и так чувствую себя с вами как наседка. Я молода душой, современна и креативна! И я требую к себе отношения как к сверстнице. Я — Яна и прошу обращаться ко мне на «ты». Ясно?
— Хорошо. Яна, расскажи мне о своем доме в Италии, — попросила Вера.
Никита стащил с ушей плеер и тоже обратился в слух.
Яна удобнее устроилась в кресле.
— Хотите пить? — спросила подошедшая стюардесса.
— Скорее — выпить, — поправила ее Яна. — Двести граммов коньяка. Сто граммов моя доза, а вторые сто — контрольные, для самолета.
